Клайв Баркер - Явление тайны

Гроув удивил его. Он имел все признаки города, выстроенного по линейке — Центр, пригороды по четырем его углам, прямизна улиц, — но архитектура отличалась похвальным разнообразием и, казалось, скрывала за собой какие-то тайны.

Если тайны скрывались и в окружающем город лесу, то в тот день их высматривали очень многие.

Грилло предъявил свой пропуск и задал несколько вопросов полицейскому у заграждения. Нет, не похоже, что тело скоро вытащат; еще не обнаружили, где оно может быть. Нет, Грилло не может побеседовать с командующими этой операцией. Пусть подойдет попозже, если хочет. Совет показался ему дельным. Особой активности поисков он не заметил, поэтому на свой страх и риск решил отойти, чтобы сделать несколько звонков. Он нашел Центр и автомат внутри.

Сперва он позвонил Абернети, доложил, что он прибыл, и попросил поскорее прислать фотографа. Абернети не было, и Грилло оставил сообщение. Со вторым звонком ему повезло больше. Автоответчик начал обычную волынку:

— Привет. Это Тесла и Батч. Если вам нужен пес, то меня нет дома. Если…

Но тут его прервал голос Теслы.

— Алло!

— Это Грилло.

— Грилло? Заткнись, Батч! Прости, Грилло, он пытается… — телефон упал, потом голос Теслы вернулся. — Вот скотина! Ну зачем я его держу, Грилло?

— Он единственный мужчина, который может с тобой жить.

— Пошел в задницу.

— Что ты сказала?

— Я сказала?

— Ты сказала!

— Ну и ладно. Слушай, Грилло, у меня хорошие новости. Мне предложили переработать один из моих сценариев «Затерянные в космосе».

— Возьмешься?

— А почему нет? Нужно же что-то делать. Всем плевать на меня, пока я не сделаю хит. Вот и изготовлю им такое, что они из штанов повыпрыгивают. Черт с ним, с искусством. Только не надо мне твоих высококультурных «фи». Девушка хочет кушать.

— Знаю, знаю.

— Ну, а что у тебя?

На это можно было отвечать долго. Он мог рассказать ей, как его парикмахер, улыбаясь, поведал Грилло о намечающейся лысине. Или как утром, перед зеркалом, он, наконец, решил, что его анемичные черты, которые он всегда считал героически-решительными, просто унылы. Или об этом дурацком сне, в котором он поднимается в лифте с Абернети и с козой, которую он зачем-то должен поцеловать. Но он удержал все это при себе и только сказал:

— Мне нужна помощь.

— Конкретней.

— Что ты знаешь про Бадди Вэнса?

— Он упал в какую-то яму. Показывали по ТВ.

— А насчет его жизни?

— Это для Абернети, да?

— Ага.

— То есть грязь?

— Ну да.

— Знаешь, комиками я никогда не интересовалась. Предпочитаю богинь секса. Но, когда услышала про катастрофу, я подняла картотеку. Шесть раз женат, один раз на семнадцатилетней. Этот брак длился сорок два дня. Вторая жена умерла от избыточной дозы.

Как Грилло и надеялся. Тесла располагала всеми данными о Жизни и Деятельности Бадди Вэнса. Женщины, фильмы, телесериалы, закат славы.

— Про это можешь писать со знанием дела, Грилло.

— Ну спасибо.

— Кого люблю, того и бью. Еще хочешь?

— Очень смешно. Кстати о смешном: Бадди был?

— Кем?

— Смешным. Был он смешным?

— Ну, по-своему. Ты не видел его шоу?

— Что-то видел, но толком не помню.

— У него было такое гуттаперчевое лицо. Смотришь и смеешься. Да и тип довольно странный. Полуидиот, полухитрец.

— А почему ему так везло с женщинами?

— Опять грязь?

— Конечно.

— У него был выдающийся член.

— Шутишь?

— Самый большой на всем телевидении. Знаю из достоверного источника.

— От кого?

— Ну, Грилло! Я что, похожа на сплетницу?

Грилло рассмеялся.

— Благодарю за информацию. С меня обед.

— Покупаю. Сегодня же.

— Сегодня я еще здесь.

— Тогда я к тебе приеду.

— Зачем, если я еще останусь. Я позвоню.

— Если не позвонишь, убью.

— Позвоню, позвоню. Занимайся своими затерянными.

— Посмотрим. Да, вот еще…

— Что?

Прежде чем ответить, она положила трубку — в эту игру они играли с тех пор, как Грилло, в приступе слезливой откровенности, признался ей, что ненавидит прощания.

5

— Мама?

Она сидела у окна, как обычно.

— Пастор Джон не пришел ко мне вечером, Джо-Бет, Ты ему не позвонила? — она прочитала это на лице дочери. — Не позвонила. Как ты могла об этом забыть?

— Прости, мама.

— Ты же знала, как для меня это важно, Джо-Бет! Я знаю, что ты так не думаешь, но…

— Нет. Я тебе верю. Я позвоню ему позже. И еще… Я хочу поговорить с тобой.

— Что-то случилось в магазине? — спросила Джойс. — Ты тоже заболела? Я слышала, Томми-Рэй…

— Мама, послушай. Я хочу узнать у тебя что-то очень важное.

Джойс встревожилась.

— Я не могу сейчас ни о чем говорить. Мне нужен пастор.

— Он придет. А пока я хочу, чтобы ты рассказала мне о своих подругах.

Джойс молчала, но на лице ее ясно читался испуг. Джо-Бет доводилось видеть это выражение.

— Я встретила человека прошлым вечером. — Она пыталась говорить по порядку. — Его зовут Ховард Катц. Он сын Труди Катц.

Тут самообладание окончательно покинуло Джойс. В чертах ее лица проступило какое-то зловещее удовлетворение.

— Разве я не говорила? — пробормотала она, поворачиваясь к окну.

— Не говорила чего?

— Не могло это все кончиться! Не могло!

— Мама, объясни.

— Это не случайность. Мы все это знали. У этого были свои причины.

— Какие причины?

— Мне нужен пастор.

— Мама, какие причины?

Джойс вместо ответа встала.

— Где он? — спросила она неожиданно громко, направляясь к двери. — Я хочу его видеть!

— Все в порядке, мама! Все в порядке! Успокойся.

Уже у двери она снова повернулась к Джо-Бет. По щекам ее текли слезы.

— Ты должна держаться подальше от сына Труди. Слышишь? Не смей говорить с ним, даже думать о нем. Обещай мне.

— Не буду я этого обещать. Это глупо.

— Ты не должна иметь с ним никаких дел, ясно?

— Что это значит?

— О, Господи, ты уже…

— Ничего я не делала!

— Не лги! — взорвалась Джойс, вскинув вверх высохшие кулачки. — Тебе нужно молиться!

— Не хочу я молиться. Мне нужна от тебя помощь, а не молитвы.

— Он уже в тебе. Ты никогда раньше так не говорила.

— Я никогда себя так не чувствовала! — ответила она, ощущая приближение слез. Зачем было говорить с мамой; кроме молитв, от нее ничего не дождешься. Джо-Бет пошла к двери, боясь, что мать попытается ее удержать. Но Джойс спокойно отступила, и дала ей выйти. Лишь когда она спускалась вниз, следом послышался голос: