Кровавый дождь. Ключ к разрушению - Анастасия Король

– Что происходит? – Ее голос отразился от стен.

От толчка в спину Нина клацнула зубами. Жемчужные нити ударили по лицу. Рот наполнился кровью. Огромные лапищи тюремщиков держали ее за плечи. Вереница ярких лампочек под потолком слепили. Юбки длинного парчового платья шуршали.

Длинный коридор закончился развилкой.

Тут Нина увидела папу. Он не стоял, а почти висел на руках тюремщиков. Его рубашка пропиталась кровью и была изодрана; веко отекло и не давало открыться одному глазу. Заметив Нину, он слабо задергался.

Все внутри похолодело.

Он разлепил запекшиеся кровью губы и прохрипел:

– Нина.

А тюремщики вели ее все дальше. Нина забилась раненой птицей, оглядываясь на него.

– Папа! – закричала она, высматривая в темноте его перекошенное лицо. Он ударил одного из противников лбом.

Нина понимала, что его попытки тщетны, он сопротивлялся лишь потому, что не мог сдаться без боя. Ответный удар в голову – и он полностью обмяк.

Она все оглядывалась. Ее тащили вперед. Босые ноги цеплялись, спотыкались о каменный пол.

– Что вам, тварям, надо от нас? – закричала она. – Отпустите!

Нескончаемые коридоры, лестница, уходящая все ниже, звон цепей и стук шагов ввели Нину в транс.

Лестница внезапно закончилась огромными распахнутыми воротами.

Нина выхватывала взглядом мраморные своды, уходящие в темноту, барельефы. Света от высоких светильников по периметру подземелья хватало только на то, чтобы осветить нижнюю часть, где собралось не меньше двадцати человек в мантиях.

Как только Нина сделала шаг в подземелье, его заполнила звенящая тишина. Все подняли головы.

Она испуганно озиралась, пытаясь заглянуть в лица ее похитителей, но тени капюшонов скрывали их. Словно море, толпа расступилась перед ней, и она увидела высеченную на полу пентаграмму. От вида древнего каменного алтаря в центре сердце Нины бешено заколотилось.

С силой стукнув ее о ледяную мраморную поверхность, громилы заковали ее руки и ноги в цепи. Металлические оковы больно впились в запястья. Кокошник съехал, волосы и жемчуг смешались, разметавшись по камням. Папу подвели к одному из концов пентаграммы. Его кандалы прицепили к полу, и ему пришлось встать на колени.

Гул голосов усиливался. Следом в зал ввели юношей в белоснежных рубахах. Их приковали так же, как и Рамаза.

В пентаграмму ступил один из людей в плащах. На миг Нине показалось, что она оглохла от наступившей тишины.

– Возрадуйтесь, друзья мои! – Голос эхом пронесся по залу. – Сегодня мы будем праздновать победу. – Вознеся руки к сводам, главный обратился к залу: – Вот и наступила кульминация нашей с вами подготовки. Я рад вас видеть здесь. Затмение начинается.

Возбужденные возгласы заполнили зал.

Нина вздрогнула.

Присутствующие обступили пентаграмму кольцом.

Главарю передали толстую книгу. Тот вышел из пентаграммы и громко что-то произнес на древнем языке. Остальные фугой нараспев повторяли за ним.

Перед глазами Нины поплыло.

Боль взорвалась внутри, словно бомба.

Тело скрутило судорогой. Она выгнулась дугой, сжала зубы с такой силой, что свело челюсть. Яркая, алая, как сама кровь, боль пеленой застилала глаза.

Отстраненно она услышала дикий, словно из недр Ада, крик. Это был ее крик. Все почернело.

Так же резко, как и началась, пытка прекратилась.

Воздух с шумом вышел из легких. Нину трясло. Сомкнутые веки болели от напряжения.

Голос старика прозвучал прямо над ней. С трудом она открыла глаза. Лицо в пигментных пятнах, испещренное глубокими морщинами, склонилось над ней, словно голова падальщика, с любопытством смотрящего на беспомощную дичь. Его безумный взгляд блуждал по ней. Нина запротестовала, но язык не слушался ее.

– …Затмение откроет путь в Преисподнюю…

Повернувшись, Нина нашла пульсирующими глазами папу. Человек в капюшоне держал его за волосы, приставив клинок к горлу. Сердце споткнулось, упало и забыло, что надо биться.

– Папа, – пробормотала Нина.

Напуганные юноши в белых одеяниях оказались в таком же положении, как и он.

А старик все продолжал:

– Кровь обладающих силой экзорцистов откроет первую печать. – Похитители, точно смычками, полоснули юношей кинжалами по шеям. Алая кровь стремительным потоком окрасила четыре угла пентаграммы. Предсмертные хрипы заглушил крик Нины, которая осознала, что ждет папу.

– Кровь связанного кровью с берегиней пусть откроет вторую печать.

Крик Нины оборвался. Она повернула голову и с диким ревом забилась в кандалах. Человек в капюшоне поднял сопротивлявшегося Рамаза за волосы. Нина встретила решительный взгляд отца. В нем не было страха.

– НЕ-Е-ЕТ! – Ее крик разнесся по залу, словно раскат грома.

Лезвие полоснуло по его горлу. Грязная, порванная рубашка окрасилась ослепительно-алой кровью.

Слезы размыли картину происходящего. Содрогающееся тело папы рухнуло на пол.

– Нет! Нет! Папа, нет! – повторяла она, как мантру.

Его тело сотрясали конвульсии. Она не могла отвести глаз от него и не заметила, как старик произнес:

– Да откроются врата Ада. Да будет мир человека и демона един.

Нина осеклась. Словно весь воздух испарился, она, как рыба, открыла рот, пытаясь вздохнуть. Звон в ушах нарастал, а боль отступала. Вспыхнул яркий свет.

«Кто-нибудь, спасите!»

Свет стал настолько ярким, что ослепил Нину.

* * *

Солнце над головой слепило даже сквозь солнечные очки.

Предложение перенести парад на два часа позже, чтобы объединить его с просмотром затмения, исходило от канцлера Константина. Михаилу это показалось абсурдом, но в толпе людей он чувствовал эмоциональный подъем. Однозначно, это было одно из самых запоминающихся празднований дня Союзных войск.

На ярком диске солнца показался темный край луны. Люди восторженно закричали. Не поддаться всеобщему восторгу было невозможно.

Не торопясь, полная луна закрывала диск солнца.

Скрипки у трибун ожили и запели жалобную, пронзающую душу мелодию – «Великое Затмение» Дюсол Гара.

По коже Михаила пробежали мурашки.

Три минуты молчания, три минуты веры и благодарности окутали эту часть мира. Согласно Святому писанию, именно в затмение грань между миром людей и миром демонов становилась очень тонкой. По многим источникам, именно в затмение берегине Феодосии удалось заточить демонов в Аду.

Совершенно предсказуемое и объяснимое природное явление для верующих приобрело совсем иное значение.

Темный диск накрыл солнце, и разом стемнело. Только ореола горела вокруг черной дыры. Михаил вскинул руку, как и остальные офицеры Святой гвардии, и провел по воздуху.

Толпа вокруг оглянулась и изумленно отшатнулась от него: никто не ожидал, что офицер Святой гвардии окажется в толпе.

Из руки Михаила, как и из рук других гвардейцев на площади, вырвалась синяя энергия и, объединившись, образовала горящий синим пламенем меч, больше похожий на крест.

Михаил втянул воздух, и синий меч взлетел высоко-высоко. С земли казалось, что его клинок пронзил кольцо солнца.

Диск луны двинулся,