Серый Дол - Николай Покуш

ледяную свежесть, как обещание скорой зимы. Постояв на пороге ещё немного, Весна наконец взялась за ручку и потянула, закрывая дверь. Пусть ветер и сумрак остаются снаружи, а в доме должны царить тепло и уют. И не важно, что вокруг всё разворочено недавней битвой. Любой дом можно восстановить, отстроить заново, сделать даже лучше прежнего. Главное, чтобы было кому это делать. Дело ведь не в досках да брёвнах, дело, пожалуй, в любви.

***

Ощущения были странными. Правда не менее странными, чем окружение, в котором оказался Ханрис: голая чёрная земля под ногами и со всех сторон густой туман. Но то был совсем не обычный туман. Он не клубился, поднимаясь от земли, а просто существовал вокруг, в радиусе четырёх-пяти шагов. И в какую бы сторону Ханрис не двигался, этот туман оставался не движим, там, где он есть, не позволяя охотнику ни войти в него, ни развеять. Этот туман застилал даже небо, и создавалось ощущение, что на Ханриса сверху опустился незримый купол. Очень необычно. И чем больше он думал об этом, тем больше замечал странностей. В его куполе из тумана было ни светло и ни темно, ни жарко и ни холодно. Он просто не мог понять, что чувствует, когда концентрировался на этом. Он не был голоден, не устал, у него ничего не болело, он не ощущал ни единого запаха, на языке не осталось никакого послевкусия, и он ничего не слышал, а когда сам кричал, голос просто растворялся в тумане, не возвращаясь эхом.

- Властитель Всемогущий, где же я? - спросил Ханрис пустоту вокруг.

Пустота не ответила.

Он попытался вспомнить, как давно уже бродит здесь, но не смог. Он не помнил даже как сюда попал. Он просто... был здесь и всё. Не просыпался на земле, не пришёл сюда откуда нибудь извне, а просто присутствовал в этом неестественном и жутком тумане, будто бы всегда.

Не в состоянии себе этого объяснить, Ханрис шёл в произвольном направлении, потом бежал, затем останавливался и бросался в другую сторону, словно стараясь обмануть туман, но тот оставался всё таким же густым, непроглядным и недосягаемым. Временами Ханрису казалось, что он может различить в нём какие-то тени, то силуэты деревьев, то зданий, а иногда и людей. И тогда он был уверен, что мгла должна вот-вот развеяться, стоит только идти на появившийся впереди неясный силуэт, пока он не станет чётче, и не окажется чем-то. Пусть он окажется чем угодно, лишь бы не туманом. Но, вопреки всем законам здравого смысла, эта тень таяла, так, словно Ханрис шёл не на неё, а убегал прочь.

Пытаясь вспомнить что-то из своего бытия до тумана, Ханрис вспоминал битву с желтоглазыми, а потом, кажется, Драйгана. Да, парень сидел рядом с ним, и охотник едва мог различить его лицо, то-ли из-за темноты, то ли потому что почти ослеп. Ханрис вспомнил, как давал юноше последние напутствия, перед тем как...

-Перед чем? - спросил себя Ханрис.

Что случилось дальше он не знал, и не мог сказать как оказаться здесь, в этой пустоте.

- Нет, нет, должно быть что-то ещё! - выкрикнул он. - Как-то ведь я сюда попал?! Значит и выйти как-то должен!

Но иных, более поздних воспоминаний не всплывало в голове, и тогда Ханрис решил упрямо идти вперёд, в туман, уверенный, что однажды, рано или поздно, мгла перед ним развеется. Не может же она простираться бесконечно.

И вот, в один момент, спустя много часов, либо дней или лет, а может и всего пару секунд его пути через мглу, Ханрис различил перед собой новый силуэт. Человеческую фигуру. Но на этот раз она не развеялась, а наоборот, стала приближаться. Ханрис же сам не заметил как остановился, вглядываясь в туман, не спуская глаз с идущего, словно боясь, что если хотя бы моргнёт, силуэт исчезнет и он снова останется один. И наконец он узнал того, кто шёл ему на встречу. Из пелены густого тумана к нему вышла Весна. Родная, бесконечно любимая Весна. Волхаринка посмотрела на супруга с великой грустью, но и с теплотой, а затем, мягко улыбнувшись, протянула к нему руки, со словами:

- Я нашла тебя, любимый.

И Ханрис кинулся в её объятия.

Он всё ещё не верил, что их неожиданная встреча не очередной мираж этого странного места. Но Весна оказалась настоящей, живой и тёплой. Он обнял ей, крепко сжал, опустил голову к её шее и с наслаждением вдохнул аромат волос супруги. А затем, наконец поняв, что обнимает свою любимую и ошибки здесь быть не может, стал осыпать её шею и щёки поцелуями. Супруга отвечала на его ласки, целовала в губы, шептала тёплые слова, гладила по голове. Как же долго он мечтал об этой встрече. Они не виделись словно целую вечность, и вот, наконец, встретились здесь, в этой серой пустоте. Но Ханрису в тот миг было плевать как и почему они оба оказались в этом тумане, главное для него сейчас была Весна. Чувства пожаром пылали в груди, он буквально захлёбывался ими и никак не мог унять своего ликования.

- Я так скучал, любимая. Так скучал, - шептал он на ухо супруге.

- Знаю, - отвечала она, и Ханрис чувствовал солёный вкус слёз на её щеках. - Я тоже скучала. Я так тебя люблю.

- И я тебя. Не плачь, родная. Мы наконец вместе. Не плачь, пожалуйста.

- Не буду.

На этих словах Весна чуть отстранилась и вытерла рукой мокрые дорожки от слёз. Затем внимательно посмотрела на Ханриса. В её глазах всё ещё стояла грусть. Теплота и любовь никуда не делись, но эта холодная, всеобъемлющая, как затянутое тучами осеннее небо, грусть преобладала над всем.

- Что случилось? - спросил