Серый Дол - Николай Покуш

возвращаться. Кто-то нырнул за ней в эту тьму, на самое дно. Кто-то отыскал её там, взял за руку, и потянула за собой. Это был кто-то родной и близкий, кому она доверилась целиком и полностью. Он вернул ей всё утраченное, а чуждое изгнал из головы. Исчез голод и ярость, исчезло желание охотиться и убивать, забирать чужие жизни. Но вместе с тем исчезли и воспоминания о том времени, когда она находилась под властью чудовища. Остались только ощущения блуждания по тёмному-тёмному леса.

Первым же из новых воспоминаний Заны стали предрассветные сумерки над отчим домом. В бледно-розовых небесах догорали последние яркие звёздочки, а из трубы на крыше едва-едва чадила слабенькая струйка дыма. Она стояла босиком на промёрзшей земле, всего в паре шагов от крыльца. И вроде с ней был кто-то ещё, кто аккуратно подталкивал в спину. Но стоило девочке обернуться, как оказалось, что она стоит одна. Лишь очертания конюшни и хлева вырисовывались в полумраке, а за ними тьма, которая медленно изгонялась прочь восходящим солнцем. Не пройдёт и часа, как этот мрак окончательно будет загнан в лес, чтобы сгустится там тенями в ожидании следующей ночи. И если с ней кто-то и был, то он ушёл туда же. Но Зана туда совсем не хотелось. Оно продрогла до костей, пальцы ног немели от холода, к телу налипла грязь, а порванная в лоскуты одежда ужасно воняла. Вдобавок Зана сильно устала, как после очень долгого пути, и всё, чего ей сейчас хотелось, это оказаться дома, в своей тёплой постели, и залпом осушить стакан разогретого парного молока с мёдом. И чтобы маменька наклонилась к ней, подоткнула одеяло, поцеловала в лоб и ласково проговорила:

"Спи, моя крошка! Завтра будет новый день. Спи, набирайся сил".

Всё приключившееся с ней оказалось лишь страшным сном. От той ночи, когда они с сестрой вступил в схватку с неким чудищем, забравшимся к ним в хлев, и до сего дня - всё то был очень долгий кошмар. Но вот, она наконец очнулась ото сна. Вернулась домой.

Девочка обхватила себя руками и бросилась к двери. Та оказалась заперта, а холод уже буквально обжигал оголённые участки её кожи. И тогда Зана завопила, колотя в дверь кулачками:

- Маменька! Папенька! Откройте! - голос её был сиплым, но в нём уже чувствовалась сила, как бывает, когда начинаешь выздоравливать после затяжной простуды. - Маменька! Папенька! Сестрёнки! Я здесь!

Зана кричала всё громче, звала родных. Скоро в доме раздался грохот, затем топот ног. Потом входная дверь распахнулась, и Зана увидела в полумраке лицо отца. Осунувшееся, усталое лицо человека измождённого некой тревогой, а может и болезнью. Но это был он, родной папенька. Сайн воззрился на дочь с изумлением.

- Папенька! - прокричала Зана и кинулась в его объятия.

Изумлённый Сайн, едва сумел устоять на ногах.

- Зана? - вымолвил он еле слышно, словно всё ещё не веря в то что перед ним родная дочь.

Но затем девочка ощутила, как отец стиснул её в своих могучих руках и тут же ей стало невероятно тепло и спокойно.

- Доченька! - уже прокричал Сайн, подхватывая Зану на руки и внося в дом.

Крепко прижимая к себе дочь, он опустился в кресло и усадил её себе на колени. А потом, бережно опустил руку к её подбородку и потянул вверх. Девочка поддалась, и они взглянули друг на друга. Во взгляде Сайна Зана заметила некую тревогу, он словно искал что-то на её лице, но не нашёл. Она поняла это по тому, как напряжение в его лице сменилась вначале облегчением, а затем и теплотой. Потом глаза отца наполнились слезами. Зана ещё никогда не видела, чтобы он плакал, но сейчас Сайн не сдерживал чувств.

- Зана? - услышала девочка знакомый голос.

Она тут же обернулась, и увидел стоящую в паре шагов Илию, а за ней Весну, держащую в руке свечу. Обе были поражены не меньше Сайна, но старшая сестра смотрела на неё ещё и с неким недоверием, холодом, может даже... страхом? И Зане вдруг вспомнился ночной лес, по которому плыли тени, погоня и жажда крови. То были забытые воспоминания из ускользающего сна. Вот они явились, а через миг снова пропали, и Илия уже не могла вернуть их.

- Что с твоей щекой, сестрёнка? - спросила Зана.

Илия подняла руку и осторожно коснулась едва покрывшейся тёмной коркой раны на своём лице.

- Просто поранилась, - сказала она и улыбнулась. Затем шагнула вперёд и обняла Зану. - Я так рада, что ты вернулась!

Сестра прижалась к ней и спрятала глаза, но Зана видела, что не смотря на ласковые слова и тёплые объятия, не смотря на улыбку, во взгляде Илии остался тот же холод и страх. Что-то изменилось в их отношениях с сестрой, может временно, а может и навсегда.

- Как ты тут оказалась, милая? - спросила Весна подходя и проводя рукой по спутанным, грязным волосам девочки.

- Я не знаю, - Зана нахмурилась, пытаясь вспомнить, но эти воспоминания тоже были безвозвратно утрачены. - Я просто... ммм... пришла.

- Одна?

Зана взглянула на женщину, затем на распахнутую дверь, через которую в дом украдкой вползали сумерки.

- Я не знаю, - повторила она.

- Ну ничего, - лицо Весны смягчилось. - Мы так рады что ты вернулась.

Волхаринка отошла от Сайна, Заны и Илии, позволив семье насладиться этим ярким мигом воссоединения. Оно прошла к двери, куда посмотрела девочка, и вгляделась в тени наступающего утра. Никого там не было, только ветер гулял по двору и задувая в дом, приносил с собой