Гиблое дело - Кори Доктороу

И я безумно хотел снести свой проклятый дом.

* * *

Перед намИ возвышались ворота управления общественных сооружений.

– Все нормально? – спросила Фыонг, коснувшись плеча. – Если передумал, всегда можно отказаться.

Наши товарищи, скрытые пеленой дыма, согласно загудели.

Я удивился вопросу, а потом понял, что за респиратором не видно лица. Щелкнув зажимом, я задержал дыхание и продемонстрировал ей широченную неконтролируемую ухмылку, а потом вернул респиратор на место и выпустил дым, чтобы можно было дышать спокойно. Потряс запертые ворота, крикнул:

– Есть у кого-нибудь болторез?

По ту сторону из дыма появилась громоздкая фигура в поношенном сером комбинезоне.

– Не вздумай мои ворота ломать, пацан, а то лично новые ставить будешь, – раздался приглушенный респиратором голос – хриплый, грубоватый, но беззлобный. – Это ты, Брукс?

– Да, – ответил я.

– И ты умеешь пользоваться погрузчиком?

Я пожал плечами.

– На стройке научился.

– Ну-ну. И краном умеешь? Экскаватором? Бурильной машиной?

– Не, – ответил я. – Зато они умеют. – Я ткнул большим пальцем через плечо на шайку, которую мы собрали в группах демократ-социалистов. Пятнадцать человек, и все – сертифицированные специалисты.

– А тягач они водить умеют?

– Э… – отозвался я. Он фыркнул.

– Вопрос с подвохом, мелочь. Он самоходный. По спецификации я прошелся, все как заказывали: электрика, сантехника, полторы тыщи панелей.

– Брюс, – сказал я, – это же обалденно.

Брюс – тот самый здоровяк в поношенной химзащите – только пожал плечами.

– Да ну, оно ж просто стоит и пепел собирает. Как мудаки эти в суды нажаловались, чтобы стройку остановили, так оно и валяется. Я уже под брезентом во дворе лишку складываю – места не хватает. Только не говорите никому, что это я был.

– Без проблем, – сказал я. – Мы так только круче покажемся. Получить материалы от своего человека? Скука. Взломать замок и стащить их – другое дело.

Он снова фыркнул.

– Ты с этим осторожнее. Панели-то легкие, но на стройке схлопотать травму – раз плюнуть. А тут еще и дымина.

– Спасибо, пап, – сказал я. За спиной послышались смешки.

Брюс толкнул меня кулаком в плечо, но мягко, и с искренним участием сказал:

– Я серьезно, сын. Не торопись, соблюдай технику безопасности, семь раз отмерь, все такое. Построишь дом в дыму, никому не попавшись – станешь героем. Покалечишь или убьешь кого в процессе – станешь гондоном, и в итоге пострадают все. Понял?

Фыонг положила руку ему на плечо.

– Мы тебя услышали, Брюс. Я руководила проектами и побольше, знаю, что бывает, если расслабиться. Но мы будем героями, вот увидишь.

– Не гондонами, – сказал Брюс.

– Определенно не ими. – Фыонг положила руку на сердце.

– Не будем гондонами! – крикнул я, и команда за спиной повторила мой клич.

– Уж не будьте, – сказал Брюс, и мы занялись делом.

* * *

Шаг первый: разгрузить и сложить плиты. Шаг второй: вынести из дедушкиного дома все, что получится, и отправить на утилизацию в Глендейл. На это ушло все утро. Потом, пообедав в опустевшем доме, мы приступили к сносу – начали с заднего двора, чтобы нас не было видно с дороги. Я и раньше видел, как сносят дома, но то было другое. Дом превратился в груду обломков в мгновение ока; я пожалел, что нам не удалось спасти окна и медь, но и похер. Лес рубят – щепки летят, и щепок этот лес наделает много.

Другая бригада тем временем занялась ограждениями: развернув рулоны сетки-рабицы, они закрепили на ней брезент, отрезав стройку от улицы. Работать в дыму было сложно, но мы прислушались к предостережению Брюса, а поскольку у Арины был опыт работы в местности с песчаными бурями, она научила нас основам техники безопасности. Похожие правила применялись на стрельбищах – сначала нужно было убедиться, что в «зоне поражения» не осталось людей, и только потом заводить технику. В итоге продвигались мы медленно, зато без несчастных случаев. Да и время двигалось непонятными рывками: то мне казалось, что мы топчемся на месте, то я поражался торчащим из земли чудовищным сваям и не понимал, когда мы успели их вбить. К ночи мы успели завалить строительным мусором второй грузовик, и ребята повезли его на свалку. Оставшиеся завалы мы слегка разгребли бульдозерами, чтобы можно было работать.

Я хотел включить ночную подсветку и продолжить, но меня отговорила Фыонг.

– Брукс, ты встал в пять утра. Заканчивай. Иначе и сам убьешься, и других убьешь. Пойдем. Поужинаем, и в кроватку.

Народ закивал. Уже совсем стемнело, и все было затянуто дымом. Днем мимо проходили соседи, но защитные костюмы сыграли роль маскировки. В соцсетях новостей тоже не было, и среди публичных постов республиканцев мы не заметили ничего подозрительного. Значит, можно было продолжить завтра. Резко захотелось есть и спать.

– Блин, меня сейчас вырвет от голода, – сказал я.

– Тяжелые времена, – отозвалась Фыонг. – Пойдем заедать чувства.

Большая часть команды уже разошлась. Мы обнялись с теми, кто оставался, и пошли к ней.

* * *

Мы вместе приняли душ – шутили, что так сэкономим воду, но на самом деле нам просто хотелось побыть вдвоем. Мы помогли друг другу помыться, и хотя сексуальный подтекст присутствовал, в первую очередь в прикосновениях сквозила нежность.

– Да, тяжелый выдался день, – сказал я, вытирая ее полотенцем.

– Сумасшедший, – сказала она. – Но по-хорошему сумасшедший.

Завернувшись в полотенце, я поднял с пола одежду.

– Фу, – сказал я. – Господи, горелой свалкой воняет.

Фыонг принюхалась.

– Ого, и правда. Будь добр, брось сразу в стирку. Не хочу, чтобы они мне за ночь всю комнату провоняли.

Ее соседи уже поели, но Арина припасла для нас тофу и лапшу с тыквой и соусом путтанеска. В руках Арины все становилось острым до слез, но я заправил тофу йогуртом и съел с удовольствием, взмокнув в процессе. Запил я его лучшим виски Дона и Мигеля – «невозможным» бурбоном, «выдержанным» в бочке для шабли (шабли выдерживали в стальных бочках, но Мигель с такими же помешанными друзьями попытались представить, каким бы получился виски, если бы такие бочки все-таки существовали). Я налег на него слишком уж сильно и сам не заметил, как оказался на диване, проваливаясь в сон под разговоры соседей Фыонг. Все мои пожитки уместились в несколько коробок, распиханных по углам: с фотографиями, с одеждой, со всякими безделушками; поверх валялся рюкзак с парой зарядок и аккумуляторов.

Я уснул, положив голову на подголовник, а проснулся от собственного храпа. Ребята беззлобно надо мной посмеялись, а Фыонг закинула