Рассвет Жатвы - Сьюзен Коллинз

самой Жатвы. Кто поверил бы, что изнеженная Мейсили Доннер, любительница лака для ногтей и бархатных бантиков, дойдет до такого? Кто предвидел бы в ней подобную стойкость? Как говорила бабушка, никогда не знаешь, кто выплывет во время наводнения.

– Наверное, лава выжгла все на своем пути?

– Нет, она даже горячей не была. Просто гель, вызывающий химические ожоги, если коснется кожи. Потом он затвердел, и земля стала скользкой, как лед.

Вот, значит, почему не было дыма, и я не сгорел.

Мейсили методично промывает мои раны и зашивает аккуратными ровными стежками. Я даже не удивлен после тех талисманов, которые она искусно сплела буквально из ничего. Заштопав меня, она садится напротив и смотрит на мой рюкзак.

– Еда есть?

– Еды-то полно, а вот столовых приборов…

Уголок рта девушки поднимается. Она достает из кармана перочинный нож и вилку, скрученную из проволоки.

– У меня все схвачено.

– Что ж, тогда другое дело. Поужинаем? Перед тобой – владелец пары весьма отменных картофелин. Сырых, зато вполне пригодных для запекания. А у тебя что?

– Три куска сушеной говядины и полбанки оливок. Пятьдесят на пятьдесят?

– Закрой глаза.

Мейсили прищуривается.

– Зачем?

– Просто закрой. – Она прикрывает один. – Оба! – Она подчиняется, и я достаю кубок, который героически уцелел во всех перипетиях, выливаю в него остатки сока и протягиваю Мейсили. – Готово, открывай.

Увидев изысканный кубок с виноградным соком, она ахает.

– Какая красота!

– Все для тебя. И спасибо, что спасла мне жизнь!

Она усмехается.

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Идет. – На самом деле мне ужасно хочется сока. – Ты первая.

Мейсили берет кубок, нюхает букет ароматов, словно это вино, и делает глоток. На ее глазах выступают слезы.

– Ах ты ж! И не думала, что удастся вновь ощутить вкус дома. – Она протягивает напиток мне. – Теперь ты.

Вечереет, мы неторопливо потягиваем сок, смакуя каждую каплю. Я оставляю последний глоток ей. Мейсили вытирает кубок носовым платком и пытается вернуть.

– Оставь себе. Он прилагается к твоим столовым приборам.

Она аккуратно убирает подарок в рюкзак. Я устало прислоняюсь к бревну.

– Слушай, я тут совсем одичал один. Что там происходит?

Мейсили задумывается, водя пальцем по ожогу на руке.

– Трудно сказать. Арена сейчас в плохом состоянии, ты и сам это наверняка заметил. Если тебя интересуют остальные наши… Насколько я знаю, в живых остались только мы с тобой.

– Если что, я и так живу взаймы. Не стесняйся, воспользуйся своими дротиками.

– Думаешь, не смогу?

Я смотрю ей в глаза. Вспоминаю ее подлость в школьные годы, но также учитываю, как сильно она изменилась с Жатвы. Защищала Луэллу, помогала Амперу, присматривала за новичками.

– Думаю, не сможешь.

На миг ее лицо становится очень юным и ранимым.

– Спасибо, Хеймитч. Полагаю, ты тоже не смог бы.

Избавляя нас от неловкого момента, начинает играть гимн. Мы поднимаем головы к небу.

– По моим подсчетам, вчера было двадцать шесть, – говорит Мейсили.

– По моим тоже. Я буду следить за количеством, ты попробуй запомнить, кого больше нет, ладно? Ты внимательна к деталям.

– Постараюсь. – Пальцы Мейсили теребят цепочки на шее, взгляд устремлен в небо.

Первым появляется Панаш, за ним идут все четверо ребят из Дистрикта-2. Пальцы моей правой руки вжимаются в сосновые иголки.

– Плохой день для профи.

Затем идет Ампер и вся его команда. Из Дистрикта-3 не осталось никого.

– Плохой день для всех, – говорит Мейсили.

Следующими идут юноша и девушка из Дистрикта-4, которых убил я. Похоже, я впервые вижу их лица как следует. При мысли о семьях убитых мне становится нехорошо. Знаю, самозащита. Надо сосредоточиться на подсчете выбывших. Пока одиннадцать.

Юноша и девушка из Дистрикта-5.

– Пятый выбыл, – сообщает Мейсили.

Один из моих голубков, Этрид, последний юноша из Дистрикта-6. Юноша из Дистрикта-10. Девушка из Дистрикта-11, не Цикорий, другая. Не помню, как ее звали.

– Шестнадцать, – говорю я. – Нас осталось десять.

– Из них всего двое профи. Силка из Первого и Марита из Четвертого. Восемь новичков. Ты, я, Халл и Цикорий из Одиннадцатого. – Мейсили делает глубокий вдох, сосредоточивается. – Рингина и другая девушка из Седьмого, кажется, ее зовут Отем. Еще двое. Кого я пропустила?

– Мою голубку из Шестого.

– Точно, Велли. И еще кого-то. Не могу вспомнить сразу. Думаю, юношу. Одет в красное – Дистрикт-10, – заключает она.

Вспоминаю, как Ампер крутил лассо в зале. Его сделал юноша из Десятого.

– Бак?

– Точно.

– Ты прекрасно справилась. И как тебе удалось всех запомнить!

– Я сосредоточилась на цвете костюмов. Больше нет фиолетового, ярко-синего, оранжевого, персикового, желтого. Осталась всего горстка трибутов. Поверить не могу! Все кажется нереальным.

Встает фальшивая луна, бросая серебристые отблески на нашу полянку. Я ощущаю присутствие Мейсили неподалеку, слышу биение ее пульса, вижу, как поднимается и опадает грудь, но она кажется столь же недолговечной, как и все вокруг. Наверное, я умер – от яда, от взрыва, от меча Панаша – и перенесся в один из миров Ленор Дав, где продолжаю грезить о жизни.

– Ты убил кого-нибудь, кроме Барбы и Энглера? – спрашивает Мейсили.

Наверное, так звали ребят из Дистрикта-4.

– Нет, только их. А ты?

– Панаш – мой второй трибут. Пару дней назад я убила Лоупа из Дистрикта-1. Он отбился от стаи с Камиллой из Второго. Почти уверена, что попала в нее дротиком, но прикончил ее все-таки вулкан.

Глухой удар кастрюльки о землю за нашими спинами заставляет нас подпрыгнуть. Мейсили вынимает подарок и отцепляет парашют.

– Надеюсь, это еда.

Она поднимает крышку, и мое лицо окутывает облачко пара с ароматом фасолевого супа с ветчиной. Мэгз. Пытается поддержать, дает нам понять, что мы не одиноки в своем горе, дает нам силы продолжать борьбу. Глаза наполняются слезами, заставляя меня вспомнить, что я нахожусь в реальном, а не воображаемом мире и Голодные игры происходят на самом деле.

– Как в день, когда умерла моя бабушка, – говорит Мейсили.

– И моя тоже. – Я не перечисляю своих умерших. Это же не соревнование.

Она открепляет две ложки от крышки кастрюли и вручает одну мне. Мы едим суп молча. Пятьдесят на пятьдесят.

Ночью воздух прохладный. Мейсили натягивает тунику на колени и обнимает себя, но ее руки все равно покрыты мурашками.

– Могу развести костер, если хочешь, – предлагаю я.

– Хорошо бы. Если не думаешь, что это слишком опасно.

– Будем по очереди сторожить. К тому же на свет может прийти кто-нибудь из новичков.

– С Маритой и Силкой мы справимся, правда?

– С дротиками ты и без меня разберешься!

Собираю ветки и пускаю в дело огниво.

– Вот хитрюга! – восклицает Мейсили. – Протащил-таки на арену в обход всех