Сказки Змея Горыныча - Борис Гедальевич Штерн
Нельзя же так.
Что посоветовать Антонину Иванычу, которому Моцарт всю оставшуюся жизнь отравил?
«Ответить тем же! — подумает иной нетерпеливый балетоман. — Отравить Моцарта! Пригласить этого Валеру-Швалеру в ресторан Центрального Дома Композиторов — мол, посидим, выпьем, поговорим, — подсыпать ему яду в стакан с водкой, и с концами.»
Ничего себе!
Сцена 2
Все тот же Дом Композиторов. Справа — гардероб, слева — ресторан, посередине — женский и мужской туалеты.
План отравления Моцарта не проходит — и вот по каким причинам: во-первых, что ни говорите, а так порядочные люди не поступают.
Прав поэт: гений и уголовщина в наше время несовместимы. Представьте на минуту такую сцену: Юрий Бондарев в ЦД Литераторов подсыпал яду в стакан своему тезке Юрию Нагибину…
Нонсенс!
Или наоборот: Василий Аксенов в том же доме взял да отравил грибочками Валентина Распутина…
Нет, это невозможно! Нет, нет и нет!.. Дичь какая-то! Эти люди не то что пить вместе не станут, но и газетку читать рядом не сядут.
«Не верю!» — как сказали бы хором Станиславский и Немирович-Данченко.
В самом крайнем случае могут сжечь чучело врага, но отравить не отравят, внутренний гений не позволит, а гений внутри Сальери конечно присутствует — хоть и потрепанный, злой и скособоченный, но тоже не лыком шит. Ведь учениками Сальери, кроме Моцарта, являются такие гении музыкального искусства, как Людвиг ван Бетховен, Ференц Лист и Франц Шуберт. Чем же гений учителя хуже гениев ученических? Сальери этим вурдала… вундеркиндам носы утирал, на «Стейнвейе Д» учил играть, концерты в фининспекц… в филармонии пробивал — предположим, что ученики обогнали учителя в области музыкального совершенства, но не до такой же степени, чтобы травить всех подряд?
Это во-первых.
Во-вторых: криминалистика сегодня поставлена на такую научную основу, что мимо криминалистов мышь не пробежит и мышьяк не проскочит. Представьте такую сцену: ресторан ЦД Композиторов, затравленный Сальери подсыпает яду в стакан Моцарту, извиняется за свой старческий мочевой пузырь, отправляется в туалет, а потом хватает в гардеробе пальто, и с концами; а Моцарт ждет, ждет, не выдерживает, хлопает стакан водки и… брык на пол!
Естественно, весь кордебалет в панике мечется по сцене и заламывает руки: «Что это с Валерой случилось?!.. Из-за одного стакана водки — с копыт! Не бывало такого!»
Естественно, администрация ЦДК вызывает «скорую помощь», труп Моцарта увозят на вскрытие, обнаруживают в крови мышьяк (а лучше цианистый калий) и глубокомысленно произносят: «Ага!»
Сцена 3
И пошло-поехало: милиция, уголовный розыск, судмедэкспертиза, допросы свидетелей. Следователь УГРО — демонического вида человек, в черной тройке, с красными глазами — сразу решает танцевать от печки и задает немой вопрос (это они умеют) шеф-повару ЦДК:
«Не знаете ли, любезный, кто подсыпал цианистого калия Моцарту в голубцы?»
Шеф-повар — тоже брык на пол и лежит на авансцене без сознания.
Тогда довольный следователь танцует от печки к роялю, сверкая в луче театрального прожектора красными глазами. Он поглаживает крутой бок тульского самовара и в пол-оборота спрашивает у метрдотеля:
«А почему у вас ружье на печке висит? Предъявите разрешение на хранение огнестрельного оружия.»
«Так оно же музейное! — пугается метрдотель. — Оно не заряженное и, вообще, никогда не стреляло! Прикладом этой двустволки повар Петра Ильича Чайковского бил свиные отбивные барину на обед!»
«А подать сюда повара Петра Ильича!» — требует этот черный человек с красными глазами, подбирая пальцем на рояле Чайковского «Собачий вальс».
«Так он же умер от горя в прошлом веке, не пережив смерти барина!» — объясняет метрдотель языком танца.
«Вот так раз!.. Ладно, Бог с ним, с поваром, а вот не помните ли, кто последним сидел за столиком с Моцартом до того как?..»
Метрдотель сразу в кусты:
«Не помню, спросите официанта.»
Появляется белый официант, с бутылкой коньяка, с фужером, с салатиком для черного следователя, и жестами показывает:
«Сальери!»
«Ага!.. А где тот граненый стакан, из которого Моцарт водку пил?»
Официант исполняет танец граненого стакана:
«Помыли, разбили и выбросили!»
«Ладно, обойдемся без стакана», — решает следователь, выпивает из фужера коньяк, закусывает салатиком и обращается к старенькому гардеробщику, показывая пальцем на Доску Почета Композиторов, где первой висит фотография Сальери:
«Этого человека знаете? Что он делал такого-то числа приблизительно около четырех?»
«Театр начинается с вешалки, — приплясывает издалека гардеробщик. Кто же не знает Антонина Ивановича Сальери?.. Такого-то числа приблизительно около четырех этот маразматик как всегда вышел из женского туалета с расстегнутой ширинкой, дрожащими руками схватил чужое пальто и убежал — даже рубля на чай не оставил, скотина!.. Стоп! Да неужто Антонин Иваныч… это…» — хватается за голову гардеробщик.
«Что «это»? Говорите!»
«Быть того не может! А Валера, бедняга, не успел свой «Реквием» написать! Бывало придет сюда в гардероб, выпьет шкалик и жалуется: Михалыч, говорит, — это я Михалыч, — хочу вот «Реквием» написать… Да неужто Антонин Иваныч отравил Валерку Моцарта?!»
«Отравил, отравил, — успокаивает Михалыча следователь. — Но об этом пока никому ни слова!»
Сцена 4
Так что травить Моцарта нет никакого резона — во-первых, собственный гений не позволит, во-вторых, все сразу раскроется.
Что же все же делать Антонину Иванычу?
На дуель Моцарта не вызовешь какие уж там дуели, прости Господи.
В морду, что ли, Моцарту дать?..
В принципе, можно и в морду… Но ведь морда — понятие растяжимое и относительное. Сальери, хотя и представительный мужчина, но больной и старый, а Моцарт — наоборот, молодой и здоровый, под два метра ростом, кулачищи — во! Когда Моцарт выпимши садится за «Стейнвей-Д» и начинает кулаками по клавишам молотить — гром небесный!
Ну, можно конечно влепить пощечину, можно. Ну, оближется Моцарт и ничем не ответит, постесняется учителю отвечать — значит, пощечина не выход, а всего лишь небольшая психологическая разрядка.
Здесь требуется нечто этакое…
Что же посоветовать старику?
Опытный балетоман уже заметил, что Моцарт моложе Сальери лет на сорок — по сцене передвигается легко, прыгает высоко и далеко, балерин вертит и ставит во все позиции, как хочет. Все, вроде бы у него хорошо и даже отлично, но чувствуется в Моцарте некоторая… задумчивость, что ли?.. Некоторый автоматизм в танце — вертит балерину и так и эдак, а думает о чем-то своем. Это
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Сказки Змея Горыныча - Борис Гедальевич Штерн, относящееся к жанру Социально-психологическая. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
