Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1 - Баррингтон Дж. Бейли

я услышал про Ламию, когда мне было шесть лет, - проговорил тегиус-Кромис. - Ночью раздался какой-то певучий звук... Мне объяснили, что это такое, а потом я узнал. История против нас. Мне следовало ехать одному.

  - Ну, а вот мы взяли и поехали вместе.

  Найти свежий след ничего не стоило. Вскоре недалеко от озера, у северной оконечности болота, они обнаружили старую башню. Растительность снова приобретала привычный вид. По желтовато-коричневому камню вились плети самого обычного плюща, из трещины под крышей свешивался наполовину засохший тернослив, в его скрипучих ветвях прятались птички. У подножия, цепляясь друг за друга, росли кусты боярышника и бузины.

  - В книгах есть указания на полуразрушенную башню, - проговорил тегиус-Кромис. - Правда, там сказано, что она находится на востоке.

  Он заставил лошадь идти вперед. Над боярышником взлетели птицы. Принц обнажил меч.

  - Страшно приближаться к ней в открытую, - бросил он. Башня, как вскоре стало ясно, так глубоко ушла в землю, что узкие окна-бойницы на первом этаже превратились в прямоугольные дыры от двенадцати до восемнадцати дюймов высотой.

  - Ты туда не пролезешь, - заметил Распутник Кан. Из окон тянуло вонью, от которой к горлу подступала тошнота. Он подошел чуть ближе и принялся их разглядывать, тяжело дыша ртом. Вокруг его грузной неподвижной фигуры водоворотом крутились снежинки.

  Наконец здоровяк тряхнул головой и повторил:

  - Ты туда не пролезешь. Ни один из нас не пролезет. Дырка слишком маленькая.

  "Не для меня", - подумал принц.

  - Я тоньше тебя, - сказал он вслух. - А если сниму плащ, то задача упростится.

  - Собрался лезть в одиночку? Ты спятил.

  - А у меня есть выбор?

  - Имей в виду: если бы я мог пролезть, я бы тоже полез!

  - Ты меня не понял.

  Принц бросил плащ на круп лошади, потом развернулся и быстро зашагал к ближайшему окну.

  - Здесь уже сто лет никого не было, - шептал он сам себе.

  Оглянувшись назад сквозь вуаль снега, он увидел, что Распутник Кан возмущенно смотрит ему вслед. Принц хотел что-нибудь сказать ему, но ощущение, что Ламия уже совсем рядом - а может быть, радуясь, что долг наконец-то будет исполнен, - крикнул:

  - Ступай домой! Не стоило брать тебя сюда!

  Чтобы не слышать ответ Кана, он опустился на четвереньки. В нос ударил ни на что не похожий запах. Принц закашлялся, из глаз невольно брызнули слезы. Он услышал, что Кан что-то кричит вдогонку... но ему было слишком стыдно. В любом случае он не мог разобрать ни слова, поэтому решительно сунул голову в отверстие. Потом, стараясь не выронить меч, который держал перед собой как щуп, и отчаянно извиваясь, полез внутрь.

  Темь была - хоть глаз выколи. Встав, тегиус-Кромис ударился обо что-то головой: трудно было предположить, что потолки тут такие низкие. Он неловко присел и принялся тыкать мечом во все стороны. Примерно так он и представлял встречу с Тварью. Что-то холодное капнуло на голову и стекло по щеке. Ноги скользили по мягкой гнили. Он упал, меч вылетел из руки, ударился об стену и высек сноп голубых искр. тегиус-Кромис медленно поднялся. Некоторое время он стоял в темноте.

  - Ну давай, убей меня, - негромко произнес он. - Теперь тебе никто не мешает.

  Собственный голос показался ему унылым и фальшивым. Прошла минута, может быть, две. Ничего не происходило. Он достал огарок, который его учили использовать в таких случаях и зажег его. Несколько секунд он в ужасе смотрел на пламя, потом бросил свечу и зарыдал. В логовище было пусто... а может, это и не логовище?

  - Я не то хотел спросить, - пробормотал тегиус-Кромис. В детстве он часто твердил про себя эти слова - например, склоняясь над книгой, изучая способы опознать Тварь... Сейчас это вспомнилось.

  Он ощупью нашел меч, но схватился не за рукоять, а за клинок и порезал ладонь. Корчась, тегиус-Кромис полез обратно в окно и вывалился в снег. Сделал несколько неуверенных шагов, ища лошадей. Но лошади исчезли. Несколько секунд принц лишь тупо смотрел на кровь, стекающую по клинку.

  Он трижды обежал вокруг башни, кричал, звал. Три пальца на раненой руке онемели и перестали действовать. Он перевязал рану, заодно избавив себя от неприятного зрелища. И тут, согнувшись, чтобы защититься от ветра, он обнаружил в грязи следы копыт двух лошадей. Следы вели обратно к озеру.

  "Если поспешить, - подумал тегиус-Кромис, - можно будет его догнать, А может быть, он вернется, чтобы найти меня".

  У Стоячего Кобальта, сквозь снег, он мельком бросил взгляд на длинную илистую косу и отмели на мелководье. Вот его лошадь - лежит, вытянув шею, головой в воду... Его плащ все еще прикрывал заднюю часть ее крупа, как попона. Тело раздулось, кровь медленно сочилась у нее изо рта и из заднего прохода. На глазах проступили желтые прожилки.

  Принц озадаченно разглядывал ее, когда дальше по берегу послышался крик.

  Распутник Кан сидел на своей могучей кобыле. Ну и что, что с норовом, говаривал ее хозяин, зато других достоинств у нее было хоть отбавляй - например, круп шириной с полдома. Лошадь выгнула шею и непокорно потряхивала крупной головой. Ее уздечка из мягкой красной кожи была украшена тончайшей металлической инкрустацией... Смог бы Канн держаться за такую, будь у него руки как у тегиуса-Кромиса - тонкие, точно женские? Изо рта лошади вырывались облачка пара. Кан надел кольчугу, которую несколько недель назад покрыл на Жестяном рынке роскошной кобальтовой эмалью. Чтобы не запачкать эту красоту, он набросил поверх шелковое сюрко ядовито-желтого цвета, в точности под цвет попоны своей кобылы. Он любил такие цвета. Его волосы развевались на ветру, как вымпел.

  Кан взмахнул над головой мечом с посеребренной рукоятью. Принцу, который слишком долго жил в мире символов и знаков, болото на миг показалось чем-то неуместным. Лошадь и всадник напоминали рисунок на гербе. Казалось, ничто не может устоять перед ними... Нет, это свет сыграл злую шутку с его глазами. Прошел миг, и тегиус-Кромис увидел, как они ничтожны перед Тварью Шестого Дома.

  Ламия!

  Она раздраженно встряхнула оперение. Пустила ветры. Ее хитиновые пластины при каждом движении трещали, как сухой тростник. Она взревела, потом насмешливо присвистнула и подмигнула: тяжелое веко опустилось и поднялось, открыв фасетчатый, как у насекомого, глаз. И закружилась в неуклюжей похотливой пляске, притопывая копытами и свивая кольца в притворной угрозе.

  Она не искала добычи - добыча пришла сама.

  - Фр-р-р!

  Тварь пыталась