Степь и Империя. Книга V. Юг Мира - Балтийский Отшельник

И толстяк поклонился судье до самой земли и положил у ног его четки, где каждая жемчужина была величиной с воробьиное яйцо и слезы ручьем текли по его лицу, с которого можно было лепить маску подобострастия.

И кади выслушал его и кивнул благосклонно и отправил обратно, дожидаться решения. А страже сказал привести второго чужестранца, того, что с темной бородой. Ибо выглядел чужеземец пройдохой, а такие люди рассказывают порою истории, достойные сохранения для потомков.

***

Рассказ второго чужеземца

Рассказ второго чужеземца

И когда стража привела в судебный покой чернобородого чужеземца, кади спросил его суровым голосом: "Отвечай мне, чужестранец, где и когда видел ты невольницу, которой вожделеешь и ради которой нарушаешь покой уважаемого гражданина!"

Но бородатый хитрец не смутился и не испугался. Поклонился он кади поклоном глубокого уважения и сказал следующие слова: "Неуместно отягощать свой рот ложью в присутствии мудрого, но не мог я, справедливейший из справедливых, рассказать историю свою при других чужеземцах, и если дашь ты мне позволения говорить, о светоч среди судей, то поведаю я тебе свою повесть без утайки!"

И кади позволил ему, и иноземец испросил позволения сесть, и начал свой рассказ.

***

Родился я, о мудрый кади, в столице королевства Гарм, славном городе Гарме. Мать моя была наложницей у знатного человека, а отец мой был благородного рода и выслужил должность, обласкан был вниманием короля Гарма и доверием его, и власть его в королевстве была велика.

Было у него три жены и четыре наложницы, но не дали боги ему иных сыновей, кроме меня, и это была в его жизни единственная печаль - ибо хотел он сына от жены благородного рождения, а не от купленной полонянки, привезенной степными охотниками из варварской Империи Севера. Однако меня признавал и давал щедрое содержание и мне и матери моей, нанял мне учителей наук и фехтования, заботился о будущем моем, но не хотел, чтобы долгому благородному роду его наследовал сын наложницы-полонянки.

Оттого жизнь моя шла не среди юношей придворных и благородного рождения, а среди отпрысков купеческих и ремесленных, хоть и состоятельных, но не знатных. Дружбы моей искали - ибо отец мой был при власти и просителям уважительным и понимающим в просьбах не отказывал.

Оттого, хоть и не был я допущен в общество знатных, юность моя прошла легко и счастливо, отец дал мне денег на обзаведение и я открыл лавку на хорошей улице, в которой торговал редкостными товарами, привозимыми из-за морей свободными охотниками. Был у меня вкус и знакомства, оттого товар мой привлекал покупателей, а цены были хороши, и я начал подумывать о том, чтобы остепениться и привести в дом первую жену.

Но тут случилось то, что случилось с принцессой Гармсиль и царством Шем и королевством Гарм.

Разразилась война, и в ней погиб не любивший битв добрый король Гарм, а вместе с гибелью его рухнуло и королевство.

Но не может быть страны без правителя, как не может жить тело без головы.

Великий Султан - да продлятся дни его! - поставил над Гармом Наместника из страны Шем и тот стал назначать и править.

Люди, благоденствовавшие при славном короле Гарме, впали в бесчестие, не жаловал Наместник преданных слуг прежнего Короля - и нельзя ему отказать в мудрости. Должности и привилегии раздавались другим людям, ранее далеким от Трона и Короны.

В эти дни позвал меня к себе мой отец - и не видел я его ранее в таком гневе, но со мной говорил он ласково.

- Сын мой, - сказал он мне. - Боги говорят мне, что пора признать, что нет у меня иной опоры и продолжателя рода кроме тебя, и ты достоин того вполне. Но прежде, чем назову я тебя Наследником Рода, исполни отцовскую просьбу мою. Всю жизнь свою прослужил я стране нашей и королю, устраивая мосты и дороги, но ныне правит нами иноземный Наместник именем Султана, и оказалась долгая и преданная служба моя никому не нужна. Случайного человека назначил на должность мою юный царевич Шеррус, и тот не нашел другого способа втереться в доверие, как покрыть хулой дело всей моей жизни. Нынче ненавижу я этого человека так, как не ненавидел никого ранее, ибо не задерживались мои враги средь живых - но ныне нет у меня прежней силы. Но узнал я,что среди ста развратных наперсниц принцессы Гармсиль - чтоб не было покоя предательнице ни в этой жизни, ни в посмертии! - была юная дочь его. Вместе с покровительницей своей нашла она клеймо и ошейник. Найди и привези ее мне! Каждое утро я буду пороть эту рабыню плетью на самой высокой башне своего дома, и крики ее будет слышать весь город, и отец ее будет желтеть от разлившейся желчи!

И заставил отец меня поклясться великою клятвой Покровителю Странствующих, что не вернусь я в дом, пока не исполню отеческое повеление его. А сам он принял клятвы, что по возвращении назовет меня Наследником Рода, и подписал бумаги и заверил их у кади, и отдал их на хранение старейшинам города.

И я отправился в путь и нашел девяносто девять клейменых распутниц - и живущая у купца Маруфа сотая из них и она та, что мне нужна! Ибо клятва моя такова, что должен я либо исполнить ее, либо умереть! Если же мудрейший кади склонит ухо достопочтенного Маруфа к моей просьбе, то я к порогу благословенного дома великого судьи принесу еще два таких кошелька, - и к ногам судья лег кошель, который можно было нескромно назвать небольшим мешком.

Кади благосклонно принял подарок уважения и отправил чужеземца в камеру раздумий - а сам приказал позвать третьего странника, чьи волосы русы - а речи полны достоинства.

***

Рассказ третьего чужеземца

Рассказ третьего чужеземца

И когда стража привела третьего чужеземца, кади спросил его: "Скажи мне, чужеземец, какова твоя подлинная причина домогаться собственности уважаемого Маруфа? Ибо обликом ты благороден и не похож на тех, кого сладострастие толкает на необдуманные поступки".

И юноша ответил кади: "Благодарю тебя мудрый судья за твои слова, ибо не сладострастие вовсе правит мною, а суровая клятва, и повесть моя печальна весьма. Знай же, благородный муж, что невольница Маруфа - моя единокровная