На острие клинка - Ли Стеффи

– Все будет хорошо. – Скай накинула поверх платья кофту. – Ты пока поставь защитное заклинание, а мы быстро.

Аксель недоверчиво уставился на меня и фыркнул. Я сунул руку в сумку, покопался там и вытащил клинок.

– Фамильяр, – произнес я, обращаясь к Акселю, – оставляю дома.

Бросив клинок на диван, я вышел на улицу. Скай, помедлив секунду, последовала за мной.

Протянув тонкую леску с привязанным к ней колокольчиком поперек тропы, я слегка коснулся ее пальцем. Чистый звон разнесся по лесу, многократно отражаясь от стволов деревьев.

– Если кто-то пройдет, то Аксель сможет уловить звук, – одобрила мою задумку Скай.

Лес вокруг дышал покоем и умиротворением. Ветки сосен, освещенные лучами солнца, казались позолоченными. Воздух, пропитанный терпким смолистым ароматом хвои и тонким запахом влажной земли, становился прохладнее, предвещая близкие сумерки.

После смерти Ланфир сюда, казалось, вернулась сама жизнь. Лес словно сбросил с себя тяжелые оковы мрачной магии и вновь задышал полной грудью. Покосившись на Скай, я с удивлением осознал, что не ощущаю от нее той древней, темной и пугающей энергии, исходящей от Ланфир.

Мы углублялись все дальше в лес. Нужно было расставить еще несколько капканов по периметру и протянуть шнуры, чтобы застать врасплох непрошеных гостей, которые, как я надеялся, все же не появятся.

Я поднялся с земли. Скай внимательно наблюдала за каждым моим движением.

– Ты с самого детства этому учился? – спросила она, когда я достал из сумки капкан.

– Да, – коротко кивнул я, не отрывая взгляда от своей работы.

– Аксель рассказывал, что вас воспитывают как воинов, применяя довольно суровые методы.

Я промолчал. Убедившись, что капкан не поврежден, я начал осматривать окрестности, выбирая подходящее место для установки.

– Сэм, спасибо тебе. – Голос Скай прозвучал настороженно. – Ты не убил меня, и я тебе за это благодарна.

Я опустил взгляд, положил капкан на сумку и посмотрел на Скай.

– Я пытался… Но не смог.

Скай вопросительно посмотрела на меня, ее дыхание слегка участилось.

– Пытался?

– Я приходил к тебе, когда ты спала. Но в последний момент, когда уже занес клинок… не смог.

Скай отвела взгляд, погрузившись в свои мысли.

– Неужели чувства в тебе и правда сильнее… долга? – внезапно спросила она.

Ее вопрос заставил меня усмехнуться.

– Это очень хороший вопрос, Скай. – Я поднялся и сделал шаг ей навстречу. – Не знаю, твоя ли это магия или я просто рехнулся, но все внутри меня тянет к тебе, заставляя помогать.

Скай молча наблюдала, как я приближаюсь, ее взгляд не отрывался от моих глаз.

– Хотел бы я получить хоть какое-то объяснение тому, что вообще творю, – продолжил я, остановившись в шаге от Скай. – Такие, как ты, убили мою маму, а я сейчас здесь, в лесу, расставляю ловушки для твоей защиты. Буду лгать своему клану, отцу и готов отдать жизнь, чтобы спасти тебя. Что это за магия, Скай? – Мой тон невольно повысился.

– Сэм, мне очень жаль твою маму, – начала Скай, и я хотел было перебить ее, но она коснулась моей груди, останавливая. – Я не могу тебе доказать, что есть и другие ведьмы, остается лишь поверить мне на слово. Ты… ты хороший человек, Сэм, проницательный, поэтому просто посмотри в мои глаза и пойми, что я не лгу. Я не применяла магию по отношению к тебе, никогда не причиняла вред окружающим и никогда этого не сделаю.

Я замер, глядя в чистые, такие родные глаза Скай. Тепло ее руки обжигало грудь, даря долгожданное прикосновение.

– Скай… – Казалось, слова с трудом вырывались из горла. – Я хочу тебе верить, всем сердцем хочу, но…

– Тогда поверь! – перебила она, скользнув рукой к моему лицу. – Поверь мне, Сэм…

Глаза будто заслезились. Противоречивые чувства разрывали меня на части. Поступаю ли я правильно, стоя рядом со Скай, позволяя касаться меня, отдаваясь всецело? И вновь, не отдавая себе отчета, я запустил руки ей под кофту, обхватив тонкую талию. Скай прерывисто вздохнула в ответ на мое прикосновение. Я стиснул зубы, чувствуя кончиками пальцев ее тепло.

– Ты точно так же перевернул мой мир, Сэм, – прошептала Скай, поглаживая меня по щеке, очерчивая линию скулы. – И с магией я обрела не только силу, но и человека, который заставляет мое сердце трепетать.

Я так хотел поцеловать ее, ощутить вкус губ. Скай, словно прочитав мои мысли, сделала шаг навстречу, сокращая расстояние между нами.

«Это неправильно!» – вторила мысль в моей голове, когда я коснулся волос Скай, отбрасывая прядь от лица назад.

Непреодолимое, почти неконтролируемое чувство поглотило меня. Я притянул Скай к себе, взгляд встретился с ее глазами, которые беспокойно бегали по моему лицу. Мы оба стояли точно вкопанные, завороженные друг другом.

«Оттолкни! Держи дистанцию!» – кричал разум, срывая голос.

Но я не мог противиться этому чувству. Я впился в губы Скай – страстно, жадно, мне катастрофически этого не хватало. Она была мне нужна. Касания, дыхание, поцелуи – я хотел всю ее, без остатка.

Скай отвечала на поцелуй, пальцами крепко сжимая мою толстовку. Она тяжело дышала, языком скользнув в мой рот. Этот поцелуй был требовательным, напористым, словно мы оба пытались восполнить то, в чем так сильно нуждались.

– Скай, это неправильно, – прошептал я, прерывая поцелуй, мой голос был хриплым.

– Плевать! – выдохнула она, вставая на цыпочки и вновь целуя меня.

Обнимая ее, я приподнял Скай над землей, отходя от тропы, на которой мы стояли. Каждый миллиметр моего тела покрылся мурашками. Я целовал Скай, как в последний раз, будто мы сейчас распрощаемся и больше никогда не увидимся. Это действительно могла быть наша последняя встреча, поэтому я хотел запомнить все, каждую деталь. Возможно, я умру, но перед смертью буду вспоминать образ девушки, которую люблю.

От собственных мыслей мне едва удавалось ловить воздух губами, и я в тот же миг отстранился от Скай. Она стояла, прижавшись к стволу дерева, и тяжело дышала. Закатные лучи солнца отражались в ее глазах – глазах, полных желания.

Я люблю ее.

Вся магия, которая тянула меня к Скай, была на поверхности и не нуждалась в глубоком изучении. Она была известна каждому, и не нужно было обращаться к охотникам, чтобы снять это древнее заклятие. Я вдруг осознал, что готов отречься от родного отца, воспитавшего меня воином, призванным сражаться с такими, как она. Я был готов отвернуться от своей семьи, от всего, что было мне дорого. Я сокрушу любого, кто посмеет причинить ей вред. Я стану ее опорой, ее щитом, ее дыханием.

И, поддавшись глубокому чувству, я