На острие клинка - Ли Стеффи

за этот неконтролируемый поток слов, одно сплошное оправдание. Лучше бы Скай отстранилась, считала меня чудовищем и держалась подальше. Но я продолжал, точно одержимый:

– Ты… ты что-то надломила во мне. Что-то, что выстраивалось всю мою жизнь, кирпичик за кирпичиком, и жило где-то в самой глубине души.

Порыв ветра колыхнул волосы Скай – она слегка поежилась, и мне отчаянно захотелось прижать ее к себе, согреть в своих объятиях, защитить от всех опасностей мира. Но я не двигался, скованный парализующим ужасом, что ее главный страх сейчас – это я сам.

– Спасибо, Сэм… – прошептала Скай в ответ едва слышным голосом, – за все слова и… спасенную жизнь.

Ее губы дрогнули в неуверенной улыбке, и тепло разлилось по моему телу, отгоняя ночной холод. Моя рука сама собой потянулась к ее волосам, осторожно коснувшись выбившейся пряди. Скай не отшатнулась, не отпрянула от этого жеста, а лишь смущенно отвела взгляд. Все годы тренировок, сдерживания своих чувств и эмоций обрушились в одночасье. Мне хотелось быть с ней, оберегать ее, делиться каждым мгновением своей жизни…

Скай коснулась моей руки и сжала ее в своих маленьких холодных ладонях, однако это прикосновение показалось мне самым теплым на свете.

– Я чувствую то же самое, Сэм, – наконец произнесла она, и меня пробила дрожь.

Мы стояли так, завороженные моментом, еще несколько минут. Скай нежно поглаживала мою руку своими пальцами, а я не мог оторвать от нее глаз, стараясь запечатлеть в памяти каждую черту ее лица.

– Увидимся завтра? – спросила Скай, ее голос прозвучал чуть громче прежнего. – День выдался… тяжелым.

Я лишь кивнул, ощущая, как ее пальцы отпускают меня и мне вновь становится холодно. Скай медленно удалялась, а я лишь смотрел ей вслед и понимал, что, возможно, завтра для нас уже не наступит. Что я могу уехать в любой момент, даже не успев попрощаться. Возможно, так будет даже лучше. Прощание – это финальный удар, боль, которую нам обоим придется пережить.

Стоя на пустынной улице под покровом ночи, осознал одну простую истину: я действительно вернусь в лагерь другим. Но не потому, что убил ведьму. А потому, что встретил человека, который спас меня от глубочайшего отчаяния.

Глава 27

Сэм

Утро выдалось тяжелым. Тело ломило, словно меня переехал грузовик, а в голове гудел назойливый рой воспоминаний – отголоски ночной схватки с темной ведьмой и последующего… захоронения. Взглянув на часы, я с удивлением обнаружил, что уже семь утра. Как я добрался до дома вчера, оставалось загадкой. Память услужливо подбрасывала лишь обрывки событий, фокусируясь на одном – Скай увидела мою истинную сущность. Видела то, что я так старательно скрывал.

Рука потянулась к телефону – нужно было доложить отцу о выполнении задания и ждать дальнейших указаний, которые, без сомнения, свелись бы к приказу вернуться домой. Я уставился на экран смартфона. Яркость резала глаза, будто отталкивая от необходимости сделать этот звонок. После минутного колебания я все же набрал номер – нужно было уезжать. Уезжать как можно скорее, пока я не наделал еще каких-нибудь глупостей, которые причинят боль Скай и навредят ей.

– Да! – раздался в трубке резкий, властный голос отца, в мгновение заставивший меня внутренне собраться.

– Сэр, ведьма ликвидирована, – сухо отчеканил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно.

Повисла короткая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием помех.

– Что ты сделал с телом? – наконец спросил отец, в его голосе мелькнуло недоверие.

– Предал земле. Свидетелей не было, – соврал я, чувствуя, как неприятный холод пробегает по телу.

Я слышал истории о том, как некоторые охотники расправлялись со свидетелями, оправдывая свои действия заботой о благополучии клана, необходимостью сохранить наше существование в тайне. Чушь собачья.

Отец громко рассмеялся.

– Сын мой, ты молодец! – пробасил он, и этот звук показался мне оглушительным. – Я в тебе не сомневался! Возвращайся домой. Тебе больше нечего делать в этом городе. Хочу прочитать твой отчет.

Отец повесил трубку, даже не попрощавшись. Я облизнул пересохшие губы, медленно опуская телефон. Вот и все. Моя миссия завершена, пребывание здесь подошло к концу. Пришло время уезжать, оставляя здесь надежно обосновавшиеся в сердце чувства к девушке, забирая с собой лишь легкий шлейф воспоминаний.

Отъезд был запланирован на вечер, но прежде нужно было уладить несколько дел. Первым пунктом назначения стала лесопилка. Жизнь здесь, казалось, била ключом с удвоенной силой. Знакомый аромат свежей древесины, смолы и дыма ударил в нос, я вдохнул его полной грудью, словно пытаясь сохранить в памяти этот терпкий, пропитанный трудом и потом запах. Эйден, сын Джека, предусмотрительно назначил старшего, чтобы тот приглядывал за работой в его отсутствие. Я попрощался с коллегами; их слова, полные надежды на мое возвращение, заняли в душе особое место. Забрав свои вещи из шкафчика, я напоследок окинул взглядом лесопилку. Это место, ставшее мне вторым домом, пробуждало волну теплых, приятных воспоминаний.

«Вторым домом…» – мысль неожиданно кольнула, заставив нахмуриться.

А какой же тогда был первым? Точно не лагерь охотников – эта холодная кузница дисциплины и беспрекословного подчинения; и не бескрайние леса, которые я изучил вдоль и поперек; мой дом был там, где брат, где Стив; и с недавних пор домом стала бездонная глубина глаз Скай.

Скай была в университете – это и определило время моего визита к Лоуренсам: сейчас, в ее отсутствие. Нужно было отдать автомобиль мистера Лоуренса вместе с вещами, которые они мне одолжили, и сообщить, что заберу документы из университета. Хотел ли я поступить как последний трус, сбежать, не попрощавшись? Конечно нет. Но одна мысль о неловком скомканном диалоге, о том, как смотреть в ее глаза и произносить это ледяное «прощай», заставляла крепко зажмуриться от нелепости ситуации. Я просто не представлял, что ей сказать.

День выдался солнечным, ярким. Ветер, врываясь через приоткрытое окно машины, шумел и трепал волосы. Из динамиков магнитолы лилась песня Radio Company – Drowning. Голос Дженсена Эклза пел о безумных попытках выжить, не утонув. И я, словно вторя ему, думал о своей жизни, о бесконечном плавании в океане трудностей и препятствий, о вечной борьбе, о стремлении к светлому, пока еще такому далекому будущему. Водовороты событий затягивали, руки ныли от усталости, мышцы сводило судорогой, но я продолжал плыть, цепляясь за надежду выжить, не утонуть в этом бурлящем потоке.

Напротив дома Лоуренсов