Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн

спрятал крест под рубашку. – Как ты планируешь удержать его? Взгляд императора обращен сюда после скандала с эмиссаром.

– Здесь не обойтись без помощи Веноны, она ждет нас в городе, – вся кокетливость Оберона сошла на нет за деловым тоном. – Венона примет облик бургомистра, чтобы угомонить волнения и выстроить новый строгий порядок. Ее сильный дух способен обмануть мир и склонить всех нашей воле. Нам необходимо это нападение, мы должны заявить права, чтобы жизнь города вернулась к размеренности, но уже иной. С новыми хозяевами.

«Примет облик?» – Лирой не успел погрузиться в план, как Оберон ненавязчиво развернул его к себе и, обрадованный податливости друга, приобнял за плечи.

– Готов? Как только все закончится, можешь распрощаться с ужасами смертного бытия.

Нельзя вообразить все могущество возвышения, обещавшее власть над людьми, величие и силу новой ипостаси. Однако упоминание о нем приятно будоражило сердце и ум Лироя. Заметив его воодушевление, Оберон просиял, как мальчишка:

– Я надеюсь, ты не против стать моей правой рукой и повести нас вперед? Буду рад разделить с тобой лавры нашей победы.

– Да, я готов.

На поверхности их встретил ветер близившейся ночи и доносивший шум с бегущей реки. У подножья скал дожидались не менее полусотни могущественных вампиров, превосходящих людей по силе во сто крат. Их скромная численность не смущала Лироя, к тому же некоторые из них имели вдобавок слуг. Оберон встал на край каменного уступа, гордо выпрямившись. Поравнявшись с ним, Лирой тоже подал грудь вперед, объявляя себя равным Оберону.

– Сегодня важная ночь, – с чувством заговорил Оберон голосом, привыкшим повелевать, так громко, что темные птицы сорвались со своих гнезд и взмыли в воздух над скалами, – сегодня мы закончим времена нашего угнетения и придем к людям хозяевами. Последуем же за Лироем – моим приближенным, он проложит дорогу к вратам и сделает первый шаг в эпоху правления вампиров, – на этих словах Оберон повернулся к Лирою и полушепотом произнес только ему: – Семья у тебя уже есть, осталось вернуть дом.

* * *

Зал дворца Мореттов объяла сакральная тишина. Все затаили дыхание в преддверии принесения клятвы, очень давно не звучавшей в этих стенах. Амари смотрела в глаза Клайда, ища в них уверенность для слов, которые предстояло произнести. Поначалу ей чудилось, что пастор Моретт был всеми мыслями обращен к богу, дабы тот стал свидетелем данного ею обещания, но в другую секунду она прочла в сосредоточенном взгляде, что Клайд находился вовсе не с богом, и даже напротив – здесь, на земле, с Амари, готовый менее ревностно служить Небесам, лишь бы остаться с ней навсегда.

Амари быстро заморгала ресницами, словно старалась смахнуть с глаз какое-то странное видение. Клайд, держа в руках еще чистый, не обагренный кровью меч Мореттов, торжественно провозгласил:

– Клянешься ли ты, Амари, перед Всевышним отдать себя службе клану и с честью защищать людей от порождений дьявола? Стать заступницей от нечистой силы?

– Клянусь не испугаться ужасов ночи и таящегося в ней зла, клянусь сокрушить демонов и нести возмездие врагу. Клянусь стать отражением света, а также клянусь не посрамить имя клана и носить меч с достоинством.

– Бог благословляет тебя, Амари. Да сохранит он тебя от лукавого и всякого вреда.

На этих словах Клайд вручил меч Амари. Ожидая испытать в руках тяжесть стали, девушка удивилась, насколько слабо ощутимым ей показался вес оружия, и не удержалась, чтобы не взмахнуть им, дабы приноровиться к длинному клинку.

– Я тоже буду хранить тебя, – едва слышно проронил Клайд над ухом.

* * *

Ветер становился все крепче, а ожидание в глазах вампиров все томительнее от азарта скорее достигнуть того, в чем так пламенно убеждал Оберон. Закончив изливаться вдохновляющими речами, как и полагало предводителю, Оберон вновь обратился к Лирою с играющей на губах загадочной улыбкой:

– Предлагаю закрепить вхождение в должность моего десницы кровью из церемониального кубка.

К Оберону приблизился Бастиан, поднеся хозяину серебряный кубок в форме искривленного черепа – то ли поврежденный временем, то ли ставший жертвой фантазии мастера. Доверху полный человеческой крови, он воспламенил желание Лироя утолить жажду, ставшую вдруг нестерпимой.

– Ты ведь клянешься привести нас к победе?

Черные глаза воззрились на Оберона острым взглядом, уверяющим, что подвергать верность сомнению нет нужды.

– Клянусь.

Лирой поднес заветный кубок к губам, надеясь вкусить кровь с манерой королей, но, как только пленительный аромат заполнил грудь, уже не мог остановиться. Он жадно глотал кровь, как всякий неискушенный в хмельных напитках пил бы дорогое вино, и пьянел от пробудившегося зова охотничьих инстинктов.

Он готов был получить больше.

Глава 19

Решающая битва

«Нет в мире места опаснее лаборатории алхимика. Если один найдет в ней спасение, то другой – смерть»,

– Том Джопп, из книги «Сила алхимии»

– …Покровительством сохрани смиренного раба твоего, защити от сетей дьявола и дай сил противостоять испытанию. Во имя твое святое молюсь. Аминь.

Обратившись к богу вполголоса с молитвой о том, чтобы людям было даровано заступничество, и раскаявшись в своих грехах в последний раз, Клайд осенил себя крестным знамением. Вставив кинжал в ножны на кожаной портупее, вышел из комнаты.

В зале ему сразу же бросилась в глаза Амари. Девушка дожидалась возле зажженного камина и отстраненно смотрела в огонь, словно взор ее приворожили призраки. Клайду показалось, что причина задумчивости Амари ему известна, во всяком случае, догадка, что ее мысли занимал Лирой, пришла мгновенно.

Клайд и сам не хотел биться с братом, отказывался брать на душу еще один грех, но выбора не было. Если сражение столкнет его с Лироем, придется забыть о сострадании и, что сложнее, – забыть о семейных узах, к которым Клайд проникся особыми любовью и доверием.

К ним вошла снарядившаяся клинками Изабель. Ее появление прервало размышления Клайда.

– Изабель, оставайся здесь, – остановил он девушку, мягко взяв за плечи, – запри окна и двери…

– Я умею владеть оружием, – с вызовом возразила она, изъявляя готовность броситься в бой наравне с остальными.

– Именно поэтому я прошу тебя остаться, – ласково улыбнулся ей Клайд. – Иначе кто будет оберегать Джосет?

Изабель помрачнела, но все же, недолго думая, согласно кивнула. Клайд успокоился, что она не приняла его слова иначе, не оскорбилась от мнимого сомнения в ее способностях. В конце концов, Изабель росла вместе с мальчишками, и замеченный с детства интерес к спаррингам не мог не разгореться в ней до желания однажды проявить себя в настоящем сражении.

– Я обязательно тебе обо всем расскажу в