Стрекоза - Екатерина Валерьевна Шитова

– Някке? Как хорошо, что ты пришел! Я так ждала тебя!

Някке строго и задумчиво посмотрел мне в глаза, потом взгляд его скользнул вниз и остановился на младенце, которого я прижимала к груди.

Читать с начала: «Стрекоза. Глава 1.»

– Зачем ты это сделала, Дана? – спросил он.

– Не знаю, – честно ответила я.

Я и вправду не знала, что сподвигло меня выкрасть ребенка, которого я родила для Лаайниккена. Об этом предупреждала меня старуха Ваармайя, когда говорила о материнстве?

– Хотя нет, знаю. Видишь ли… Эта крошечная девочка – наша дочь, Някке. Твоя и моя. Посмотри на нее, посмотри, какая она красивая. – прошептала я.

Я заметила, как лицо его напряглось. Он сделал пару шагов по направлению ко мне и дочке, но лишь мельком взглянул на малышку, словно боялся её.

– Ты все испортила! Дана, любимая, зачем ты это сделала? Айно ищет тебя, она сильно разгневана!

Някке принялся ходить из угла в угол, взгляд его стал беспокойным. Я вдруг поняла, что мне ни капли не легче от того, что он пришёл. Наоборот, я ещё больше разнервничалась.

– Скажи мне правду. Ты обманывал меня все это время? Все твои обещания были пустыми? Ты не собирался уходить из Лаайниккена? – спросила я.

Някке остановился и резко обернулся ко мне.

– Как ты можешь так думать обо мне? Да я больше всего на свете хочу уйти из Лаайниккена! Только как же теперь это сделать?

Я подошла к нему и положила голову ему на плечо. Малышка засопела во сне.

– Смотри, любимый. Это наша дочь. Я назвала ее Любовь. Это твоя и моя любовь. Давай уйдем отсюда вместе с ней. Я не смогу отдать ее… – тихо сказала я.

Он отстранился и посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Потом взгляд его изменился, стал ласковым и добрым, но щеки, пылающие ярким румянцем, выдавали волнение. Някке взял меня за плечи и заговорил:

– Мы сделаем вот что, любимая. Сейчас мы с тобой глубоко вдохнем, успокоимся и вместе отправимся в поселение. Там мы отдадим девочку Айно, как и было обещано, а потом постараемся вымолить у нее прощение. Я искренне надеюсь, что у нас получится.

Я посмотрела в маленькое личико спящей дочки.

– Нет! – ответила я, – нет, нет, нет! Пожалуйста, Някке!

– Пойми, ты совершила ошибку!

Из моих глаз полились слезы, я всхлипнула и крепче прижала к себе дочку, неумело завернутую в одеяльце. За несколько часов, проведенных с ребенком, я настолько привыкла к ней, что мне уже не хотелось расставаться. Но чем дольше Някке смотрел на меня, тем сильнее я понимала, что мне нереально уйти из Лаайниккена вместе с ребенком. Меня все равно поймают. Спустя несколько долгих, ужасных минут, я прошептала:

– Я согласна. Пойдем к Айно.

Девочка, словно почувствовав мое предательство, встрепенулась и заплакала.

– Дай я накормлю ее напоследок, – попросила я.

Някке потоптался на месте, а потом вышел из дома. Оставшись одна, я снова дала волю слезам. Девочка жадно сосала грудь, а я ощущала себя полностью разбитой, ведь совсем скоро мне предстоит отдать её навсегда. Как такое вынести? Обливаясь слезами, я подняла голову вверх – над моей головой кружила черная стрекоза… Опять стрекоза!

– Летаете только надо мной! А толку-то от вас… – зло прошептала я и отвернулась.

***

Айно как будто уже знала о том, что я вернусь с ребенком. Она спокойно встретила нас на берегу озера и аккуратно взяла из моих рук девочку, в ее взгляде промелькнула злая насмешка. Я сделала два шага назад, понимая, что попала в очередную ловушку. Едва ребенок оказался в руках шаманки, меня тут же схватил Вейкко.

– Някке! – закричала я, ища помощи у возлюбленного.

Вейкко быстро и умело связал меня. Някке же нигде не было.

– Айно, отпусти меня! – взмолилась я противным, высоким голосом.

Някке исчез, как будто испарился в воздухе, Айно отняла мою дочь, а сама я, беспомощная и связанная, растерянно стояла возле плоского камня-жертвенника. Только сейчас я увидела, что камень обложен благоухающими белыми первоцветами. Для чего это все убранство? В душу закралось нехорошее предчувствие.

– Кто-нибудь! Помогите! – закричала я, заранее зная, что помощи ждать неоткуда.

Поселение словно вымерло – ни одной сестры не было на улице. Наверняка, Айно приказала им петь руны в спальне и рано лечь спать. Да никто из сестер все равно не помог бы мне.

– Някке, куда же ты снова исчез? – едва слышно прошептала я, – ты мне нужен, и тебя опять нет со мною рядом!

– Ну, теперь убедилась? – раздался позади меня низкий хриплый голос.

Никко подполз ко мне, его руки дрожали от напряжения, а глаза, казалось, были выпучены еще сильнее, чем прежде. Он дал знак Вейкко, и тот сразу же удалился.

– Ты послушалась его, сама пришла к Айно и отдала ей свое дитя. А он снова исчез. Потому что он трус! – хмуро сказал Никко.

Я сжала зубы. Невыносимо было слушать это!

– Что они сделают с моей девочкой? – спросила я.

Кривое лицо Никко скорчилось еще сильнее.

– Она стрекоза. У нее пока что чистая энергия и нетронутая сила. Ее принесут в жертву священному озеру Лаайниккена. А ты будешь смотреть на все это.

Я замерла. Мне показалось, что мое сердце остановилось и никогда уже не сможет биться снова. Мне показалось, что я умру здесь и сейчас.

– Развяжи меня, Никко! – взмолилась я.

– Я много раз хотел помочь тебе, но ты оказалась слишком глупа, слишком ведома чувствами, – строго сказал Никко, – Запомни, нужно идти только за разумом. Только разум выведет тебя на верную дорогу и поможет справиться с трудностями. Только разум.

– Хорошо, я все поняла! Развяжи меня! Умоляю!

Он посмотрел в небо, а потом его взгляд остановился на темной глади озера.

– Видишь ли, если этот младенец будет отдан Лаайниккену, озеро заберет его чистую энергию и исцелит ею меня. Я смогу стать нормальным, ходить на двух ногах. Я смогу показываться людям, и они при этом не будут испытывать отвращения. Наконец-то я смогу выбрать себе невесту из девушек, что приезжают к Айно.

Я не могла ударить это мерзкое лицо, поэтому я смачно плюнула в его сторону.

– Подлец! Ты в сто раз хуже, чем Някке! Каждый раз ты открываешь свою подлость в самом конце, когда её не ждёшь. Пусть ты являешься Хранителем здесь, но на самом деле ты физический и моральный урод, вот ты кто.

Никко вдруг чихнул, вытер кулаком показавшуюся из носа слизь и криво усмехнулся.

– Я