По следам серой царевны - Елена Николаевна Щигорцова

у того и поживёт малость. Недавно как появился тут у нас, откуль притопал – не знаю. Видать, никто ему про Качёсу-то не помолвился, не предупредил.

Фёдорка заохала. А Йара решительно шагнула вперед.

Качёса уставилась на неожиданно самостоятельно приближающуюся жертву, и, кажется, даже растерялась от такого поворота событий. Сам Егорка, будучи придавленным, и он выпучил глаза, смотря на странную девушку.

Люди в домах, озабоченные неожиданно прервавшимся криком, начали приоткрывать двери и с любопытством выглядывать на улицу. Обычно тот, кого Качёса ловила вопили долго, и потом был слышен плачь и стоны ещё долго, пока собака не скрывалась далеко в лесу. А сейчас, едва начав кричать, Егорий стих. Это было непривычно, и люди не могли понять, что там происходит, хотелось посмотреть.

Йара же, подходя ближе, начала петь своий привычный излюбленный мотив, так завораживающий обычно любого человека и животного. Она пела всё громче и громче, но только в этот раз ни её голос, ни древняя мелодия не имели своей силы над собакой.

Качёса стояла и смотрела на девушку, даже не думая одурманиваться. Йара повысила голос. И тут случилось то, чего никак не ожидал никто из наблюдавших события: псина медленно убрала с Егорки свою лапищу. Народ, выглядывающий из своих хат, так и ахнул, решили, что это подготовка для прыжка и она набросится на странницу. И только Йаре, так как она стояла близко, было видно, что из глаз Качёсы потекли слезы. Йара продолжала петь, а страшная, грозная собака плакать.

Егорка, от испугу и от неожиданного счастья, что его высвободили, ползком на четвереньках задом пополз дальше от этого чудовища. Добравшись до одной из изб, он молнией взметнулся на крыльцо, ему открыли двери и втащили внутрь за остатки одежды.

Йара замолчала. Повисла страшная неопределённая тишина. И потом Качёса вздрогнула, встрехнулась, раскидывая по сторонам капли грязи, и прыжками бросилась в сторону леса, никого больше из стоящих рядом не тронув.

– Айда-ка, девка, в избу, мяты запарим, мята она, знаешь, хорошо успокаивает, – проговорила Фёдорка и, аккуратно подхватив её под руку, повела.

В избе Фёдорка достала из тёплой печи, отодвинув закопчённую от гари заслонку, чугунок с горячей водой, с верха мешок с листьями мяты и принялась делать травяной чай. Йара опустилась на лавку, песни забирали изнутри у неё силы, поэтому она и пела их только в особенных случаях.

Послышались шаги за дверями, это явились односельчане. Новость, что Качёса сиганула из деревни, в этот раз никого не тронув, облетела уже всех, не смотря на то, что выходить на улицу было ещё боязно. Но люди шептались, перебегали, и вот сейчас к Фёдоркиному дому подтягивались. Вскоре маленькое пространство избушки заполнилось, все шли узнать подробности случившегося.

– Знать-то, гостья твоя, Фёдорка, справадила псину? – Неуверенно спросила Евдокия.

Старуха у печи поморщилась, ей не хотелось, чтобв Йаре приписывали сильные колдовские умения, не особо всю эту мистику она жаловала, считая, что всё, подумавши, можно и по-житейстому, разобрать.

– Тебе всё лишь бы собируху собирать, сама Качёса сбежала, – буркнула Фёдорка.

– Ну кау же, как же, – залепетал конопатый Егорка, так в рванине и извиваясь, сидя на полу, – сам видел, видел я: она ему пела и псина плакала, так протяжно плакала псина, ууууууу, плакала…

– Да, подь ты, Егорка, божья душа, – плюнул в него дед Онушко, – от жопы отлегло, дак и молоть можно? – И ласково, заискивающе обратился к Йаре, – душа моя, мы ведь вот чего спросить-то: коль ты псину отогнала, может и насовсем её из наших краёв выгонишь, а то ить житья нет совсем…

– Двух дитяток моих утащила, раскидала, – из-за плеча деда Онушки со слезами высунулась старуха Янна в чистейшем белом платке, – за остальных боюсь, как бы одной на свете этом не остаться…

– Просто, если помочи может, ак подмоги, – подытожила рядом стоящая с Янной, женщина.

– Верно, Маруськьа, – закивал ей дед Онушка, – верно сказанула…

Йара присела на лавку. В помощи людям она почти никогда не отказывала: не любила противиться просьбам более слабых. Да и силы жизненные это прибавляло.

– Хорошо. – Согласилась Йара, – я пока не знаю, как…

Она хотела договорить, что точных действий не знает, но помочь готова. Только все собравшиеся ей этого сделать не дали, заговорили разом:

– Вот тебе и обувки, – тут же сунула Янна ей короткие валенки.

– А как, это ведь, говорят, к ведьмице надо идти, – затараторил один из сыновей деда Онушки, – с ней договорись…

– Да не бреши, – махнула на него Мария, – ведьмица в сговоре с Качесой. Это в Подригино к ведуну надо…

– Да к какому ведуну, – запричитала Евдокия, – он спалил там всё, и нас ведь спалит…

– Цыц, баба, – заорал Онушко.

Поднялся гвалт, все заспорили, а Йара очень удивилась, что весть о пожаре разлетелась уже и до соседних деревень. Но помочь этим несчастным она решили, даже пусть и немного времени потеряет и Чернобог ее тут настигнет, не впервой ведь у него из-под носа уходить.

Йара встала, она была чуть ли не на голову выше всех собравшихся:

– Я дойду до ведьмицы. А там решу, что делать. Ждите вестей.

И, обувшись, вышла на улицу. Ее провожали все, дойдя за ней даже за реку, сейчас людям почти некого было бояться.

– Ведьмицу зовут Натука, – напутствовала Йару Фёдорка, едва успевая семенить за ней, – к черепам около её дома не притрагивайся, помни, всё, что не живо – жизнь пьёт. На украшенье на её руках не смотри – засмотришься, заговорит…

– Спасибо, – кивнула ей с ухмылкой Йара и, махнув всем, кто ее провожал, пошла вдоль речки, к избе местной ведьмицы.

Глава 7. Ведьмица.

Речушка Черная неторопливо бежала среди высоких берегов, поросших низкими ивами и мясистыми лопухами. Вода в ней текла настолько медленно, что казалась стоячей. Сюда местные бабы никогда не ходили по воду или на стирку; почему-то не принято было, копали во дворах свои колодцы. Сейчас, в первые дни предзимья, трава и лопух пожухли, ивы поникли, сбросив листву – и места эти стали ещё непригляднее.

Вверх по пригорку, где Чёрная делала изгиб и впадала в реку Юрмыч, начинался лес, сначала светлая березовая роща, а потом и мрачный сосновый бор раскинулся. Здесь и обосновалась ведьмица Натука – маленькая, иссохшая, как жердина, девка с мясистым носом и с разной длинны черной волоснёй. Никто из жителей деревни Качёсово не мог вспомнить, когда она появилась в этих краях, все утверждали, что давно уже живёт. Ни одно поколение сменилось в Качёсово со времени первых поселенцев,