Опасные видения - Коллектив авторов

усилия, – продолжил Петель. – Вдобавок вы приглянулись Вождю, это яснее ясного. Говоря откровенно, он даже связался со мной по вашему поводу.

Открыв пухлый портфель, он принялся рыться внутри.

– Куда же я, черт возьми, его сунул? Как бы там ни было…

В ответ на вопросительный взгляд Петеля Цзо-пинь едва заметно кивнул.

– Как бы там ни было, Его Величие хотел бы видеть вас у себя за ужином, на ранчо у берега Янцзы, вечером ближайшего четверга. Госпожа Флетчер особенно ценит…

– «Госпожа Флетчер»? – переспросил Чень. – А кто такая госпожа Флетчер?

– Супруга Наивысшего Благодетеля, – сухо, выдержав паузу, пояснил Цзо-пинь. – А самого его, о чем вы, разумеется, прежде не слышали, зовут Томасом Флетчером.

– Он европеец, – добавил Петель. – Начинал в Коммунистической Партии Новой Зеландии, участвовал в нелегкой революционной борьбе новозеландского народа… Нет, в строгом смысле слова данные сведения секретными не являются, но, с другой стороны, на каждом углу о них не шумят.

Призадумавшись, он принялся машинально перебирать по звенышку часовую цепочку.

– Пожалуй, вам лучше об этом забыть, – посоветовал он. – Конечно, встретившись с ним лично, увидев его собственными глазами, вы сразу поймете все. Догадаетесь, что он евр. Такой же евр, как и я, и многие наши однопартийцы.

– С верностью Вождю и Партии расовое происхождение не связано абсолютно, – заметил Цзо-пинь, – и господин Петель – наглядный тому пример.

«Но ведь на телеэкранах Его Величие совершенно не похож на уроженца Запада», – опешив, подумал Чень.

– А в выступлениях по телевидению, – начал он, – наш Вождь…

– Транслируемое на экраны изображение, – пронзив Ченя осуждающим взглядом, вмешался Цзо-пинь, – подвергается множеству самых разных, весьма искусных изменений. По идеологическим соображениям. Большинству персон, облеченных высоким доверием, это известно.

«Значит, в этом все сходятся, – подумал Чень. – То, что нам показывают каждый вечер, нереально… Вопрос: насколько? Отчасти или… или целиком?»

– Я буду готов, – серьезно, строго сказал он.

«Только вот незадача: те, кого представляет Таня Ли, вряд ли готовы к тому, что меня пригласят к Вождю так быстро. Как быть с антигаллюциногеном? Сумеют они передать мне фенотиазин или нет? Скорее всего, не успеют: времени слишком мало».

Странно, однако все эти мысли внушали нешуточное облегчение. Отправившись к Его Величию, он сможет увидеть Вождя в человеческом облике, точно таким же, каким все до единого – и сам Чень в том числе – привыкли видеть его на телеэкранах. Затем его ждет весьма воодушевляющий дружеский ужин в компании некоторых из самых влиятельных партийных деятелей Азии, и…

«Словом, без фенотиазина я как-нибудь обойдусь», – решил он.

На сердце сделалось легко, спокойно.

– Ну вот, наконец-то, – внезапно проворчал Петель, вынимая из портфеля белый конверт. – Ваш пригласительный билет. На виллу Вождя вас доставят ракетой Китайских Народных Авиалиний к утру четверга, и к вечеру референт по протоколу объяснит вам, как требуется держаться. Одеться следует официально: фрачная пара, белая «бабочка», но атмосфера за столом будет сердечной. Великое множество тостов, и… Самому мне довелось побывать на таких холостяцких застольях дважды, а вот господин Цзо-пинь такой чести пока не удостоился, – с вялой усмешкой добавил он. – Но, как говорится… точнее, как выразился Бен Франклин, терпенье и труд все перетрут.

– На мой взгляд, господин Чень удостоился данной чести несколько преждевременно, – философски, пожав плечами, заметил Цзо-пинь, – но ведь моим мнением, как обычно, никто не поинтересовался.

– Вот что запомните накрепко, – продолжил Петель, обращаясь к Ченю. – Возможно, увидев Его Величие собственными глазами, вы будете некоторым образом разочарованы. В таком случае позаботьтесь следить за собой: ваших чувств никто – никто! – не должен заметить. Да, мы с детства склонны, приучены видеть в нем более чем человека, но за столом… – Слегка замявшись, Петель развел руками. – За столом от его величия не остается ничего, кроме вилообразной редьки с причудливо вырезанной головой, как выражался Том Карлейль. Впрочем, кто из нас в этом смысле безгрешен? Вот и Вождь под стать среднему человеку порой позволяет себе орально-агрессивное либо орально-пассивное поведение: может, к примеру, рассказать анекдот, выходящий за рамки приличий, или перебрать с выпивкой… Положа руку на сердце, никто никогда не знает заранее, чем обернется ужин, но, как правило, подобные ужины завершаются не ранее следующего утра, ближе к полудню. По данной причине настоятельно рекомендую не отказываться от дозы амфетаминов, предложенной референтом по протоколу.

– Вот как? – удивился Чень.

Да уж, новость так новость! Любопытно…

– Для пущей выносливости. И чтобы выпивку уравновесить. Его Величие изумительно стоек: зачастую все прочие – в лежку, а он еще на ногах и рвется в бой.

– Выдающийся, выдающийся человек, – вклинился в разговор Цзо-пинь. – По-моему, его… э-э… слабости только демонстрируют, что Его Величие – замечательный малый. Развитый всесторонне, как идеальный человек Ренессанса! Как, например, Лоренцо де Медичи!

– Действительно, сходство налицо, – согласился Петель, буравя Ченя таким пристальным взглядом, что тот вновь вспомнил о страхах вчерашнего вечера.

«Уж не заманивают ли меня в одну ловушку за другой? – невольно задумался он. – Эта девица… может, на самом деле она служит в Нарполе, прощупывает меня на предмет нелояльности, скрытых антипартийных настроений? Пожалуй, надо бы позаботиться, чтоб тот безногий уличный торговец травяными снадобьями не перехватил меня на выходе из министерства. И домой, в комкварт, вернуться совершенно другой дорогой».

Удача оказалась на его стороне. Встречи с безногим лоточником удалось избежать – и в тот день, и на следующий, и так до самого четверга.

С утра в четверг лоточник, стремительно выкатив из-за припаркованного у обочины грузовика, преградил Ченю путь.

– Лекарство мое как? Помогло? – осведомился он. – Вот, а я что говорил! Рецепт проверенный, времен империи Сун. У меня все без обмана.

– Позволь пройти, – буркнул Чень.

– На вопрос ответь, будь так добр.

Тон калеки оказался ничуть не похож на привычный скулеж уличного торговца, орудующего на грани законности. Прозвучавшие «громко и четко», как выражались в марионеточных империалистических войсках давнего прошлого, слова ветерана пробирали до самых печенок, до мурашек по коже.

– Я знаю, что ты всучил мне, – негромко ответил Чень. – Знаю, и с меня хватит. Понадобится, в аптеке куплю. Всего хорошего.

Кивнув лоточнику, он двинулся дальше, но тележка с безногим пассажиром тронулась следом.

– Я от госпожи Ли, – во весь голос сообщил лоточник.

– Хм-м-м, – промычал Чень, машинально ускоряя шаг и замахав рукой приближающемуся аэрокэбу.

– Нынче вечером тебя ждет холостяцкая вечеринка на вилле у берега Янцзы, – пропыхтел лоточник, изо всех сил стараясь не отставать, и с мольбой в глазах протянул Ченю бумажный конвертик. – Возьми же снадобье, живей! Товарищ Чень, дорогой, ради себя самого, ради всех нас! Мы должны выяснить, с чем