Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

(«Камбер-еретик»)

Телепатическая связь может служить для обмена воспоминаниями, и контакт Камбера с юным Джессом — яркий тому пример. Кроме того, такую взаимосвязь можно использовать и при лечении (о чем речь пойдет позже, когда мы будем обсуждать эту тему) как средство, подготавливающее участников к более тесному контакту (примеров чему множество), или как самоцель, позволяющую двум индивидуумам действовать на уровнях, не доступных сознанию каждого в отдельности.

Последнее дает совершенно потрясающие результаты, особенно когда представляет собой первый полный телепатический контакт между двумя личностями.

Наиболее ярко это иллюстрирует взаимодействие Дункана и Дугала, после которого Дункан узнает об истинном происхождении Дугала и признается, что он его отец. Их встреча наполнена радостью, однако им не удается избежать некоторой натянутости, так как до этого Дункан не может опустить свои защитные поля, чтобы открыть доступ для более тесного контакта.

— Я сделаю все, что необходимо, — сказал он сыну, приказав ему зажать в кулаке кристалл ширала. — Закрой глаза и представь свою мать…

Он говорил, исподволь между словами передавая ему свои мысли, и уже мог различить вычерчивающийся в сознании Дугала сперва на поверхности, а затем проникающий все глубже и глубже сквозь пульсирующие, напряженные защитные поля образ, подобный тому, что он только что вызвал в своем сознании.

— Ее смех походил на звон серебряных колокольчиков… Покой, исходящий от нее, был безмятежен и глубок, как озеро у Шаннис Меер…

Как только его голос смолк, Дункан усилил воздействие и проник в сознание Дугала, преодолев его защиту, направляя поток своих воспоминаний сквозь незримые нити в сознание сына, прилагая все силы для того, чтобы канал, связующий их, оставался открытым.

Внезапно осознав, что происходит, Дугал испугался и отпрянул. И Дункан ощутил, как у его сына перехватило дыхание, словно что-то надломилось в его разуме, и он, притянув Дугала ближе, заставил его расслабиться и быстро смягчил приступ боли.

Мгновение спустя преграды пали, и Дугал оказался рядом с ним, переживая вновь те счастливые дни, когда Мариза была с ними…

Сильное чувство, которое породили воспоминания Дункана, огромной волной прокатилось сквозь разум Дугала, изгнав из его души недоверие и страх. Дункан ощутил мгновение, когда Дугал сделал свой выбор, и, как только он убрал все преграды, разделявшие его с отцом, устремившийся внутрь поток придал их взаимосвязи новый импульс. Теперь Дункан стремился достичь большего.

Оставив нетронутым лишь то, что нельзя разделить ни с кем (чужие тайны, доверенные ему), Дункан влил в его разум все, что он помнил о том времени, когда они с Дугалом потеряли друг друга, переплетая их с немногочисленными и разрозненными, но от этого не менее важными воспоминаниями Дугала. И Дугал, почувствовав, как это было сделано, с радостью вступил в контакт.

(«Сын епископа»)

Другим поразительным примером телепатической взаимосвязи, использованной как лечебное средство в самом широком смысле этого слова, служит первый психический контакт Камбера-Элистера и непокорного молодого Целителя Тависа О'Нилла, описанный в последних главах романа «Камбер-еретик».

После нескольких неудачных попыток, смирившись с потерей руки, он наконец соглашается на поверхностную взаимосвязь с Камбером, и они соединяют свои руки вокруг зажженной свечи.

/Камбер/ тотчас же столкнулся с защитами Тависа.

Сначала медленно и осторожно, затем все увереннее и увереннее они стали опускаться, в то время как поверхностные уровни сознания Тависа начали взаимодействовать с его разумом и более не противились прикосновению Камбера. Он продвигался медленно и осторожно, оставляя присущее Камберу за пределами того, что он намеревался разделить с Тависом, раскрывая лишь то, что касалось Элистера, стараясь двигаться медленно и осмотрительно, чтобы не испугать Целителя.

К его удивлению, от попыток Тависа укрыться вдруг не осталось и следа, все поглотила волна слепого и смиренного доверия. Он не раздумывая проскользнул по ту сторону распадающихся защит, готовый в любую минуту отпрянуть, если Тавис испугается, но успокоившись, позволил себе слиться с его разумом в захватывавшем дух смешении чувств и воспоминаний.

О такой почти безупречной связи он мог только мечтать. Она напоминала ему ту огромную радость психического общения с тем, кто не был связан с ним кровными узами родства, которую он испытывал во время первого контакта с Джебедией много лет назад. То, что он чувствовал сейчас, восхищало его. Он был ослеплен, каждый поворот вселял в него благоговение и ужас, и это все был Тавис, все это было явью.

(«Камбер-еретик»)

Еще более яркий пример такого обмена — телепатическая взаимосвязь Камбера с Джебедией, описанная в последних главах «Святого Камбера». В отличие от связи, которую Камбер устанавливает с Тависом, этот контакт являет собой полную взаимосвязь, затрагивающую все уровни сознания. В течение нескольких месяцев Камбер старался уклониться от этого контакта: наставник михайлинцев был ближе к Элистеру Келлену, нежели кто-либо другой, и не знал о том, что Элистер мертв, а его внешний облик присвоил Камбер. Сделав так, чтобы Камбер не смог отказаться, серьезно не подорвав его доверия, Джебедия все-таки вынудил его пойти на контакт. Таким образом, в этом столкновении Камбер под чужой личиной обязан не только осторожно восстановить прежние близкие отношения, портившиеся из месяца в месяц из-за отчужденности и постоянного стремления уйти от серьезного разговора, но и сохранить в неприкосновенности свое второе «я». Если не удастся добиться его поддержки, михайлинец должен умереть. Камбер начинает с мастерских манипуляций, во время которых показывает свою осведомленность во всех тайнах магии, хотя легко мог бы трансформировать их в полное, доставляющее радость общение равных, результаты которого не могли предсказать ни он, ни Джебедия.

Он уронил руки на плечи Джебедии и сделал так, чтобы тот встал на колено, при этом сосредотачиваясь на том, чтобы сущность Элистера, была замечена первой. Он поднял руку, на которой носил кольцо епископа, поборов сомнение, сжал и разжал пальцы, будто хотел согреть их, — достаточно для того, чтобы Джебедия заметил темно-красный драгоценный камень и вспомнил, почему этот обмен не может быть равным.

Он поднес руку к затылку Джебедии и опустил раскрытую ладонь на его склоненную голову. Тот сразу же ответил на знакомое прикосновение. Вздохнув, он прильнул к руке Камбера, его ресницы затрепетали, и он стал осторожно раскрываться. Камбер позволил еще немного просочиться тому, что