Опасные видения - Коллектив авторов

что, свихнулись так же, как эта страна? – простонал Рокуэлл. – Я же работал с тобой три года. Разве ты не Смит?

– Пожалуй, сэр, по-английски меня могли бы звать Смит-Кузнец. Но зовут меня Петталангро – и я возвращаюсь домой.

И человек, который был Смитом, пустился пешком в Край Великих Коней.

– Смит, все, я сажусь на багги и уезжаю! – окликнул Рокуэлл. – Я до смерти боюсь этих мест, которые меняются на глазах. Когда мираж оказывается явью, пора бежать. Давай со мной! Будем в Биканере к завтрашнему утру. Там есть врач, там есть бар с виски. Что-то из этого нам точно понадобится.

– Благодарю, сэр, но мне надо домой, – пропел Смит. – С вашей стороны любезно было меня привезти.

– Я тебя брошу, Смит. Один ненормальный лучше двух.

– Ashava, Sarishan, – крикнул на прощание Смит.

– Смит, объясни мне только одно, – окликнул Рокуэлл, стараясь уцепиться хоть за что-нибудь, чтобы не сойти с ума. – Как зовут седьмую сестру?

– Древний романи, – пропел Смит и скрылся на высоком плато, что всегда было миражом.

На втором этаже дома на Олив-стрит в Сент-Луисе, штат Миссури, смешанная пара говорила на смешанном языке.

– Rez уже riser, – сказал мужчина. – Я могу sung его, как brishindo. Нам пора jal!

– Хорошо, – ответила жена, – если ты awa.

– Черт, уверен, я могу riker немало bano за наш beda. Я вызову kakko, чтобы kinna его уже saro.

– Если ветер будет дуть в bachi, мы сможем jal уже к areat, – сказала жена.

– Nashiva, женщина, nashiva!

– Ладно, – сказала жена и стала собирать чемоданы.

В Камарго, в мексиканском штате Чиуауа, автомеханик продал свою примитивную мастерскую за сто песо и велел жене собираться – они уезжали.

– Уезжать сейчас, когда дела идут так хорошо? – спросила она.

– Мне дали починить только одну машину, и то я не могу справиться, – ответил он.

– Но если ты ее продержишь подольше, тебе заплатят, чтобы ты ее собрал обратно, даже если она сломана. В прошлый раз так и было. И тебе еще надо подковать лошадь.

– Боюсь я эту лошадь. Зато она вернулась. Поехали.

– Ты уверен, что мы ее найдем?

– Конечно, не уверен. Мы поедем в нашем фургоне, а наша больная лошадь его потащит.

– Зачем ехать в фургоне, если есть какая-никакая машина?

– Сам не знаю зачем. Но поедем мы на фургоне, и вдобавок прибьем к нему большую старую подкову.

Странствующий циркач в Небраске поднял голову и принюхался.

– Вернулась, – сказал он. – Я всегда знал, что мы сразу поймем. Есть здесь еще ромалэ?

– Во мне плещет чутка rart, – сказал один из его товарищей. – Все равно этот narvelengero dives – дешевка, а не цирк. Скажем начальнику засунуть его себе в chev и будем таковы.

В Талсе продавец поддержанных машин по кличке Рыжий Цыган объявил свою самую горячую распродажу:

– Все – за так! Я уезжаю. Забирайте документы и машины. Девять новеньких колымаг и тридцать хороших. Все бесплатно.

– Думаешь, мы с ума сошли? – спрашивали люди. – Тут где-то есть подвох.

Рыжий сложил все документы на машины на землю и придавил кирпичом. Сел в самую худшую и укатил навсегда.

– Все бесплатно, – пропел он напоследок. – Забирайте бумажки и машины.

И до сих пор они там. Думаете, люди с ума сошли, чтобы верить тому, в чем наверняка есть подвох?

* * *

В Галвестоне барменша Маргарет расспрашивала матросов с торгового судна, как лучше добраться до Карачи.

– Почему Карачи-то? – спросил один.

– Я думала, это ближайший крупный порт, – ответила она. – Просто, понимаешь, она вернулась.

– Я так и почувствовал этим утром, – сказал матрос. – Я и сам chal. Ничего, найдем что-нибудь в ту сторону.

В тысячах мест коробейники и гадалки-дуккерин, какки-баскро и хегедюши, клоуны и комиссионеры, графы Кондомские и герцоги Малого Египта parvel все свои пожитки и готовились выезжать.

Во всех странах люди и семьи внезапно принимали решение. В холмах над Салониками собрались афинганои, к ним влились братья из Сербии, из Албании, из болгарских Родопских гор. Цингари в Северной Италии собрались у Павии и отбыли к Генуе, чтобы сесть на корабль. Спустились в Порто и Лиссабон португальские боэми. Андалузские гитанос и вся Южная Испания съехались в Санлукар и Малагу. Стекались в порт Гамбурга цигойнер из Тюрингии и Ганновера. Гиобога и их дальние родичи шелта со смешанной кровью со всех ирландских cnoc и coill[161] садились на корабли в Дублине, Лимерике и Бантри.

Из глубин Европы пустились по суше на восток цыгане. Люди отбывали из двухсот портов всех континентов, по тысяче дорог – многие из которых давно уже забыты.

Балауро, кале, мануш, мелело, цыгане, моро, рома, фламенко, синто, чикара – многоименный народ снимался с места тысячами. Романи раи вышли в путь.

Два миллиона цыган всего мира возвращались до– мой.

* * *

В институте Григорий Смирнов беседовал с друзьями и коллегами.

– Помните диссертацию, которую я представил несколько лет назад? – спросил он. – Что больше тысячи лет назад на Землю прибыли Гости Извне и забрали с собой части планеты. Вам всем это показалось смешно, но я пришел к выводу после тщательного изостатического и эвстатического анализа. Нет никаких сомнений, что так и случилось.

– У нас отсутствует кусочек, – сказал Алоиз Шиплап. – Ты тогда предположил, что у нас забрали частичку площадью в десять тысяч квадратных миль и глубиной самое большое в милю. По твоему мнению, этот кусочек с Земли забрали как лабораторный образец. Ты узнал об кусочке что-то новое?

– Я объявляю исследование законченным, – ответил Григорий. – Его вернули.

Все на самом деле очень просто – jekvasteskero, по-цыгански просто. Это только гаджо – не-цыгане мира – дают сложные ответы на простые вопросы.

– Они прилетели и забрали у нас страну, – всегда говорили цыгане, и вот что случилось на самом деле.

Гости Извне подцепили страну, мягко раскачали, чтобы избавиться от нервной фауны, и забрали с собой для изучения. А чтобы пометить место, оставили нематериальный симулякр высокогорий – так же, как мы и сами порой обозначаем названиями или картинками место, куда надо что-то вернуть. Люди часто воспринимали этот симулякр в виде миража.

А еще Гости Извне разместили симулякры в разум самой развитой фауны, сбежавшей с улетевшей земли. Это – инстинкт возвращения, не дающий пустить корни до того времени, когда наступит пора вернуться; с этим инстинктом переплетались суеверия, предсказания, догадки.

Теперь Гости вернули ту землю – и прежняя фауна устремилась к ней.

– И что эти… э-э… – (снисходительная улыбка) – Гости Извне будут делать теперь? –