Второй шанс (СИ) - Киров Никита

— Погоди-ка, — Царевич взял его за локоть. — Я к брату твоему ходил. Надо бы поговорить, кто там на него налёт устроил. Слышал что-нибудь? Мы сами от себя ищем, кто это такой наглый избил. И найдём.

— Это кто инвалида-то избил? — с участием спросила продавщица. — Да как земля таких носит? Гриша-то парень такой хороший, всегда здоровается.

— Да какие-то отморозки напали, — протараторил Игорь. — Я у пацанов интересовался, никто не знает. Так-то бы мы живенько с пацанами спросили за это, если бы нашли. Но ищем, — Верхушин-младший гордо поднял голову. — Найдём — спросим за это конкретно!

— Черти какие-то на брата Игорька напали по беспределу, — добавил его спутник. — Мы им в натуре устроим, Гриша-то всегда пацанов выручал во дворе!

— Ладно, погнали мы, — Игорь вырвался и торопливо пошёл на выход. Бутылки звякали в пакете.

Царевич пожал плечами, мол, не вышло, зато никуда идти теперь не надо.

И я бы с ним согласился, если бы не одна деталь. Вернее — несколько деталей.

Неплохой у Игорька прикид — пальто, кепка с мехом, кожаные тупоносые ботинки, новые джинсы. Под клетчатым красным шарфом можно было разглядеть цепочку на шее, а когда он расплачивался — на запястье были видны часы.

И главная деталь, на которую я обратил внимание в первую очередь — провод наушников. Сами-то наушники — с креплением на голову, но он носил их на шее. Провод ещё из-за низкой температуры застыл, стал твёрдым, болтался. Вёл он куда-то под свитер, однотонный, крупной вязки, под ним было что-то круглое. Там плеер?

Почему я обратил внимание? Сейчас же не нулевые и не десятые, когда вся молодёжь ходила с МП-3 плеерами, и не двадцатые, когда стало много беспроводных наушников.

В 90-е наушники на улице носили редко, опасались потерять или что кто-нибудь отберёт. Да и на морозе жалко технику, хотя были меломаны, которые повсюду ходили с плеерами, а сейчас ещё не так холодно.

Сначала хотел догнать, но подумал: пусть пока идёт. Надо бы обсудить это всё в другой ситуации, не в магазине при посторонних. Заодно захотелось посмотреть, что у него там дома творится. Может навести на какие-то мысли.

Игорь Верхушин и его товарищ ушли, а Царевич про них будто забыл и смотрел на упаковки с китайской лапшой. Вот же блин, хоть и снайпер глазастый, а самое важное проглядел.

— Это брат Гриши? — уточнил я.

— Угу.

— Ничего странного с ним не заметил?

— Да ничего, — Руслан удивился.

— Он же, говоришь, в мелкой дворовой банде ошивается и грузчиком работает, а прикид серьёзный. И плеер с наушниками.

Царевич замолчал, глядя куда-то перед собой, сощурив глаза так, будто целился из своей СВД.

— Он раньше как чухан ходил, — тихо сказал он. — За братом вечно шмотки донашивал. А тут приоделся, да.

— И плеер модный, должно быть.

— Да, — Царевич закивал. — Видел, сколько кассет у Грихи дома было? Вот он не слушает, а младший музычку любит. Разную. Но у старшего всё пока хранится.

— Ну давай тогда с ним побеседуем предметно ещё раз, обстоятельно. Явно может знать больше.

Долго идти не пришлось, буквально в соседний дом.

В подъезде под ногами валялось много шелухи от семечек, стены исписаны так капитально, что почти нет свободного места. На втором этаже собралась компания с гитарой, несколько пацанов, которые пели Петлюру и пили пиво, но среди них брата Гриши не было.

— Сбивая чёрным сапогом с травы прозрачную росу… — орал нестройный хор, но при виде нас замолчали.

— Игорь Верхушин не пробегал? — спросил я.

Местные пацаны обернулись к нам. Эти малолетки, им лет от пятнадцати до семнадцати максимум. Тот, кто играл на гитаре, лопоухий парень в кожанке, приподнял кепку со лба и смерил нас внимательным взглядом. Может, и знает нас, наших в городе не так много.

— Ну, был, домой зашёл, — ответил он. — С девками сидят, нас не зовут.

Мы поднялись дальше, сидящие на ступеньках пацаны отодвинулись, песня вскоре продолжилась.

Младший Верхушин слушал разную музыку, не только блатняк, как можно было подумать сначала. Мы услышали, что именно, когда подошли к хлипкой фанерной двери.

— Айн, цвай, полицай, — раздавалось с той стороны.

Я нажал на звонок, он запищал, но музыка не смолкала. Не слышат. Поэтому мы начали звонить так, как делают только менты и бандиты — громко стучать и не отпускать кнопку.

Я давил, Царевич стучал кулаком.

Музыку выключили, кто-то затопал с той стороны. Открыл какой-то рыжий парень в майке. На плече видна наколка.

— Чё надо? — пробурчал он.

— Отойди-ка, — Царевич нагло прошёл в квартиру.

Он сильно обозлился, когда понял, как всё вышло, а рыжий решил, что лучше с нами не связываться.

У них там весело: на кухне и в комнате четверо парней и три девушки, все уже пьяные и весёлые. Сам младший Верхушин уже почти раздел крашеную блондинку, когда мы его прервали.

Парни — наши ровесники, двоих мы уже видали в магазине, включая Игоря, но всё равно они выглядят младше нас. Вид гоповатый, но сейчас много у кого такой. Могли напасть на Гришу Верхушина? Да вполне, толпой на однорукого десантника у них бы хватило смелости.

Хотя сейчас они чего-то перетрусили, никто не возмущался, что мы тут ходим, внимательно следили за нами настороженными взглядами. То ли вид у нас серьёзный, то ли чуяли на инстинктах, что с кем-кем, а с нами лучше не спорить.

Но самое интересное было в зале. На двух табуретках стоял новенький музыкальный дисковый центр, а на нём — стопка дисков с музыкой. Удовольствие недешёвое, особенно для грузчика, ещё и учитывая, что квартира в плохом состоянии, и мебели было мало. Даже телевизора нет. А центр новый, коробки с пенопластом даже не выбросили, стоят в углу.

Ну а на подоконнике лежал компактный дисковый плеер и наушники. Дорогая игрушка, не каждому по карману. Не очень надёжный, разбалтывался при ходьбе, зато понтов выше крыши.

— Это чё за дела? — начал один из присутствовавших в зале парней, но Царевич отпихнул его без всяких слов. Он стал ещё злее, ведь всё выглядело очевидно.

— Ну давай поговорим, — сказал я, подходя к Верхушину-младшему, выводя его в коридор. — Ты грабёж брата устроил?

— Да не я это! — тот отступил к стене. — Отвечаю!

— Не проотвечайся, — я напирал на него. — Техника откуда?

Он вспотел.

— Вы чё, — возмущался кто-то в комнате, — вы на кого наехали?

— Молчать, — отозвался Царевич, раздался шлепок, и стало тихо.

— Ты не понимаешь, — спокойно сказал я. — Это дело почти личное. Твой брат был там же, где и мы. И это касается всех нас, раз он сам без руки и справиться один не может. Вот и пришли мы, чтобы вы понимали, кого тронули. Найдём всех, и все огребут. И лучше тебе нас не злить.

— Да я не при делах, — голос стал неуверенным. — Просто ко мне Сима подошёл, говорит — когда твой брат дома будет? Где-то услышал. Ну и всё, я подсказал. И всё, больше ничего не делал, отвечаю! Я потом уже узнал, что там случилось, *** буду!

— Ты мне сказки не рассказывай, наслушался уже разных.

— Отвечаю! — чуть не всхлипывая, воскликнул младший Верхушин.

— А деньги тебе за что дали? На что ты технику купил, меломан хренов?

— Ну, это самое… он говорил, немного возьмёт, на общее. Гришка же раньше с ними двигался, в школе ещё. Говорит — по понятиям будет.

— У, блин, вот ты конь педальный, — я пихнул его к стене. — Надавать бы тебе по шее. Оставил брата без денег, зато себя не забыл.

— Да я ничё-ничё…

Я поднял руку, чтобы он заткнулся, а пацан дёрнулся, будто решил, что я буду его сейчас бить.

— Давай так, — тихо сказал я. — Технику завтра продаёшь или сдаёшь назад — мне неважно. Идёшь с бабками к брату, возвращаешь, а я проверю, чтобы ты всё это сделал. Но это завтра, а сейчас говоришь мне, где Сима. Тогда бить будем мало, и не так больно. Может быть, даже без ног обойдёмся. От брата тебе всё равно больше достанется. Рука у него одна, зато тяжёлая. А учить таких как ты можно только одним способом, иначе не доходит.