Я – Ворона (СИ) - Карина Вран

Я уже прошлась по каменной дорожке перед «нашим» домом. И окрестностями полюбовалась. Прекрасно понимаю, почему Ян Хоу хочет вести съемку здесь, а не в другом месте. Оно нереально живописное и атмосферное. И само строение старинное, что немаловажно.

Не без минусов: внутри холодно, сыро и пахнет плесенью. Что выясняется только с прибытием режиссера и основной части съемочной группы. Нежилой дом, странно было б ждать от такого уюта. Три слоя одежды У-у-у становятся понятны, когда меня в эту отсырелую затхлую зябкость приводят. Сниматься предполагается в тоненьких одежках. Куртку придется оставить маме.

— Почему помещение не прогрето⁈ — рыку господина Яна иной лев бы позавидовал. — Где эти лентяи с тепловыми пушками?

— Апть-хи! — подтверждение лености работников из недр моего организма.

— Все же подумайте про перенос съемки в студию, — «подруливает» важный пузан Пэй. — Ваша актриса такая слабая, что заболела. Возможно, не стоило накануне сидеть на ветру весь день?

Этот гад земноводный заикнулся про то, как мой стульчик рядом с режиссерской позицией установили. Тогда как его, ключевого, понимаете ли, руководителя, задвинули куда-то назад и в сторону. Радует меня во всем этом лишь его приятный землисто-серый с зеленцой окрас. Укачало?

«Может, не стоило пить до самого утра?» — молчаливо спрашивают мои глаза.

И чего я обижала пингвинов сравнением с этим… бесхвостым земноводным? Он же вылитая жаба. Пупырчатая, склизкая и, согласно традициям иконографии (во что вспомнила!), является атрибутом алчности.

— Мэйли, как ты себя чувствуешь? — Ян Хоу показательно игнорирует Пэя, обращается ко мне. — Справишься?

До того, как меня притащили в этот дом, ощущала я себя превосходно. У Мэйли аллергия на пыль? Дома-то все блестит и сияет, моя умница наводит чистоту по нескольку раз в день.

— Кто, если не мы? — усмехаюсь в ответ.

И выставляю вперед ладошку: дай пять. Щеголеватый господин с предельно серьезной миной прикладывает огромную (в сравнении с моей крохотной) ладонь.

— Сделаем это. Десять минут на то, чтобы здесь все заблестело и прогрелось! Живо, вялые потомки свиньи и собаки! Не успеете, всех оштрафую.

Отрадно видеть, как носятся на ускорении наскипидаренные чайки. Ян им страшным пригрозил, лишением юаней. Всегда знала, что в рабочем процессе главное — мотивация.

Но засранцы они, конечно, работнички эти. Я-то всё думала, во что может вылиться (во многих смыслах) пьянка за счет звездочки. А так: вроде и не саботаж, так, некоторые недоработки. Свет-то установлен, декорации расставлены и выверены. Там же каждый листочек у взятых в аренду комнатных растений повернут, куда надо.

А пыль и холод: не было указаний, сами не догадались включить инициативу. Они же ценные специалисты, а не какие-то там уборщики! Швабру им в… куда-нибудь, специалистам этим.

— Пть-хи, — в кулачок.

И провернуть!

— Точно все в порядке? — есть заботливая сторона в режиссере, если хорошо поскрести.

— Лучше всех! — вздергиваю подбородок.

Не дождутся! Ни смерти моей, ни слабины. Я еще и более жизненно сейчас сыграю больное дитя. Реализм, как он есть.

…И горлышко ходит в сдерживаемом кашле. И дрожь в голосе абсолютно правдиво звучит.

— Дье! — как тогда, в студии, только еще острее, больше трепета.

«Отец» сожмет кулаки, отвернувшись от дочери. Явит на другую камеру безмолвный крик и гримасу отчаяния. Исполнитель невероятно хорош, один из лучших возрастных актеров современности. Наш недолгий тандем должен встряхнуть любой бесчувственный мешок, я в это верю.

Чу потом скажет, что плакала. И другие, кого допустили поближе, хлюпали носом.

— Идеально, — скажет Ян после стандартного: «Снято».

Впервые на памяти самых давних работников Лотоса, кто еще с первой картины работал со щеглом.

Перерыв пять минут: ритуал подготовлен, но надо поправить грим, перепроверить свет. Прошу Чу вывести меня на воздух. Мама умчалась с выделенным водителем за средством от аллергии.

В горах тоже холодновато, но это свежая и звонкая прохлада. Запах хвои, тени старых деревьев, горные шпили в полутьме. Прекрасный фон, чтобы морально подготовить себя к умиранию.

— Мэйли, всё готово.

— Иду.

Глава 4

Однажды я умирала. Однажды я умерла. Звучит, как что-то одинаковое, да? На самом деле это два совершенно разных случая. Третий, тот, что я не могу помнить, это когда «оригинальная» Ли Мэйли покинула тело. Он не в счет.

С того раза, как я умерла, началась история меня-нынешней в теле кареглазой малютки. Все случилось быстро: инсульт, нигде и Мироздание. Вы и сами всё знаете. Ни к чему лишний раз объяснять.

Другой раз, тот, где я умирала, и по прогнозам светил от медицины должна была завершить сей процесс, был раньше. Аж на десять лет.

Даже я-прошлая не любила тот период вспоминать. Поверьте, никто не хотел бы. Я и с учетом предстоящей съемки тысячу раз подумала бы, стоит ли оно того: погружаться в бездонный омут тьмы, или лучше обойтись хорошей, но игрой? Но эти засранцы из персонала взбесили меня слишком сильно.

Случилось всё в период моего увлечения театром. Не в смысле посещения (это-то почти всю мою сознательную имело место быть), а занятия в драмкружке. Они затем плавно перетекли в любительскую театральную студию. Отличные преподаватели, прекрасный коллектив. Не без косяков и недопониманий, но и без мышиной подковерной возни.

Интересный и увлекательный период той моей жизни. Мы выступали: конечно, не на сцене БДТ, но и не на школьных утренниках. Опыт ценный, но… Я-прошлая потом никогда его не использовала.

Хотя все подобные авантюры были сопряжены с историями, которые я хотела написать. Там было многое. Длительное общение с компанией работников подпольного казино, во времена оные легального, но затем… Ныряние в мир ММОРПГ, дабы вкусить те эмоции, что многим кажутся «ненатуральным продуктом». Спойлер: даже если игры — сублимат, это вкусно.

Два полных семестра (сначала весенний, затем осенний, так что за учебный год их считать затруднительно) посещений занятий по живописи. Меня запихнули в «слушатели» по знакомству, обычно такое не практикуется. Чтобы выписать на мое имя пропуск, Киру Воронову оформили, как натурщицу. Написали с нее ряд портретов.

Кулинарные курсы. Прыжки с парашютом. Тир. Список длинный, в общем. Театралочка тоже туда затесалась. И обещала стать интригующей историей, но так и не стала. Потому что одно из выступлений Кира Воронова завершала на автопилоте, а после — рухнула. Обследование, белые халаты, яркий свет над хирургическим столом. Терапия. Хоспис.

В нашей палате на шестерых стабильно навещали меня одну. Других… эпизодически. Еще могло быть так, что соседка ждет и готовится к