Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Хлопнула дверца джипа, и появился еще один персонаж батальной сцены — молодая женщина редкой красоты, фигуру которой не портил даже серый комбинезон, хоть и с погончиками майора.

Продефилировав к Багрову, она насмешливо улыбнулась.

— Ну, здравствуй, Данила, — грудной голос красотки волновал и кровь, и всю прочую химию мужских организмов. — Ты, кажется, искал меня? Я — та самая Наталья Павловна. У нас тут совместная операция, КГБ и Штази…

Олигарх ничего не ответил. Отвернувшись, он обвел налитыми кровью глазами «бригаду» ученых, и выцедил, как выплюнул:

— Чё? Ссучились, волки́ позорные?

— Увести, — коротко приказала майор, и склонилась над Ерошиным. — Больно? Задери штанину, я гляну.

Постанывая, Дима закатал.

— Сквозное… — кивнула комитетчица. — Ну-ка… — она наложила руки на входное и выходное отверстия. Женское лицо отвердело.

— П-печет… — выдавил Ерошин.

— Считайте меня экстрасенсом, — мягко улыбнулась майор.

Четверг, 18 августа. День

Москва, проспект Калинина

Ее сиятельство энергично вошла, и Тата дисциплинированно встала.

— Сиди, сиди! — вытянула руку княгиня. — А я похожу пока… Насиделась! С самого утра только и пересаживаюсь: со стула на кухне — на сиденье авто, с сиденья — в кресло… Устала! Хоть ноги разомну… — пройдя к окну, понаблюдав за потоком «Волг», «Москвичей», «Татр», «Икарусов», «ЛиАЗов», она обернулась и сложила руки на груди. — Ну, что… Можно тебя поздравить — операция проведена блестяще, и немецкие товарищи не подкачали, не разбаловались, не распустились без Маркуса Вольфа! Что думаешь делать с «гаммовцами»? Возвращать их нельзя однозначно, это понятно…

Тата резко кивнула, и тут же поправила прическу.

— Люди разные, Елена Владимировна… Дима Ерошин — обыкновенный гений. Ему не просто удалось собрать альфа-ретранслятор, не владея теорией, что еще можно было бы понять неграмотному юзеру, вроде меня. Однако Дима превзошел и Боуэрса, и даже Гарина. Т-кабина конструкции Ерошина стабильно держит портал между мирами!

— Постой, — нахмурилась фон Ливен, — а у нас что, не так? Я же сама проходила в «Бету»!

— Да-а! Из нашенского ретранслятора в «бетовский», или обратно. А вот открыть портал без подобной связки, в любое место сопредельного мира — увы! Так что Ерошина я сплавила Мише. Два сапога пара! И Димкину команду — туда же. Всё оборудование демонтировали и переправили в Ново Щелково, документы уничтожили, компы изъяли. В «гаммовском» ангаре только трансформаторная будка осталась.

— Ну, и правильно… — покивала княгиня. — Если что, Рустам присмотрит за Ерошиным… А как его команда реагировала?

Тата фыркнула.

— Как узнали, что я из СССР, глаза вылупили. Отходят понемногу… Говорят, всё, как в старой фантастике, где герой в будущее попадает.

— Ясно… А эти… Боссы?

— Валькенштейн легко пошел на вербовку, но… Не знаю пока, как быть. Ему у нас нравится! В Калифорнии живет-поживает его альфа-версия, тоже богатей, хотя и не дорос до миллиардера. Хворый, нелюдимый… Сидит, как сыч на своем ранчо… Можно, в принципе, подменить его нашим — выйдет идеальное внедрение! Пускай бы попробовал себя в политике, поучаствовал бы в выборах губернатора… Но это пока лишь прикидки. А вот Багров… Это типичный отморозок, реликт «лихих девяностых» — тогда в «Гамме» криминал полез в бизнес, в парламент… И этот туда же.

— И с Багровым всё ясно, — хмыкнула Елена Владимировна. — По этапу субчика, пусть лес валит! — глянув на часы, она подхватилась. — Ну, всё, Таточка! Благодарю за службу!

— Служу Советскому Союзу! — четко ответила Ивернева.

— Давно хотела спросить… — осторожно молвила княгиня с порога. — Ты же сама из «Беты», а… Я хотела сказать…

— Я поняла, — заулыбалась майор. — Понимаете, Елена Владимировна… Я как бы «фазная полукровка» — моя мама из «Беты», а отец — из «Альфы». И мне трудно сказать, какой именно мир я считаю родным…

— Ну, и не мучайся тогда! — решительно оборвала ее фон Ливен. — Живи, люби… А сегодня — отдыхай! Это приказ.

— Есть отдыхать! — по уставу ответила Тата, и расплылась в чисто штатской улыбке. — Прогуляюсь по Арбату… Для зачина!

Глава 9

Среда, 24 августа. Условный день по БВ

Церера, Ахуна

На подлете, если особо не приглядываться, Церера походила на Луну — тот же густо кратерированный шар, только без темных наплывов «морей», зато с белыми пятнами залежей соды. Однако, стоило ЭМК сблизиться с «астероидом № 1», как экипаж испытал легкое разочарование — уж больно мала планетёшка!

Корабль даже не выходил на орбиту вокруг Цереры — зачем? Только зря рабочее тело расходовать… «Циолковский» как бы завис рядом, двигаясь по околосолнечной и уравняв скорость с «мини-планетой».

За недели полета космонавты соскучились по действию, людям не хватало простора, и Почтарь отправил в рейд всех скопом, ворча: «Хоть отдохну от вас… Надоели вы мне хуже горькой редьки!»

Экипаж не спорил…

Шаровидный ВА, коль уж заимел посадочные опоры, повысили в чине до десантного бота, а пилотировал его Римантас. Пятерым в боте было тесно, как шпротам в банке, но, всё равно, оставался еще «лишний» кубометр для образцов. А уж вес не имел значения — сила тяжести на Церере столь ничтожна, что бот мог взлететь даже на малой тяге. А это давало Бирскому, как основному добытчику инфы, уникальную возможность — высадиться не в одном месте, а в трех по выбору — и потрогать, пощупать Цереру вволю!

Первый рейд «Колобок», как, с подачи мисс Блэквуд, стали называть «десантный бот», совершил в кратер Оккатор. На километры вокруг лежали наметы соды, самой обычной соды, невесть, когда вынесенной из недр Цереры термальными водами. Воды испарились, а белые, рыхлые «сугробы» остались.

Второй рейд совершили к кратеру Керван — он был самым большим на астероиде, с места посадки вал не увидишь. Хотя и горизонт на Церере заваливался непривычно близко. Повсюду, словно стога в поле, вздымались пинго — конические ледяные холмы из замороженных мантийных потоков.

Бирский блаженствовал! Даже тот невзрачный серовато-беловатый церерореголит, по которому они топтались, был полезным ископаемым — причудливой смесью глинозёма, оксидов скандия, иттрия и лантаноидов, вперемешку с известью и периклазом, миллиарды лет измельчаемых микрометеоритами.

Но больше всего радости привалило Шурику в третьем рейде, когда «Колобок» докатился до криовулкана Ахуна.

Ахуна показалась еще на спуске — огромная ледяная гора с плоской вершиной и крутыми склонами, изрезанными гребнями и натёками, а высотой с Казбек. Сутки на Церере длились всего девять часов и, когда восходило крошечное Солнце, Ахуна сверкала и переливалась всеми оттенками синего и зеленого.

Стеклистая толща льда гасила лучи, местами гору присыпала космическая пыль, но и той феерии преломления, что давалась глазам, было довольно для криков восторга.

Пока Шарлотта и Андрей бродили у подножия криовулкана — под строгим присмотром дяди Римаса — планетолог уволок Бельского в глубокий разлом, выворачивавший наизнанку недра астероида.

Спуск отличался крутизной, но Питер утешал себя тем, что гравитация Цереры составляет едва одну тридцать шестую земной. Как тут упадешь? Рухнуть с обрыва просто не получится, мягкая посадка гарантирована…

— … На Марсе не дали развернуться, — бубнили наушники голосом Бирского, — так я хоть тут душу отведу!

— Тебе что, мало грунта и льда? — фыркнул Пётр, спускаясь с уступа на уступ, будто по гигантской лестнице, усыпанной каменным крошевом.

— Сравнил! Знаешь, каков у этого церерореголита состав? Великолепный состав! Буквально драгоценный! Если в глубине этой славной мини-планетки найдутся полости, то они вполне могут быть местами скопления крупных кристаллов. Довольно крупных… Стоп. А это что тут у нас? — Шурик бочком поднялся по зернистой осыпи и заглянул в узкий боковой пролом. — Нам сюда!