Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

На удивление, приняли меня очень быстро.От греха подальше и чтобы меня поменьше строили, к императору я явился в цивильном.Впрочем, на мою одежду никто не обратил внимания. Всех присутствующих больше интересовали подробности боя в Пиллау. Как выяснилось, Николай II проводил совещание с шефом императорского военно-воздушного флота великим князем Александром Михайловичем, начальником лётной школы генерал-лейтенантом Кованько и военным министром Александром Фёдоровичем Редигером.

Оказалось, что отправленная мной на самолёте в Гельсингфорс статья была перепечатана почти во всех газетах империи. Пришлось мне всем присутствующим подробно описывать наше продвижение через город и бой у железнодорожного вокзала. Не удержавшись, нажаловался на морячков, которые действовали без согласования, что и привело к довольно большому количеству жертв среди наших войск. Даже в нашей дивизии из-за этого обстрела погибло несколько стрелков. Император пообещал разобраться.

Николая II и генерала Редигера особо заинтересовал огнемётный бронеход. Они меня тут же засыпали вопросами о том сколько подобных машин я могу поставить в войска, и как их лучше использовать. Казалось, что царь забыл для чего пригласил к себе, но мой рассказ о производстве огнесмеси на химическом комбинате тут же показал, что это не так. Император вначале интересовался выпуском противогазов, а затем плавно перевёл разговор на возможность выпуска химического оружия.

Я, конечно, попытался отговориться тем, что у нас производится очень малое количество реагентов, необходимых для создания отравляющих газов, но Николай II явно очень хорошо подготовился к этому разговору. И сразу начал обвинять меня во лжи и зачитывать чьи-то донесения о проведении химических учений в добровольческой дивизии.

- Ваше императорское величество, для проведения тренировок мы использовали химические дымовые шашки. Они не столь ядовиты и опасны как вещества, которые применяют германцы.

В далёком 1912 году, когда мы только приступили к проектированию средств для защиты органов дыхания, всплыл вопрос и о том, а чем же их проверять. Меня в советской армии, во время тренировок по защите от средств массового поражения, прогоняли с остальными моими сослуживцами через палатку с активированной хлорпикриновой шашкой. Вот её-то я и потребовал создать от кузена Томми. Что такое хлорпикрин — наш химик знал. Вот только сейчас это вещество получали в жидком состоянии. И Томми пришлось несколько месяцев промучиться, чтобы создать дымовую шашку с твёрдым и горючим веществом, которое хорошо смешивалась с дымообразующим элементом.

Кузен справился с моим заказом, но созданная им химическая шашка — была не хлорпикриновой. Вернее, хлорпикрин в ней присутствовал. Томми просто использовал его как растворитель для вещества со сложным для меня названием — хлорацетафенон. Но самое главное было не это, а то, что это кристаллы хлорацетафенона имели запах цветущей черёмухи. И только после этого я понял, что мой кузен совершенно случайно создал знаменитый слезоточивый полицейский газ, которым в моём мире разгоняют демонстрантов.

В качестве проверки правильного использования противогазов он тоже годился. И мы запустили мелкосерийное производство подобных дымовых шашек. Кроме проверок часть изделий уходило Артуру Усениусу и его охранному агентству в качестве универсального выкуривательного средства. Применял он эти шашки всего несколько раз, но очень их хвалил.

- В каком смысле — не очень ядовитые, господин барон? - вырвал меня из воспоминаний голос императора.

- Это не удушающий газ, как германские стоффы (A-stoff, D-stoff)*, а раздражающий, слезоточивый. Убить им человека очень трудно. Но зато можно вывести из строя — ослепить и дезориентировать. Противник, вдохнувший дыма от нашей шашки, воевать точно не сможет если у него нет противогаза. Но он, если вовремя покинет дымовое облако — останется жив.

- Вы это так описываете, барон, что складывается ощущение, что вы уже применяли эти ваши шашки против людей, - неожиданно влез в наш разговор военный министр.

- Да, Александр Фёдорович, применяли. В июне 1914 года, по согласованию с генералом Рамзаем, мы передали пробную партию в пограничную бригаду. И пограничники несколько раз использовали эти шашки против контрабандистов.

- Значит, этими вашими шашками убить людей практически невозможно? - почему-то обрадованно спросил у меня император.

- Да, ваше императорское величество. Всё именно так. Но у подобного оружие есть и недостаток. Его можно использовать только закидывая вручную в окопы во время наступления, или сбрасывать с самолётов на позиции неприятеля.

- А в снарядах? - снова заинтересовался генерал Редигер.

- Нет. Мы пробовали. Использование с взрывчаткой приводит к ускоренному горению и выделению крайне малого количества дыма и вещества. Может быть ряд научных исследований этой проблемы и решит её, но у меня крайне мало компетентных специалистов, - развёл я руками.

- Но зато эти шашки можно использовать с аэропланов, - ухватился за мои слова генерал-лейтенант Кованько. - Можно будет закинуть прямо в окопы. И не быть зависимыми от ветра.

- А самое главное, это позволит избежать массового убийства людей, - кивнул Николай II. - Если они не смогут сопротивляться, этого уже будет достаточно. И мы не будем травить безбожными ядами христиан, как это делает чёртов Вильгельм. Я сегодня же свяжусь с графом Витте и вам, Матвей Матвеевич, будет выделена любая сумма для разворачивания массового производства этих дымовых шашек.

Произнеся это, царь открыл свой ежедневник и принялся быстро в него что-то записывать. А я, поняв что мне всё-таки не удастся отвертеться от производства отравляющих веществ, решил, на удачу, попробовать избавить эту войну вообще от применения химического оружия. И присутствие в кабинете высокопоставленных авиаторов должно было мне в этом помочь.

- Ваше императорское величество. А могу я предложить вам план, который поможет вообще прекратить использование химического оружия на фронте?

- Хм. Заинтересовали, Матвей Матвеевич. И называйте меня по имени отчеству. Вы постоянно забывает, что я даровал вам это право, - царь оторвался от своих записей и с легкой улыбкой уставился на меня. - Поведайте нам, что вы придумали.

- Николай Александрович, я воспользуюсь вашей картой и указкой? - кивнул я на громадную карту Европы испещренную значками и флажками.

- Бога ради, - кивнул мне император.

- Как вы знаете, господа, - обратился я уже ко всем присутствующим. - У нас есть ощутимый перевес в бомбардировочной авиации по сравнению с противником.

Великий князь Александр Михайлович и генерал-лейтенант Кованько