Спасти СССР. Реализация - Валерий Петрович Большаков
Я беспокойно заерзал, глядючи на тысячные женские толпы, потрясающие плакатами в Тегеране и Куме. И ведь есть еще одна точка на карте, ставшая «горячей» в том прошлом, что памятно мне. Вьетнам! А ныне она еле тлеет…
Потому ли, что вьетнамцы, загнав «красных кхмеров» в джунгли, признали Хенг Самрина? Да нет… Этот изворотливый товарищ и в прежнем варианте истории отличался беспринципной юркостью… Или кровавого накала потому нет, что официальный Ханой раздумал выдворять сотни тысяч хуацяо?
«Мохет быть, мохет быть…», — как говорил Райкин. Нынешняя же «историческая действительность» такова — китайцы не напали на Вьетнам в феврале, как задумывалось, как Пекин обещал Вашингтону. Лишь третьего марта случился весьма вялый артобстрел Лаокая, а двумя днями позже НОАК вторглась в Каобанг. И что? И всё!
Наутро генерал Сюй Шию вывел войска. Мир и благоволение во целовецех…
…Из прихожки донеслось слабое звяканье, и отец слегка напрягся.
— Чу! Слышу пушек гром… — сказал он пафосно. — Встаём, сына! Накормим твою маму… Кхе… Напоим…
Я первым встретил нашу родимую женщину, вертевшуюся у трюмо, и честно сказал, с преданностью глядя на ее улыбчивое отражение:
— Мам! Ты у нас еще красивше стала! Правда, пап?
Понедельник, 12 марта. Утро
Ленинград, 8-я Красноармейская улица
Субботним вечером мои засели перед телевизором чуть ли не за час до начала передачи — и меня рядом усадили. Какие только страхи я тогда не пережил!
А вдруг программу сняли с эфира? Или покажут через неделю? Или вовсе не будет никакой трансляции, потому как «не велено»?
Даже когда голос за кадром декламировал: «О, сколько нам открытий чудных…», я не верил до конца, скреблось по душе отвратное чувство неудачи. Вот уже и Капица крупным планом, и знаменитое его «Добрый день!» прозвучало, а натянутые нервы всё дрожат, всё позванивают…
И тут мамуля ахает — в объективе ее чадо!
Она то тискала меня, пища как девчонка, то вздыхала, часто моргая влажными ресницами. Папа крякал, хмыкал, фыркал, озвучивая свое состояние всеми доступными фонемами, а меня бросало в липкий пот и в жаркую краску, сердце тарахтело и губы сохли — я с болезненным тщанием следил за своими словами, несшимися с экрана, за интонацией — и поджимался от любой запинки. Зато родители испытывали чистое, незамутненное счастье…
…В школу я собрался вовремя, вышел даже раньше обычного. Шагал, пугаясь неизбежного «паблисити», без которого, как утверждают американцы, не бывает истинного «просперити». Но мне-то и без него хорошо! В селебы не просился!
Короче, я вибрировал всем своим прославленным нутром.
Школа гудела, как всегда по утрам, и никто меня не замечал. Я неспешно спустился в душную гардеробную, потом поднялся на этаж, но суматошливых шепотков за спиною не слыхать, и любопытных взглядов — ноль.
Малость успокоившись, я шагнул в класс — и обычный ор взвился на несколько октав кряду.
— А мы тебя видели! — хором закричали девчонки. — По телику!
— Такой был симпатичный! — хихикнула Клюева, и ее реплика тут же отозвалась беспокойным выражением на лице Армена.
— И такой умный! — воскликнула Яся, лучась.
— Лично я ничего не поняла из того, что ты говорил, — с гордостью призналась Зорька, — но так скла-адно!
Молчала одна Кузя, зато смотрела так, что я краснел, как молоденький инок, узревший мирянку-купальщицу.
— А чья в том заслуга? — бушевал Пашка. — Моя заслуга! Сам же сказал — если б не подтягивал меня по матёме, то ничего б из тебя не вышло!
— Ой, молчал бы уж! — прикрикнула на него Родина.
— Давайте, скинемся Пашке… — прыснул Никита, давясь смехом. — На памятник… нерукотворный!
— Ага! — захохотал Сёма. — И будем по очереди… пропалывать народную тропу… А то зарастет ведь!
Паштет надменно выпятил губу, но не совладал с эмоциями — зубасто ухмыльнулся:
— Чтоб вы понимали в эллипсовидных медальонах! Да, Андрей Владимирович?
— Вообще-то, в модулярах, — кротко заметил я, нагоняя новую волну безшабашного веселья. А меня отпустило. Зарядило даже — мажорной простотой бытия.
— Идёт! — задавленно шикнула Женя, мигом обращаясь в примерную ученицу.
В класс стремительно вошла Эльвира Хабибульевна, одним своим видом угомонив особо шумливых, но строгое лицо «англичанки», отмеченное знойными восточными чертами, неожиданно смягчилось.
— Поздравляю, Андрей, — сказала она, выдержав короткую паузу. — Чистякова, come to the board!
* * *
Большая перемена — это та заветная пора, к которой вся школота тянется. Можно вволю поиздеваться над взрослым дядькой, чье сознание привито к юнцу-подвою, но и я испытываю радостную дрожь, стоит только звонку просверлить устоявшуюся за урок тишину. Переменка, ура!
Краткий, но блаженный перерыв в нудных занятиях, момент воли! И ты упиваешься каждой минутой выпавшей тебе свободы, пускай и бестолково. А компот⁈
В коротком, темноватом коридорчике, где выстроились умывальники, я притормозил, слушая, как гомонит голодная толпа, как возмущенный ребячий писк перекрывается ломким баском старшеклассника, доносящего до малолетки принцип «сяо». Наскоро ополоснув руки, вытер носовым платком, и шагнул в расхлябанные двери столовой — их брали штурмом каждую большую перемену.
Краем глаза я ухватил Резника с Акопяном, сдвигавших столики, но тут же отвлекся — не до того.
— Дюха! — крикнул Паштет из беспокойно колыхавшейся очереди. — Я на тебя занял!
Благодарно оскалившись, я ввинтился в сплоченный строй — возмущенные вопли за моими плечами бессильно угасли.
— Макароны и… И гуляш!
— Чай не бери, — обронил Пашка с видом таинственным и загадочным.
— Why?
— Because!
Нас уже ждали — за теми самыми сдвинутыми столиками. Сёма… Ара… обе Иры, Алёна, Кузя, Яся — и Мелкая!
Фройляйн Гессау-Эберлейн сияла, а перед ней на блюде разлегся тортик — по шоколадной глазури вились белые кремовые вензели, складываясь в уравнение Ферма.
— Вчера испекла! — прозвенела Тома. — Всю ночь пропитывался! Поздравляю, Дюша! — и заторопилась, розовея: — Мы все тебя поздравляем!
— Спасибо, Том… — я выставил свой поднос и уселся между Мелкой и Наташей. — Правда, спасибо!
— И всё? — Яся вскинула брови в игривом изумлении.
— А поцеловать? — вкрадчиво надоумила меня Кузя, взглядом поводя к Тамаре.
Девчонки зарделись, а Тома выдавила,
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Спасти СССР. Реализация - Валерий Петрович Большаков, относящееся к жанру Попаданцы / Периодические издания / Сказочная фантастика. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
