Жрец Хаоса. Книга VII - М. Борзых

значила в военном ведомстве, и там она планировала получить поддержку для ограждения территории и для наблюдения за пирамидой с целью недопущения продолжения раскопок. Идея была здравая, а потому я позволил девушке её реализовать, подкинув Алису к Штабу округа Военно-морского флота в Керчи.

По счастливой случайности, телефонный узел связи находился здесь же на улице героев обороны Севастополя, в двух домах от штаба. Потому я даже успел воспользоваться телефонным коммутатором и набрал сперва мурзу рода Тенишевых. И у нас с ним состоялся короткий разговор. Поскольку время было ограничено (я не знал, на сколько задержится Алиса в штабе округа), пришлось говорить напрямую, опуская все привычные для дворянского этикета словоблудия:

— Латиф Сафарович, я к вам когда-нибудь обращался с просьбами? — с места в лоб зашёл я.

— Да вроде бы пока не припомню, — напрягся тот.

— Ну так вот, я сейчас к вам обращаюсь с просьбой: ваша внучка Алиса находится сейчас в штабе округа Военно-морского флота города Керчь. А потому, будьте добры, найдите способ дозвониться ей туда и срочно вызвать в столицу под любым предлогом, чтобы она подчинилась и рванула отсюда со всех ног домой, а там спрячьте её так глубоко, чтобы первостихия полностью укрыла её от глаз других сил и, по возможности, людей и нелюдей.

— Вы во что там ввязались, Юрий Викторович?

— Все вопросы позже, Латиф Сафарович. К делу подключается ОМЧС. Думаю, вы должны знать, что это за структура. Археологические раскопки пошли несколько не по плану. Для того чтобы обезопасить вашу внучку, я прошу вас пойти мне навстречу. Иначе мне очень сложно будет отвечать и за её здоровье, и за выполнение соответствующих государственных задач.

— Я вас услышал, князь, и спасибо за то, что нашли время сообщить и беспокоитесь о ней. Я это запомню и постараюсь в долгу не остаться.

На этом разговор с мурзой рода Тенишевых завершился, и в трубке послышались короткие гудки. Следом же я набрал Ясенева. То ли я сегодня был очень везучий, то ли Ясенев сидел у телефона и только закончил с кем-то говорить, ибо соединили нас практически сразу же.

— Князь? Удивили, не ждал от вас вестей столь скоро. Что-то случилось? — я услышал тревогу в голосе Ясенева.

— Случилось, Василий Николаевич, ещё как случилось. Если есть возможность, высылайте к нам, на эти долбанные археологические раскопки, оперативную группу реагирования. Нужно, чтобы подстраховали.

— Что у вас там? — я услышал, как заскрипело артефакторный карандаш по бумаге, видимо, Ясенев что-то активно писал, то ли записку, то ли ещё что-то, но грифель карандаша явственно чиркал, было очень хорошо слышно. У меня явно обострился слух горга по неизвестной причине.

— Если коротко, умельцы Костомарова отрыли то, что отрывать нельзя было, и трогать это тоже нельзя. А ещё, желательно, чтобы в эту группу вошли маги земли уровнем от магистра и выше. Чем выше ранг, тем лучше, ибо фокусы всякие с помощью магии иллюзии я могу показывать, а одевать древний саркофаг в гранитный кожух, желательно, чтобы толщина этого кожуха была метров пятнадцать с каждой стороны, я не умею. Здесь слаженная работа многих магов нужна.

— Вы что там такое откопали? — кажется, до Ясенева стала доходить вся серьёзность ситуации.

— Пирамидку, Василий Николаевич. Пирамидку с неким не то древним божеством, не то… не то хрен пойми какой сущностью, но вот Алиса Тенишева говорит, что это Кхимару, праотец киммерийцев и отец богини-прародительницы скифов. Так что чёрт его знает, что это такое, но у него в запасе огромное количество химер, которые выглядят далеко не так мило, как у моей бабушки. А ещё рядом с гробницей нельзя пролить ни единой капли крови, чтобы чисто случайно не пробудить в этой твари дикий голод. И ещё, Василий Николаевич, я, конечно, понимаю, что наука у нас неприкосновенна, но пусть кто-нибудь с пристрастием допросит того же Костомарова. Вы хотя бы имеете на это полномочия. Если я займусь чем-то подобным, это будет засчитано как произвол. А то он якобы у нас науку двигает за собственные средства, но при этом прикрывается именем Керимовых, которые только и успевают оживлять здесь местных историков и археологов.

— Да, есть у нас некоторые зацепки на эту тему, — нехотя признал Ясенев. — У нас там несколько человек под прикрытием присутствуют.

— Видел я ваших нескольких человек. Пусть удержат Костомарова от необдуманных поступков, если уж на то пошло, ибо от вала тварей они помогли историкам защититься (удивительно, что ещё не успели вам отчитаться), а порывы этого горе-учёного сдержать даже не пытаются. А этот горе-энтузиаст по чьему-то заказу так докопается, что могильники на границе с Пустошами нам детским лепетом окажутся. Новую Пустошь внутри Империи мы не захотим заиметь.

— Я вас услышал, Юрий Викторович. К вечеру постараюсь прислать вам группу. Вы уж там как-то продержитесь. В конце концов, может быть, химерами удастся удержать Костомарова от необдуманных поступков. В крайнем случае, даю вам все полномочия. Мои люди привезут соответствующие документы, заверенные государственными печатями, поэтому делайте всё, что считаете нужным. И да, моим ребятам в составе группы передайте: «Глюк снимает вуаль». Они всё поймут и перейдут под ваше руководство.

Я слегка опешил от словесного кода, а после всё-таки заметил:

— Очень специфическое у вас чувство юмора, Василий Николаевич.

На этом я уже хотел бросить трубку, но Ясенев меня удержал, попросив задержаться.

— И да, Юрий Викторович, по поводу вашей просьбы в отношении баронессы Драганич: сделал всё, что мог. Обещали посодействовать.

— И на том спасибо, Василий Николаевич. Жду магов земли, а пока постараемся продержаться.

Вернувшись к Главному штабу, я заметил, что обстановка там была далеко не самая спокойная и радужная. Двухэтажное здание с белыми мраморными колоннами гудело не хуже растревоженного улья: прилетали и улетали посыльные на питомцах, подъезжали и уезжали представительские автомобили. Я бы сказал, что происходящее больше напоминало всеобщую тревогу, но без афиширования в мирное время, и в свете последних событий меня подобное напрягало. Может в лагере уже перебили всех армией химер, а мы не в курсе?

Алиса вышла спустя четверть часа, причём с таким недовольным выражением лица, что я понял — у неё ничего не вышло.

— Уроды! Митрий Сафарович