Столичный доктор. Том IV (СИ) - Вязовский Алексей

Ирония судьбы, блин, только без легкого пара. Я вновь очутился в бобровском кабинете. Изменилась всего одна маленькая деталь — удобный диван оказался занят, и прилечь будет некуда. На него взгромоздились аж три августейших задницы — гвардеец Владимир Александрович, кавалергард Николай Михайлович и номинальный начальник местности Сергей Александрович. Кстати, смотрели на меня все трое совсем не как накануне. Генерал-губернатор с легким сожалением, почти извиняясь, Николай Михайлович — с явным одобрением, а Владимир Александрович — с любопытством, что ли. Но точно не как солдат на вошь. За начальственным столом сидел, понятное дело, хозяин земли русской. С крайне недовольной физиономией. Одет не по форме, в одной рубашке с закатанным левым рукавом, к локтевому сгибу пальцами прижимает ватку. Не знаю, в ходу ли уже этот интернациональный жест, но смотрелось забавно — будто Его императорское величество показывает всем… ну ясно, что.

Уже кланяясь, я вспомнил анекдот, подходящий к ситуации. Когда работяга попросил директора подвозить его на работу на служебной «Волге» и получил резолюцию — одобряю на пятьдесят процентов. Ничего не понял, пошел за разъяснениями — через день возить будут, или только до половины дороги? Директор и показал, что по плечо — сто процентов, а по локоть — как раз пятьдесят. Нервы всё, конечно. В стрессовой ситуации люди по-разному себя ведут. Я вот шутить начинаю. Кстати, говорят, что сарказм — признак интеллекта. Если так, то я мыслитель уровня Сократа, не меньше.

— Ваше Императорское величество! Ваши Императорские высочества! — с трудом сдерживая ухмылочку, произнес я, разгибаясь.

— Нам доложили о вчерашнем происшествии с французским посланником, — сурово и без эмоций, как судья приговор, произнес Николай. — Вашему поведению нет оправданий. Мы запрещаем вам даже думать о поединках! Вы поняли, Баталов⁈

О как! Я уже даже не «господин», а так, не пришей рукав? Но тут спорить нечего. Весь лимит я вчера исчерпал, когда ляпнул что-то в ответ Владимиру Александровичу.

— Целиком и полностью понял, Ваше Императорское величество, — вновь отвесил поклон. — Даже никаких мыслей о дуэли.

Баба с возу — кобыле легче. Всю жизнь мечтал получить пулю в живот и еще неделю загибаться в наркотическом бреду.

— Помимо этого, вы немедленно принесете извинения за свой поступок графу де Монтебелло.

Я поднял глаза к потолку, прикинувшись, что внезапно перестал понимать русский язык, а заодно оглох.

— Вас не учили отвечать, когда к вам обращается император⁈

Это на меня рыкнул Владимир Александрович.

— Вопрос деликатный. Затронута моя честь.

— Нам не нужен дипломатический скандал с Францией! — Николай помассировал руку.

— Есть выход, который всех устроит, — с дивана встал Сергей Александрович, прошелся по кабинету. — Письменные извинения.

Все посмотрели на меня. Я перестал разглядывать потолок, вздохнул.

Кажись, переборщил слегка. Надо сбавлять обороты. Не та ситуация, когда можно становиться в позу. Хотя немного обидно — ведь пострадал я как раз за Николая.

— Готов выполнить любую вашу волю, Ваше Императорское величество! Письменные извинения будут принесены.

— Вы нас очень разочаровали, господин Баталов, — Николай решил меня «добить». — Не думаю, что такое поведение достойно претендующего на княжеский титул. Не задерживаю.

Это он эмоцию показал, когда в конце вместо множественного лица на единственное перешел? И что всё это было? Судя по взглядам Великих князей, осуждение не единодушное. Хотя… ну их в болото, с их политическими игрищами! Мне от этого один хрен лучше не станет, одни помехи только. А титул… Жил без него, проживу и дальше. Не просил, предложили. И не настаиваю. Будут палки в колеса ставить, так в Швейцарии и вовсе республика, а на берегу Женевского озера, где-нибудь в Монтрё, климат помягче. Вместо Клода Нобса фестиваль там организую, буду по вечерам в казино ходить, пить пиво, а в выходные на рыбалку. Оно, конечно, сильно похоже на сумасшедший дом — тишина, вежливые сестры, улыбки. Но если от суеты устал, лучше страны не найти.

Вот, на ловца и зверь бежит — в меня чуть не врезался Бобров. Явно встревоженный и чем-то сильно недовольный. Хотя почему «чем-то»? Причина известна, только что имел счастье лицезреть. И даже пистон получить.

— Как переживаете стихийное бедствие? — спросил я, когда оттащил Александра Алексеевича в сторону.

— Ужас! Предупредили чуть не за час, подготовиться толком не успели! Всё через пень-колоду!

— То-то я смотрю, журнал на спинке дивана лежит, я его вчера там оставил.

— Так я в кабинет и не заходил. Его Величество сел за мой стол, а там истории болезней лежат, — он посмотрел по сторонам и продолжил уже намного тише: — Императору с первого раза в вену не попали… Очень недоволен был! Императрица в обморок упала… А еще Великие князья не сдавали кровь. У нас холодильников нет, хранить ее негде!

Лицо Боброва было уставшим, под глазам залегли мешки. Небось ночью не спал. А сейчас еще и августейшую кровь тайком в канализацию сливать. Так себе развлечение…

— Лучше бы медиков прислали — хирург тяжело вздохнул — у меня врачи так не справляются. Вот что бы им стоило в Екатерининскую поехать? Или к вам?

— У меня карантин, — тем же тоном опытного заговорщика ответил я. — Только я вас прошу — никому ни слова.

— Что случилось? — встревоженно спросил Бобров.

— Давайте я потом расскажу, когда всё кончится.

— Ну да, меньше знаешь, крепче спишь, — махнул рукой профессор.

— Александр Алексеевич, разрешите, я у вас Евгения Александровича на пару слов украду.

Мы вдвоем повернули головы. Кто еще мог в больнице общаться как на великосветском приеме? Тот, кто половину жизни на них провел и планирует провести оставшуюся половину.

— Конечно, Ваше Императорское высочество, — Бобров изобразил поклон в адрес Великого князя и в быстром темпе скрылся за ближайшим поворотом.

— Проведите меня к месту сдачи крови, — сказал Сергей Александрович. — На ходу поговорим.

— Нам к лестнице, на первый этаж, — показал я направление движения.

— Не принимайте близко к сердцу, — начал капать мне на мозг Великий князь. — Его величество вынужден был так сделать. Мало того, что он манкировал балом у посланника, который был согласован на высшем уровне, так тут еще и вы добавили. Вот стоило его пинать⁈

Князь остановился, повернулся ко мне. А Сергей Александрович тоже выглядит не очень. Опять неестественно держит спину, бледный какой-то…

— Вы гимнастику Ли Хуаня выполняете? —тихо спросил я.

— Сейчас некогда, — тяжело вздохнул князь. — Опять боли появились.

— Надо укреплять спину! Я же объяснял. Широчайшие мышцы, ромбовидная с трапециевидной — они как каркас! Держат все «здание» тела.

Мы замолчали — мимо нас, постреливая взглядами, прошелестели юбками две молоденькие медсестры.

— Вызову вашего китайца и позанимаюсь, — покивал Сергей Александрович, совершенно не обратив внимание на девушек. — Так вот насчет француза. Монтебелло после такого афронта долго здесь не задержится. Скоро все забудут об этом досадном недоразумении, и я выполню свое обещание. Только прошу! Больше никаких эскапад!

— Вот мы и пришли, — показал я на толпу перед дверью.

Верхушка пиарилась на гробах в полную силу. Магний вспыхивал почти непрерывно. Великие князья стояли в очереди на сдачу крови, и каждого надо было запечатлеть, а потом еще и в палатах рядом с ходынскими страдальцами. Сергей Александрович в этом ряду последним встал. Но тут как на эстрадном концерте — кто выступление завершает, тому и слава. А если приплюсовать личное участие в спасательных работах на Ходынке, то он явно получил очков больше всех. Хотя хрен с ними, пусть хоть так. Всё лучше, чем потом в мемуарах писать, что император так переживал, что аж два танца пропустил, и рябчики на обеде ему в горло не лезли. А меню и вовсе траурным было, всего тринадцать перемен блюд!

— Подождите меня, я освобожусь сейчас.