Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

В его речах и лекциях нет ни слова о превосходстве какого-либо отдельного народа, что в корне отличает его от национал-большевизма и прочих нежизнеспособных течений. Ему нужен весь Союз, поэтому он возрождает брежневское понятие «советский человек» — в его социал-шовинизме советский народ противопоставляется Западу, что очень привычная риторика брежневских времён. Это играет не только на сильном сходстве с официальной идеологией, но и на ностальгии — чем больше проходит времени, тем сильнее люди скучают по спокойным брежневским временам.

— У меня Михалыч не зачахнет, — с улыбкой пообещал Жириновский. — У него, впервые за долгое время, появилась реальная возможность радикально повлиять на наше будущее — и он решительно настроен сделать это. И ты, когда придёт время, присоединяйся к нам — фронт работ амбициозен и масштабен. Будешь пахать без сна и отдыха, как лошадь из колхоза «Заветы Ильича».

— Твои слова меня не обнадёживают, — усмехнулся Орлов. — Мне бы, наоборот, работы поменьше, а досуга побольше… Кстати говоря о досуге — я слышал, что вы уже и телевизоры производите?

— Мы производим почти всё, Гена, — серьёзно ответил Жириновский. — И телевизоры — в том числе. Какой нужен? Есть «Каскад», есть «Омега», есть «Кобальт»…

Телевизоры, пока что, примитивные, основанные на устаревших технологиях, но зато цикл производства полностью свой — не обошлось без коррупции, без которой невозможно было заполучить договоры на поставку компонентов, а также нельзя было закупить всё необходимое производственное оборудование.

Владимиру не нравилась ситуация с компонентами — ему не хочется зависеть от заводов, поэтому он целенаправленно движется к «импортозамещению», то есть, строит завод по производству электроники.

— Ха-ха, — посмеялся Геннадий. — Никак не желаете расставаться со своим афганским прошлым?

— Оно и твоё тоже, — покачал головой Владимир.

— Да, и моё тоже… — погрустнел Орлов. — И я от него не отказываюсь — просто, стараюсь вспоминать о нём поменьше.

— Я тоже, — кивнул Жириновский. — Так какой телевизор тебе нужен?

— «Омега», — ответил Орлов. — Сможешь достать?

— Конечно, — усмехнулся Владимир. — Если я не смогу, то кто сможет?

С телевизорами случилась накладка — спекулянты. На кооперативах Организации паразитируют другие частники, перекупающие дефицит и перепродающие его втридорога.

Предпринимаются попытки борьбы с ними, но телевизоров производится слишком мало, чтобы удовлетворить настолько огромный спрос, поэтому все производимые кооперативами Организации телевизоры скупаются в момент и формируются очереди.

С одной стороны, это очень выгодный бизнес, потому что гарантирует безубыточность производства, а с другой стороны, это не удовлетворяет спрос, поэтому не устраняет, а лишь незначительно снижет дефицит.

— Тогда я рассчитываю на тебя — я мог бы купить что-то другое, но хочется, знаешь, поддержать наших, — улыбнулся Орлов.

— Импортные, в данный момент, лучше, — сказал Жириновский.

— Лучше, — согласился Геннадий. — Но они импортные, а я, знаешь ли, проникся твоими словами о том, что нам нужно продолжать добиваться автаркии. Да и не хочу я помогать спекулянтам наживаться…

— Твоё дело, — пожал плечами Владимир.

— Ладно, что-то я засиделся, — встал Орлов из кресла. — Пойду уже домой, а то Надька распереживается.

— Я провожу тебя, — встал Жириновский.

Когда они дошли до прихожей, из кухни вышла Галина.

— А ужинать не будешь с нами? — спросила она.

— К сожалению, нет, — покачал головой Геннадий. — Надька, наверное, заждалась уже.

— Эх, ладно, — вздохнула Галина, а затем посмотрела на него строго. — Но в воскресенье ждём вас!

— Конечно! — улыбнулся Орлов. — Обязательно придём!

— Рад был увидеться, — протянул ему руку Владимир.

— Взаимно, — пожал её Геннадий. — Галина, рад был встрече. Игорь!!! До встречи!

— До свидания, дядя Гена! — ответил Игорь из своей комнаты.

— Лучше бы в футбол во дворе играл… — пробурчала Галина. — Сидит за своим компьютером…

— Всё, я ушёл, — сказал Орлов.

Когда дверь за ним закрылась, Владимир уже собрался возвращаться в кабинет, но его придержала Галина, положив ладонь ему на грудь.

— Свинину в медово-горчичном соусе делать будем в воскресенье? — спросила она.

— Как скажешь, — пожал плечами Жириновский.

Со свининой в Москве проблем нет — около тысячи двухсот кооперативов официально скупают мясо у производителей и реализуют его населению, со своей наценкой. Для этого пришлось очень долго договариваться со множеством колхозов и совхозов, но дефицита свинины на рынке не наблюдается.

С говядиной существуют определённые проблемы, но они решаются юридически — последовательно открывается больше торговых кооперативов, специализирующихся на говядине.

В целом, в крупных городах Союза, дефицит мяса — это больше эпизодически вспыхивающий ажиотаж, будто бы подогреваемый кем-то целенаправленно. Иногда случаются лавины покупателей, чуть ли не штурмующие кооперативные мясные магазины, потому что по городам проходит слух, будто теперь точно всё, скоро мясо закончится. И, к концу дня, это начинает соответствовать действительности — мясо кончается. До следующего завоза.

Управление безопасности тщательно ищет источники слухов, но, пока что, без особых успехов. Жириновский, очень чувствительный к любым нарушениям его планов, подозревает, что за этим стоит чья-то воля, нацеленная на подрыв стабильности работы его кооперативов.

Непонятно кто, непонятно зачем, но это точно делается неслучайно.

— Ужин через двадцать минут, — нарушила возникшую паузу Галина.

— Позовёшь, как будет готово, — попросил её Владимир. — Я буду у себя.

Он вернулся в кабинет и сел за письменный стол.

Включив компьютер, он дождался загрузки операционной системы и установления соединения с сетью Дома воинов-интернационалистов.

Сегодня он должен изучить квартальные отчёты, чтобы в понедельник, на заседании, указать на возможные ошибки. У него в Организации сугубо контролирующая и направляющая роль.

Официально он лишь руководитель московского Дома воинов-интернационалистов, председатель исполкома Ждановского райсовета, народный депутат Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР, а также председатель двух Комиссий — всё остальное, чем он занимается, помимо перечисленного, насквозь неофициально.

Но у него очень богатый опыт управления неформальными организациями.

В основном, это опыт Директора — Орехов построил в своей школе систему, которая была основана на лояльности и взаимной выгоде. Жириновский не стал изобретать ничего нового и воссоздал ту систему, с небольшими дополнениями.

Даже после смерти Директора, построенная им система продолжит работать, за исключением случая, если новый директор школы не захочет её разрушить. Но он не будет, если не лишён разума — именно она обеспечивает все те успехи школы № 13. Впрочем, он легко может не понять, чем управляет, поэтому разрушит всё, пытаясь построить что-то своё.

Жириновский, строя свою Организацию, устранил эту проблему — нет никого, кто сможет прийти и возглавить Организацию после его ухода.

Вся Организация — это тонко настроенная система сдержек и противовесов, допускающая его директивное участие только потому, что он сам её создал.

У него в руках есть инструменты, чтобы единолично убрать любого функционера, который предпримет попытку завладеть ею, но он их ещё ни разу не применял, потому что ещё никто не пытался — не то время.

К тому же, эти инструменты лишь дублируют имеющиеся в самой Организации механизмы самовосстановления — любой дивергент будет выбракован самой системой, потому что должностные инструкции и стандартные операционные процедуры, разработанные при активном участии Жириновского, содержат в своей сути невозможность обретения кем-либо чрезмерных полномочий. И если кто-то попытается получить их, то это будет сразу же замечено и немедленно наступят последствия.