Фаберже-1 - Алекс Хай

Сазикова. Механизм: предложили партнёрство, Сазиков согласился, через год разорился из-за невыполнения договорных обязательств. Хлебниковы выкупили активы за тридцать процентов реальной стоимости.

Отец побледнел:

— Точно так же, как предлагают нам.

— Именно, — я продолжил. — Далее. Поглощение ювелирного дома Верховцева. Тот же сценарий. Партнёрство, жёсткие условия, банкротство, скупка активов.

Лена записывала:

— Отработанная схема.

Я листал дальше. И наткнулся на раздел про маркетинг.

— А вот это вообще шедевр.

— Что там? — спросил отец.

— Сеть магазинов «Лунный свет», — прочитал я. — Принадлежит Хлебниковым. Агрессивная маркетинговая стратегия. Постоянно обзванивают всех клиентов и драматично сообщают, что магазины закрываются. Распродажа, последний шанс, всё по себестоимости. Люди поначалу верили и бежали всё скупать, а потом поняли, что это просто агрессивная реклама.

Я посмотрел на комментарий Ушакова внизу страницы:

— «Уже три года не могут закрыться. Каждый месяц новая „последняя распродажа“. Клиенты жалуются, но многие покупают».

Лена фыркнула:

— Кажется. Я что-то слышала об этом «Лунном свете». Даже мне пару раз звонили. Голос ещё такой трагичный на записи…

— Ага, — я показал ей экран. — Вот жалобы в Министерство торговли. Двадцать три за последний год. Но формально они ничего не нарушают.

Отец покачал головой:

— Слишком уж это…

Я продолжил читать:

— Связи. Хлебниковы имеют выходы на министерство финансов, несколько членов Государственной думы. Лоббируют свои интересы через депутатов. Репутация в гильдии ювелиров… неоднозначная. Уважают за размах, но не доверяют. Многие отказываются от сотрудничества. Впрочем, с Хлебниковыми предпочитают не ссориться.

Я закрыл документ. Посмотрел на отца:

— Выводы очевидны, полагаю.

Отец долго молчал. Потом сказал:

— Мы откажемся. Это совершенно не то, что нам нужно.

— Согласен, — кивнул я.

— Хорошо. Тогда через неделю сообщим Соколову, что предложение нас не устраивает. Раньше времени отказываться не будем — пусть полагают. Что мы в раздумьях.

Он вернулся к столу:

— Но нам нужна альтернатива. Быстро. Мы не можем покрывать спрос своими силами.

— Найдём, — я взял список визиток. — У меня есть несколько вариантов. Строганов, Дёмин, Ларионов…

— Проверь всех, — отец сел за стол. — Через Ушакова, через Департамент. Нужен партнёр надёжный. С хорошей репутацией.

— Сделаю, — кивнул я.

В этот момент в дверь постучали. Тихо. Неуверенно.

— Да, — отозвался я.

Дверь приоткрылась. В проёме появился Холмский.

— Александр Васильевич… Ой! Василий Фридрихович, Елена Васильевна… простите, что беспокою… Могу я войти?

Я кивнул:

— Заходи, Николай.

Молодой стоял у порога, явно нервничая. Теребил пуговицу на жилете.

— Что случилось? — спросил я.

Холмский помялся:

— Я… Прошу прощения. Видит бог, не специально услышал часть вашего разговора. Когда проходил мимо кабинета…

Он покраснел:

— Простите. Не хотел подслушивать.

Я откинулся на спинку стула:

— Всё нормально. Что ты услышал?

— Про Хлебниковых. Про партнёрство. Что вы отказываетесь и ищете другие варианты…

Он шагнул к столу, уже увереннее.

— И я… я подумал… может, смогу помочь. У моего отца есть хороший знакомый. По гильдии. Купец Овчинников. Павел Акимович Овчинников.

Я принялся вспоминать. Нет, таких в моей молодости не было. А вот для Александра фамилия знакомая.

— Знаю, — кивнул Василий. — Овчинниковы — известные фабриканты. Ювелирных дел мастера. Специализируются на художественной обработке металлов.

Я наклонился вперёд:

— Продолжай, Николай.

— У них несколько заводов, — Холмский перечислял на пальцах. — Золотой в Москве. Серебряный в Костроме. Платиновый в Калуге. Все три работают, все оборудованы, все с хорошими мастерами. И у них даже есть артефактная лицензия! Не высшего порядка, но среднего и низшего — точно. В столицу их не пускают, да и сами не рвутся — тут рынок давно поделили. Но заводы-то хорошие…

Мы с Василием переглянулись.

— Николай, ты это сейчас серьёзно? — спросил я.

— Абсолютно, — он кивнул. — Мой дед и дед Павла Акимовича вместе начинали. В гильдии он на очень хорошем счету. Я вот и подумал, что… Короче, я могу связать вас. Уверен, для Павла Акимовича это будет честь…

Глава 28

На следующий день Холмский явился на порог кабинета — радостный, сияющий, явно с хорошими новостями.

— Василий Фридрихович! Александр Васильевич! — он практически светился от гордости. — Я поговорил с Павлом Акимовичем, и… Он очень заинтересован!

Отец поднял голову от бумаг:

— Отлично. Свяжи нас, пожалуйста. Лучше переговорить напрямую.

Холмский тут же вытащил дорогой телефон последней модели, набрал номер и включил громкую связь.

Гудки. Два. Три.

— Алло? — голос низкий, спокойный, с лёгким московским акцентом. — Коля, добрый день!

— Приветствую, Павел Акимович! Это Коля Холмский беспокоит. По поводу нашего с вами разговора о Фаберже… Сейчас рядом со мной сам Василий Фридрихович…

— Здравствуйте, Павел Акимович, — поприветствовал отец.

— О! Василий Фридрихович! — голос купца стал теплее. — Рад, очень рад! Холмский-младший мне о вас все уши прожужжал. Говорит, триумф получился.

Отец усмехнулся:

— Не без того. Благодарю за добрые слова.

— Да что там слова! Я сам запись смотрел. Умно придумано, практично. Коля говорит, вы ищете партнёра для производства?

— Да, — отец выбрал слова аккуратно. — Спрос превысил наши мощности. Нужен надёжный завод.

— Понимаю, — Овчинников помолчал. — Василий Фридрихович, я человек простой, не люблю всех этих испорченных телефонов… Давайте встретимся на месте. У меня как раз в Москве завод есть. Золотой. Покажу, что к чему, на что мы способны. И сразу обсудим условия, если вас устроит…

Я улыбнулся. Всегда приятно иметь дело с купцами — времени на лишнюю болтовню не тратят.

— Согласен, — отозвался Василий. — Когда вам будет удобно?

— На следующей неделе? Скажем, в среду? Или четверг? Как у вас с графиком?

Отец посмотрел на меня. Я быстро сверился с календарём и кивнул — подойдёт. Тем более что и сообщение со Златоглавой было быстрым.

— Среда подходит, — сказал отец.

— Договорились. Пришлю адрес. Приезжайте с утра, посмотрите производство, потом пообедаем, поговорим по душам. Я всё организую.

— Благодарю, Павел Акимович.

— Да не за что! Холмские — наши старые друзья. А друзья друзей — тоже друзья. До встречи!

Отец отключился. Посмотрел на меня:

— Что думаешь?

— Нормально звучит, — я пожал плечами. — По-деловому, но дружелюбно. И уж точно не как Хлебниковы.

— Именно, — отец кивнул.

Холмский