Фаберже-1 - Алекс Хай

отцом, молодой человек? — раздражённо бросил он.

— А не рановато ли вы решили сдаться, почтенный глава семейства?

Василий едва не позеленел от возмущения. Я же спокойно продолжил:

— Я вернулся не для того, чтобы помогать тебе хоронить дело всей нашей жизни, отец. Ситуация критическая, но я убеждён, что дело можно спасти.

— Да что ты в этом понимаешь⁈ Саша, тебе всего двадцать три. Не думаю, что в Швейцарии ты научился антикризисному менеджменту.

Я усмехнулся.

Дорогой потомок, если бы ты знал, какое веселье творилось в Петербурге в конце девятнадцатого века…

— И ему нас тоже учили, — невозмутимо ответил я. — Сила рода Фаберже никогда не была в деньгах и самоцветах. Она в людях. Да, мать болеет. Да, есть долги. Да, времени мало. Но есть ты — Грандмастер с восьмым рангом. Есть мы с Леной. Есть верные работники. Их мало, но что-то ещё можно сделать. Так что рассказывай всё без утайки. Я пришёл помочь, а не добивать тебя.

Отец тяжело вздохнул и открыл сейф. Достал несколько конторских книг и включил компьютер.

— Хочешь электронные таблицы или по старинке? — спросил он.

— По старинке. С книгами проще.

Он удивился, но положил передо мной гроссбухи, и я углубился в изучение семейной катастрофы. Цифры были безжалостны — восемьдесят тысяч имперских рублей долга. Кредит на выкуп яйца, долги поставщикам, задолженность по зарплате сотрудникам, плюс расходы на услуги лекарей для матери.

— При лучшем раскладе, — сказал отец, — за два месяца мы сможем погасить от силы двадцать тысяч. Остальное…

Я перелистывал страницы, анализируя структуру долгов. Большая часть — банковские кредиты под высокие проценты. Ещё треть — неустойки и штрафы. И всё это с ежедневным начислением процентов.

— Покажи список активов, — попросил я. — Что ещё мы можем продать?

Василий достал другую книгу — опись имущества. Я изучал её с чувством человека, который разбирает по кирпичикам собственный дом.

Коллекция семейных драгоценностей — не артефакты, а просто красивые украшения музейной ценности — могла дать тысяч двадцать. Картины и старинная мебель — столько же. Часть старого производственного оборудования, которое не использовалось — тысяч семь.

— Значит, примерно сорок пять тысяч с продажи всего ненужного, — подытожил я. — Плюс двадцать от текущих доходов. Шестьдесят пять из восьмидесяти.

— А остальные пятнадцать? — мрачно спросил отец. — С учётом расходов на лекарей.

— Заработаем, — ответил я.

Продавать фамильные ценности было неприятно. Эти украшения создавались поколениями мастеров, картины покупались ещё моим сыном, мебель помнила лучшие времена династии.

Впрочем, сентиментальность — роскошь, которую мы не могли себе позволить. Для спасения семьи все средства хороши. А драгоценности? Сделаю новые на досуге.

— Завтра же начинаем распродажу, — сказал я. — И параллельно я займусь поиском способов быстрого заработка.

— Каких ещё? — отец пристально на меня посмотрел.

— Есть пара идей, — ответил я уклончиво. — Придумал кое-что в Швейцарии, но сначала нужно проанализировать местный рынок.

Нужно было что-то, что принесёт большие деньги быстро, не требуя сверхкрупных вложений. С моим четвёртым рангом и отцовской отозванной лицензией вариантов было немного.

— Василий Фридрихович, — сказал я, закрывая книги, — завтра утром ты приглашаешь оценщиков. Узнаёшь точные цены на всё, что можно продать. А я займусь разведкой возможностей.

Отец нетерпеливо крутил ручку в руках.

— Может всё-таки поделишься идеями?

— Пока секрет. Но обещаю — через неделю у нас будет план выхода из кризиса. И я хочу, чтобы ты мне доверился. Не веришь мне как сыну — поверь как выпускнику лучшей женевской академии.

Отец кивнул — решил дать шанс. Большего мне не нужно. Лишь бы не останавливал.

— Саша, — сказал он, когда я уже направился к двери, — ты стал очень серьёзным. Словно повзрослел на десяток лет за время учёбы в Швейцарии.

Если бы он знал, на сколько на самом деле…

— Трудные времена требуют жёстких решений, — ответил я. — Спокойной ночи, отец.

Выйдя из кабинета, я направился к себе в комнату. Предстояла длинная ночь планирования. Нужно было придумать, как заработать не пятнадцать, а все тридцать тысяч рублей за два месяца.

И начну я, пожалуй, с поднятия ранга.

* * *

Моя старая комната встретила меня знакомым запахом старого дерева. Александр унаследовал мои привычки — тот же письменный стол у окна, те же книжные полки вдоль стен, даже расположение мебели почти не изменилось.

Полтора века назад здесь стоял мой рабочий верстак с набором инструментов для тонких работ. Теперь его место занимал компьютерный стол. На полках вместо образцов редких самоцветов — учебники по геммологии, стихийной магии и артефакторике.

Время изменило всё, но не разрушило главного — это по-прежнему было рабочее место мастера. Пусть и начинающего.

Я подошёл к окну, из которого открывался вид на Морскую улицу. В этой самой комнате я когда-то планировал создание артефактов для императорского двора. Здесь чертил эскизы изделий, которые принесли славу роду Фаберже. Здесь же принял решение заключить часть своей души в драгоценное яйцо, чтобы стать хранителем династии.

На столе в рамках стояли фотографии семьи на отдыхе в Левашово. Счастливые лица, беззаботные улыбки — всё это было до болезни матери, до скандала с артефактами, до краха.

Я сел за стол и достал блокнот. Старая привычка — в критических ситуациях я всегда составлял письменные планы. Электронные таблицы — это хорошо, но ничто не заменит живого процесса мышления, когда пишешь ручкой по бумаге.

«Первоочередные задачи» — написал я в заголовке.

Поднять ранг до пятого и получить право работать с платиной. Проще всего.

Восстановить лицензию отца и репутацию фамилии. Для этого нужно найти того, кто подставил семью, и доказать диверсию.

Заработать деньги на погашение долгов. Тридцать тысяч сверх того, что дадут продажи фамильного имущества.

Найти изумруд для матери. Самая сложная задача. Но за счёт яйца терпит.

Я записывал пункт за пунктом, когда телефон на столе пискнул, оповещая о входящем сообщении.

Денис Ушаков.

«Саш, накопал кое-что интересное по твоему делу. Не по телефону».

Я уставился на экран. Прошло меньше суток с моего возвращения, а Денис уже что-то выяснил? Товарищ работал с невероятной скоростью.

Второе сообщение пришло через минуту:

«И ещё — будь осторожен. Кое-кто заинтересовался твоим возвращением.»

Глава 4

Тёплое октябрьское утро выдалось на редкость приятным — солнце светило, не обжигая, а лёгкий