Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

И прежде чем она успела опомниться, я выхватила кубок из её рук — слишком быстро, слишком решительно. Пальцы коснулись холодного металла, и по коже пробежала ледяная волна. Внутри кубка словно что-то шевельнулось.

— Пойдём, — сказала я тихо, почти шёпотом, и взяла её за запястье, и пока она не успела опомниться, потащила девушку к выходу.

Ариана попыталась вырваться, но я крепче сжала её руку и повела к двери, стараясь, чтобы это выглядело естественно — будто мы просто спешим по своим делам.

Несколько человек в зале мельком посмотрели в нашу сторону, но никто не обратил особого внимания. Все были заняты играми, противниками, содержимым кубков и своими разговорами.

Ариана резко вырвалась, как только мы оказались в пустом коридоре. Её пальцы вцепились в кубок, но я держала его мёртвой хваткой.

— Не привлекай внимания и иди тихо, — прошипела я сквозь зубы, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё дрожало от злости и тревоги. И снова взяла девушку руку.

Она попыталась разжать мои пальцы — тщетно. Тогда просто сдалась и пошла рядом, чуть отстав, будто выжидая момент, чтобы снова вырваться. Её шаги звучали торопливо, Ариана не поспевала за мной, но я шла ещё быстрее, почти волоча её за собой.

Пустой коридор тянулся бесконечно, каменный, холодный. Воздух казался густым, как туман. Я ловила себя на мысли, что рада — что здесь никого нет, никто не видит, как благородная леди тащит за собой сестру герцога, сжимая в руке проклятый кубок.

Мы уже миновали общую часть замка, и стены стали тише, строже — мы, наконец таки, приближались к покоям мужа.

— Оливия, отпусти! — прошипела Ариана, чуть повысив голос. — Ты мне никто!

Я остановилась и резко повернулась к ней.

— Ага. Конечно, никто, — выдохнула я с усмешкой, чувствуя, как закипает раздражение. — Было бы чудесно. Но, к несчастью, я тебе…

— Кто? — перебила она с вызовом, глаза сверкнули — так по-детски дерзко, так безрассудно.

Я посмотрела на неё — на слишком молодое лицо, на дрожащие руки, на злость, за которой прятался страх. И почти прошептала, сдерживая гнев:

— Не могу поверить, что ты сделала это. Я даже не знаю, что именно ты подлила в этот кубок, но уверена — я сейчас твой спаситель. Поэтому ты расскажешь мне всё. Ясно?

Я говорила ровно, почти спокойно, но внутри меня всё гудело, как натянутая струна.

— И скажи: «спасибо», — добавила я тише, — что я собираюсь говорить с тобой наедине, а не тащить тебя к твоему брату.

Ариана фыркнула, но замолчала. Она всё ещё шептала что-то вроде «ты мне никто», но уже не вырывалась. Только её плечи дрожали, а взгляд метался — от кубка к моим рукам, как будто она не решалась признаться, чего на самом деле она добивалась.

Я уже почти втолкнула Ариану в коридор, ведущий к моей спальне. Всего несколько шагов — и мы могли бы говорить спокойно, без свидетелей. Но она вырвалась из моей руки с такой силой, будто всё это время только и ждала этого момента.

— Ты лицемерка! — крикнула она, и её голос эхом отозвался под каменными сводами.

Я застыла на месте. Воздух словно стал гуще, тяжелее. Мои пальцы всё ещё сжимали кубок, а я лишь подняла брови, не в силах поверить в то, что слышу.

— Прошу прощения? — мой голос прозвучал слишком спокойно для той злости, что вспыхнула внутри.

— Так делают все! — Ариана почти кричала, слёзы гнева блестели в её глазах. — И даже ты! Думаешь, я не знаю, что ты то же самое дала моему брату⁈ А теперь ругаешь меня!

На секунду я потеряла дар речи. Что я дала её брату? Я уже открыла рот, собираясь то ли возмутиться, то ли заставить её замолчать, — как вдруг резкий, грозный голос пронзил тишину:

— Что в кубке, леди? — Голос был низким, холодным, пропитанным гневом. — Я требую объяснений. Немедленно!

Глава 40

КУБОК ПОДОЗРЕНИЙ

Я обернулась — и кровь застыла в жилах. Всё таки мы не смогли покинуть ту комнату, не вызывая подозрений.

В проёме стоял граф Дюк, высокий, холодный, с непроницаемым выражением лица. За его спиной стояли запыхавшиеся слуги герцога, которые хоть и пытались остановить графа, дотронуться до его рук не смели. И в силу того, что граф был выше их на голову и настроен решительно, оба слуги лишь тихо мямлили о правилах приличия:

— Милорд, простите, но о вашем визите не было извещения, и мы не доложили леди о вашем приходе. — неловко поклонился и заговорил слуга нерешительно.

— Пока хозяина нет, я должен просить вас…— добавлял нервно второй слуга, показывая в сторону выхода.

— Ох, оставьте — перебил его граф, даже не глядя в сторону мужчины. Голос графа звучал, так же остро, как сталь мечей у рыцарей двора. Он сделал шаг вперёд, приближаясь к нам, а его глаза остановились на кубке в моей руке.

— Что я только что чуть не выпил, леди? — спросил он тихо, но так, что от этого вопроса по коже пробежал холод.

Я посмотрела на Ариану — девушка побледнела, словно снег под лунным светом. Её глаза были опущены, а руки заметно дрожали. Я почти физически ощущала как её страх, словно гонимый ветром, распространяется по комнате. Граф Дюк не сводил с меня глаз, он смотрел не мигая. Весь его вид кричал, что он ожидает от меня ответа.

Мне и без долгого знакомства было ясно — он в ярости, и сдерживает его лишь тончайшая грань приличия и может присутствие слуг.

— Прошу прощения, милорд, — произнесла я ровным голосом, стараясь, чтобы ни на одном слове мой голос не дрогнул. — Полагаю, произошла досадная путаница. Этот напиток предназначался вовсе не вам, а мне, — не думая, соврала я, чувствуя, как сердце учащённо бьётся при мысли, что он может предложить мне самой испить из кубка прям сейчас.

Я снова взяла кубок в руки, не желая выпускать его ни на миг. Я ясно понимала — я должна сохранить содержимое, должна попросить герцога узнать, что именно там.

Но если граф осмелится приблизиться ко мне или попытается забрать бокал, я без колебаний вылью жидкость прямо в камин, ни оставляя никаких улик.

Я едва успела выдохнуть, как граф Дюк снова шагнул вперёд. Его тяжёлый взгляд был прикован к кубку в моих руках — будто он мог прочесть не только мои мысли, но и намерения. На краткий миг его глаза метнулись к камину, следуя за моим собственным взглядом, и в них вспыхнуло раздражение, почти ярость.

— Оливия… не нужно, — произнёс он, неожиданно мягко, почти по-дружески, но в этом спокойствии чувствовалось давление.

Я ответила лишь лёгким пожатием плеч, стараясь держаться от него как можно дальше — и телом, и эмоциями.

— Я уже сказала, милорд, — произнесла я, задирая подбородок выше, чем следовало. — Кубок предназначен для меня. И это моё дело — что именно в нём.

— Похоже, леди, — произнёс он низким, гулким голосом, в котором дрожал сдерживаемый гнев, — вы пытаетесь защитить юную особу, и я могу понять вашу благородную порывистость. Но подобное поведение не подлежит оправданию.

Граф Дюк сделал шаг назад, присел на спинку кресла, словно давая мне возможность выдохнуть, но в его взгляде оставалось напряжение — как у хищника, что терпеливо ждёт, пока жертва сама подойдёт ближе.

— Что в кубке? — спросил он, резко переводя внимание на Ариану.

— Я вам ответила, — произнесла я, чувствуя, как напряглось всё тело. — Кубок не для вас. — Я встала между ними, перехватывая его взгляд.

— Не для меня? — переспросил он, с кривой усмешкой. — За кого вы меня принимаете, Оливия? — Его глаза сверкнули. — Что вы подмешали мне?

Он вскочил с кресла, стремительно приближаясь к сестре герцога, и его тень легла на Ариану, накрывая её, словно тяжёлым покрывалом.

— Милорд, — начала я, но он перебил, не дав вымолвить ни слова:

— Что в этом бокале⁈ — проревел он прямо в лицо девушке.

Ариана вжалась в стену, белая как мрамор, губы дрожали, пальцы сжимались и разжимались, словно она хваталась за невидимую поддержку. Ещё миг — и она проговорится.