Шурик 1970. Книга 2 - Петр Алмазный

Перемещение произошло как-то очень быстро. Вот я сижу в кресле, пристегнутый ремнями, и вот я валюсь спиной на что-то мягкое. Я действовал по инструкции — сразу огляделся и попробовал определиться с локацией. Я должен оказаться в зверинце у Спасских ворот Кремля. Но по запаху — больше на конюшню похоже. И горелым несет. Визуально — какой-то склад. Без окон и без дверей. Оттого и сумрак. На ощупь — я на кипе сена. Мягко приземлился, удачно. Рядом что-то громоздкое на колесах. Кажется, карета. Точно, карета! На больших колесах. И не одна. Вторая рядом — попроще, и колеса у нее поменьше. Типа — малолитражка. Так, и где Райкин? Шубин обещал, что меня перебросит близко к нему.

Глаза привыкли к сумраку, и я реально увидел Райкина. Вернее — крещеного татарина Улюкаева, еще вернее — его зад. Человек в длиннополом кафтане стоял согнувшись, спиной, то есть задом ко мне за той самой маленькой каретой и куда-то смотрел. Услышал мое шевеление, обернулся и прижал палец к губам.

Не очень теплый прием. Но и ситуация не самая простая. А татарин поманил меня рукой и снова прижал палец к губам.

Больше всего меня удивило, что мое появление его совершенно не удивило. Словно он меня ожидал. Надо выяснить, в чем дело. Я встал и по возможности тихо прокрался к нему, рассмотрел вблизи. Все, как рассказывал Тимофеев — бритый татарин зловещей наружности. Но одно дело — рассказ, совсем другое — своими глазами увидеть. Действительно, вид очень зловещей…

— Лейтенант Райкин! — сказал я тихо. — Я прибыл за вами, я…

Договорить я не успел, потому что татарин зажал мне рот и указал пальцем куда-то в сторону. В ту самую, куда сам смотрел.

Я поглядел, сначала ничего не понял, потом разглядел каких-то людей у железной жаровни. Так это кузнечный горн. Мы что, в кузнице? Вот откуда горелым пахнет. Рядом у горна трое, один в парадном наряде, двое в каких-то рясах. Один из них, с посохом в руках смотрит, как второй что-то делает с лицом наряженного. Словно массирует.

— Кто это? — шепотом спросил я, когда чужая рука освободила мой рот.

— Царь, — прошипел татарин.

Я посмотрел снова. Понятно, вон тот, нарядный — царь Иван Васильевич. Но почему царь — без охраны? И почему царь здесь? Царю положено быть в палатах, а не по складам шариться. И что делают с его лицом?

— А с ним кто? — попробовал уточнить я шепотом.

— Мастер Фрязин, — ответил татарин.

— И что он делает?

— Правит личину государеву болвану.

Ну очень доходчиво и подробно. Я прям все понял.

— Лейтенант Райкин! Отвечать по существу! — строго приказал я, но опять же шепотом.

— Личину… лицо государеву двойнику. Государь опасается заговоров. Надо узнать, как мастер это делает.

— Зачем?

— Это важно, это очень пригодится, — заверил татарин, снова выглядывая из-за кареты. А я заметил у его ног какую-то надутую овинную шкуру с приделанной к ней трубой. Я вспомнил, что Тимофеев про что-то такое говорил. Гудит она громко. Да откуда он, Райкин вообще знает, что пригодится, что нет? Но вдруг… И я почувствовал что-то такое… Что я здесь, в этой конюшне уже был. И не конюшня это вовсе, а каретный сарай, мастерская мастера Фрязина. Вон та малая карета — самокат. Без лошадей катит. Все думают — колдовство, а в горшках пластины медные да свинцовые кислотным раствором залитые. С приводом к электромотору на задней оси. И то, как этот Фрязин «делает личину» — очень важно. Что очень пригодится.

Я мотнул головой. Какая еще личина?! У меня четкое задание. Надо убираться отсюда и как можно скорее. И забирать с собою Райкина. Возвращать его разум обратно в его тело.

— Райкин, приготовьтесь к перемещению, — сказал я, выпрямляясь.

— Да готов уже, готов, — сказал Райкин почему-то вслух и вдруг с силой наступил на тот самый бурдюк с трубой. Раздался рев. Райкин, уже не таясь, схватил меня за руку и резко дернул к себе.

Очень вовремя! Карета, за которой мы прятались, вдруг громко скрипнула и с ускорением откатилась в глубь сарая, словно ее резко толкнули. Да так и есть — толкнули. То есть, толкнул. Тот самый, нарядный. Которому лицо правили. Он встал в освободившемся проходе и посмотрел на нас. Странный взгляд, пустой какой-то. Бессмысленный. Жутковатый. Из-за плеча его выглядывал мужик с посохом.

— Я так и знал! Демоны! — крикнул мужик с посохом и с силой этим посохом ударил в землю. — Стража! Ко мне! Взять демонов!

Я с удивлением заметил, что они очень похожи. Тот, что нарядный в шапке с меховой опушкой. Только как он карету сдвинул? Да, лицами они похожи, но вот глаза…

— Давай, подполковник, давай! — громко крикнул Райкин, хватая меня за обе руки, и даже подсказал начало команды: «Обмен…».

— Обмен начать! Возврат! — выкрикнул я, глядя прямо в глаза Райкину и пытаясь освободить руки от сильной хватки.

Грома не было. Была молния. И она с характерным электрическим треском ударила прямо в посох царя. Это я точно заметил, обернувшись от неожиданности.

Невидимая сила рванула меня вверх. Успел!

Сразу же включилось аварийное освещение. Я с облегчением выдохнул. Я дома! Хотел снять шлем, но вдруг понял, что сделать этого не могу. Во-первых, шлема на моей голове не было. Во-вторых, я был крепко привязан к креслу веревкой. Кажется, бельевым шнуром. Что за дела?

И вообще в подвале гаража творилось что-то странное. Почему-то я сначала обратил внимание на тело Райкина. Он был еще привязан за руки к крюку в стене, но от кляпа уже избавился и громко ругался по-татарски, часто поминая шайтана. Но это ладно. Совершенно непонятным было то, что творилось у стола с машиной времени. Она, кстати, продолжала гудеть, вращать антеннами и моргать лапочками. У стола шла борьба. Боролись бритый татарин Райкин и… профессор истории Иван Дубцов. Вот у него на голове и был шлем № 1. Они… пытались вырвать друг у друга посох. Тот самый тяжелый посох, в который ударила молния. Дубцов был явно крупнее и тяжелей, но татарина выручала ловкость. На них без всяких эмоций смотрел… Даже не знаю, кто это