Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов

длинными передними лапами через загон перебирается, а шакал его сзади подпирает… Сговор, одним словом.

Да, вского бреда в суевериях тут….

- Да, – кивнул Ярослав, – так учитель в школе объяснял. Но вопрос мой остаётся: кто из вас видел шакала своими глазами?

Людвиг открыл рот, но вместо ответа только выдавил растерянное:

- Эээ….

Ветер шевельнул ветви, с дерева упала ещё одна шишка, глухо стукнувшись о землю. Все притихли, словно в первый раз задумавшись, сколько в старых пословицах пустых слов и придуманных зверей."

- Как мы могли его увидеть, если всю жизнь торчим в крепости? – пробурчал кто-то из отряда, нервно озираясь по сторонам.

- А я видел, – неожиданно сказал Ярослав Косой, прищурив глаза, словно вновь мысленно возвращался в прошлое. – Тот шакал шёл вместе со стаей волков, что гналась за мной в каньоне. Это было прошлым летом… да, тогда чудом ушёл, но шакала запомнил хорошо.

- И как он выглядит? – с искренним любопытством спросил один из спутников, даже наклонившись ближе, будто боялся упустить хоть слово.

- Шакал – это тоже волк, – сказал Ярослав тихо, спокойно, будто рассказывая вещь обыденную. – Только у него передние лапы не работали. Попался в охотничью западню, кости переломлены. Но стая его не бросила. Они носили его на спинах. Тащили. Кормили. Держали рядом. И он жил.

Да, здесь даже волки заботились о раненых членах своей стаи отчего были только монолитней. Другой вопрос, поймут ли остальные, что звери уже и не совсем звери…. Тишина разлилась по поляне, нарушаемая лишь треском костра и посвистом ветра, что гулял меж сосен. Хромов нахмурился – явно поражённый услышанным. Остальные тоже переглядывались, не зная, что и сказать.

Они-то в крепости привыкли к другому. Там в школе учитель втолковывал простую мысль: "волк и шакал – зло, вредители, враги скота". Им объясняли, какие жуки полезны, а какие губительны, учили раз и навсегда делить мир на белое и чёрное.

Но Косой, прошедший пустоши, видел иначе. Он помнил, как учитель говорил о кочевниках с дальних лугов – те поклонялись волкам. Это казалось странным, почти кощунственным. Ярослав тогда не имел права ходить в школу, поэтому тайком попросил Лёху Проныру спросить вместо него:

- Разве волки не враги? Ведь они овец едят! Зачем им кланяться их, как богам?

И учитель ответил вопросом:

- А разве это вина волков?

Волки рвут овец. Овцы щиплют траву. Всё просто – таков порядок вещей. Цепочка, в которой каждый занимает своё место. Ни зла, ни добра – только жизнь, какая она есть.

Да, для людей волки – беда. Но Косой вспоминал: те самые звери никогда не бросают калек. А люди? Сколько товарищей уже погибло только за эту вылазку в уральские горы – не от клыков зверя, а от равнодушия своих же спутников?

Ярослав поймал себя на странной мысли: иногда он завидовал волкам. По крайней мере, у них была преданность, а не только злоба.

Он не стал делиться этим вслух. Лишь опустился на колени у старой сосны и начал копать землю кинжалом. Клинок скрежетал о сухие корни, в воздухе поднялся терпкий запах хвои и влажной земли.

- Никогда не разгребайте листву голыми руками, – сказал он, даже не оборачиваясь. – В ней может сидеть всё что угодно: скорпионы, многоножки, гадюки… потревожите – и смерть мгновенная.

Все сразу отдёрнули руки от кучи сухих листьев рядом, будто там и впрямь уже зашуршало.

Ярослав же нахмурился: ничего опасного он так и не нашёл. А жаль. Жареные скорпионы – хрустящие, с ореховым привкусом – были ему по душе. На миг мелькнула мысль: а не поискать ли их специально к ужину?

Он откинул ещё немного земли и вытянул на свет несколько сосновых корней – сухих, жилистых, с резким хвойным запахом.

- Если вдруг шишек окажется мало, – спокойно сказал он, стряхивая землю, – то и корни сосновые можно поджарить. Есть можно.

Его слова повисли в воздухе. Остальные переглянулись: у кого-то вытянулось лицо, кто-то скривился. Казалось, в глазах Косого съедобно было всё – хоть шишки, хоть корни, хоть чёрт ногу обломи. Ещё вчера они с трудом привыкали к мысли, что можно грызть кедровые орешки, а теперь этот человек предлагал варить корни деревьев.

И что самое страшное – в его голосе не было ни тени сомнения.

– Даже корни сосны еда? – с сомнением протянул кто-то, глядя на грубые серые корешки. – Да они же больше похожи на строительный мусор!

Но Косой только усмехнулся краем губ. За все годы, проведённые в пустошах, он успел попробовать такие вещи, от которых у городских жителей желудок свело бы от одного только вида. Что там корни – были и жуки, и змеи, и такие травы, от которых потом три дня мутило, но зато спасало от голода.

Он уже хотел бросить корешки в кучку, когда в голове внезапно мелькнула мысль:

- Скажите, а есть ли ещё такие места, как Урал? – Ярослав поднял взгляд на Станислава Хромова. – Ну, я имею в виду те, где вдруг начинается дикая мутация и жизнь меняется прямо на глазах.

Хромов какое-то время молчал, щурясь на сизый дымок от костра, который расползался по утреннему воздуху и пахнул гарью смолы. Потом, немного помедлив, всё же ответил:

- Есть. Но те места уже давно под контролем компании "Дерипаски".

- "Дерипаски"? – Ярослав нахмурился. Слово прозвучало чуждо, непривычно, словно искра от кремня, попавшая на сухую траву. – Никогда о них не слышал. Они чьи люди? Под какой организацией ходят?

Всё-то он слышал, правда не здесь и от этого ему стало особенно жутко.

– Ни под какой, – Хромов пожал плечами. – "Дерипаска" – независимая корпорация. У них под рукой больше двадцати крепостей, если не больше. Просто они слишком далеко от нашей Крепости 334, так что ничего удивительного, что ты о них не знаешь.

Ярослав сжал корни в ладони, задумавшись.

- А какие именно места держит "Дерипаска"? – спросил он, будто прикидывая карту в уме.

Хромов замялся. Видно было, что дальше он ничего толком не знает. В его взгляде мелькнула неловкость, и тут вместо него тихо, но отчётливо вмешалась Журавлёва:

- Места под "Дерипаской" – это сплошная загадка, – сказала она, и голос её прозвучал как-то странно, словно ветер донёс шёпот издалека. – Кто-то рассказывал, что там видели огромных доисторических птиц, тени