Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— Эта затянувшаяся война закончится по щелчку пальцев — все уже давно устали, — продолжил Гаськов. — Сторонам нужно лишь согласовать устраивающие всех условия мирного соглашения. Наши хотят, чтобы Иран свернул поддержку душманов, а вот чего хотят американцы…

— Да очевидно, чего они хотят — чтобы война продолжалась, а душманы получали оружие и технику для этих бессмысленных попыток сковырнуть Ватанджара, — горько улыбнулся Владимир.

Он переписывается с президентом Афганистана, а иногда даже созванивается, чтобы поболтать о том, о сём.

Мохаммад Аслам Ватанджар хвастается, что никогда ещё народ Афганистана не был так един, как сейчас — теперь, когда в большинстве провинций, наконец-то, воцарился мир, никто больше не хочет воевать. Гораздо выгоднее выращивать мак и сдавать его правительству — это большие деньги, способствующие обогащению афганских колхозов и совхозов.

Вопреки ожиданиям Жириновского, Ватанджар даже не думает менять риторику и убавлять содержание марксизма-ленинизма в своих речах — оно всё такое же умеренно-терпимое для афганской общественности.

Зато дела его говорят лучше всяких слов — недавно принят закон «О кооперации в ДРА». Можно официально заниматься всем, чем хочешь, кроме опиума. Опиум на 100% государственный, потому что было бы безумием отдавать его на откуп частникам.

Да и масштабы производства опиума уже превзошли исторический рекорд 1984 года чуть меньше, чем вдвое, с выраженной тенденцией к дальнейшему росту объёмов производства.

СССР это выгодно, потому что дешёвый опиум = дешёвый морфин.

Основным рынком сбыта советского медицинского морфина является КНР, но с постепенным увеличением доли Юго-Восточной Азии и, что удивительно, Японии и Южной Кореи.

«Когда запахло реальными и быстрыми деньгами, ГМС возбудился и мобилизовался», — подумал Жириновский. — «Средства на строительство фармацевтических заводов сразу же нашлись, кадры тоже обнаружились, и оборудование как-то оперативно произвелось — всё эти подонки могут, когда им очень надо».

Он видел в этом явный след номенклатурщиков, которые думают о недалёком будущем. Советские международные сертификаты от распада СССР никуда не денутся, как и заключённые договора на поставки, поэтому морфий продолжит оставаться сверхприбыльным бизнесом, пока Афганистан стабилен и поставляет крайне дешёвое сырьё.

На политические последствия им плевать — Франции и США очень не нравится то, что делает умирающий Союз.

Насколько известно Жириновскому, в ООН ведутся переговоры — СССР подписал конвенцию о контроле над наркотическими веществами, и в ней нет ни строки о том, что у него есть квота на торговлю морфием на международном рынке.

СЭВ, КНР, КНДР, Вьетнам, Куба, несколько латиноамериканских стран — на это всем плевать, но вот Южная Корея и Япония — это уже нехорошо. Владимир и сам слегка удивлён тем, что неправильные корейцы и японцы идут против корпорации своего сюзерена и покупают более дешёвый морфий у его идеологического и экономического врага…

Возможно, это потому, что деньги не пахнут — у Союза морфий не только более дешёвый, но ещё и более качественный, чем у «Johnson Johnson», ведь в горных ущельях Афганистана вырастает опиум фармакопейного качества. Из него легче получать морфин, а сам морфин получается чище, что очень важно для медицины — более предсказуемый эффект и более низкая частота побочных эффектов.

И, судя по тому, что происходит в ООН, Горбачёв, вернее, люди, стоящие за ним, очень хотят выбить для Союза квоту по реализации морфина «цивилизованному миру», да пожирнее.

Но для этого придётся подвинуть фармацевтические компании США и Франции, потому что рынок давно поделен.

«У меня крепнет уверенность, что номенклатурщики головы сложат, но добьются хотя бы 10–15% рынка дипломатическим путём», — подумал Жириновский. — «Это бизнес, который точно переживёт Союз».

— Вольфыч, я тебя уверяю — у Аслама всё под полным контролем, — улыбнулся Гаськов. — Душманы сейчас являются басмачами не только по форме, но и по содержанию — арабские шейхи уже разочаровались и почти перестали жертвовать деньги на этот джихад. «Циклон» сыпется, несмотря на все старания ЦРУ. Да и какой уже смысл в этой операции? Наши войска уже давно в Союзе, поставленные США цели не достигнуты и теперь это обычная война правительства против радикалов.

— Смысл до сих пор есть — надо любой ценой дестабилизировать Афган, — покачал головой Жириновский. — И они за ценой не постоят. Ватанджар обречён воевать до последнего душмана…

— Но они ведь, рано или поздно, закончатся, — сказал Константин Эдуардович.

— Есть Пакистан и есть Иран, — ответил на это Жириновский. — Потому мне и тревожно, Эдуардыч, что так просто это не прекратится. У меня есть стойкое ощущение, будто Афганистану судьбой было предначертано страдать от десятилетий войн…

Примечания:

1 — Кризис воспроизводимости — в эфире долгожданная рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — это глобальная проблема в науке, когда значительная часть опубликованных исследований не может быть подтверждена повторными экспериментами или анализом, часто из-за методологических ошибок, предвзятости, фальсификаций или опоры на методологически ошибочные, предвзятые или фальсифицированные исследования, опубликованные ранее. То есть, например, если в 50-е годы кто-то провёл исследование, правдоподобно обосновал его, подогнал результаты, чтобы усилить правдоподобность, а потом стал слишком большим и важным учёным, чтобы его труды кто-то подвергал сомнениям, результаты его, так называемого, исследования, будут приниматься следующими поколениями учёных, как надёжные и авторитетные данные. И современная фундаментальная наука, буквально, стоит на этом — на данных, полученных когда-то и будто бы не требующих проведения повторных исследований. Это не значит, что там всё лживая лажа, всё-таки, большая часть учёных — это добросовестные исследователи, но труды лжецов и некомпетентных идиотов, которые в науке встречаются не так редко, как всем кажется, накапливались десятилетиями, стремясь к критической массе. И если до этого, когда какие-то проценты исследований не подтверждались путём воспроизводства экспериментов, почти никто не видел в этом проблемы, потому что, ну, бывает, то вот к 2010-м годам материала накопилось достаточно, чтобы это нельзя было игнорировать. И тогда начался кризис воспроизводимости, который длится до сих пор — сейчас предпринимаются попытки начать повторную проверку старинных данных, а также более активно применять метанауку. Метанаука, если ты не знал или забыл, уважаемый читатель, это наука о науке — её выработали, чтобы проверять научные данные и делать науку более совершенной. Но её на болту вертело абсолютное большинство учёных мира, поэтому до начала кризиса воспроизводимости о ней особо не заговаривал никто, кроме медиков. Медики — они же такие люди, которые личной жопой рискуют, поэтому им всегда были остро нужны надёжные методы. Это привело к появлению доказательной медицины, краеугольным камнем которой является метод «пруф или лох», то есть, если что-то не подтверждается свежими и достоверными исследованиями, то это всё разговоры в пользу бедных и применять это что-то на людях нельзя. Собственно, поэтому, уважаемый читатель, даю тебе способ, как определить, что медицинская статья, которую ты решил вдруг, ни с того, ни с сего, прочитать, скорее всего, является лажей, не достойной твоего бесценного внимания. Итак, в каждой серьёзной статье под заголовком статьи обязательно есть раздел «Методы». И вот в этом разделе должны описываться, как нетрудно догадаться, методы исследования. И если там нет никаких рандомизированных контролируемых исследований, метаанализа или, хотя бы, когортных, обсервационных или, на худой конец, исследований типа «случай-контроль», проведённых для доказательства утверждений, выдвигаемых в статье, то это, вероятно, пустопорожнее теоретизирование. И оно точно не достойное твоего бесценного внимания — я же знаю, что ты деловой человек, который просто не может позволить себе трату времени на всякую ерунду. Так вот, до середины 2010-х годов во всей остальной теоретической науке ничем подобным особо себе голову не морочили, почему-то полагая, что абсолютно все учёные, особенно мэтры прошлого — люди искренние, люди честные, но самое главное — непогрешимые. Разумеется, кризис воспроизводимости практически не касается прикладных наук — в этом направлении всё, насколько мне известно, окей, потому что там очень быстро выявляются ошибочные данные, так как если ты взял неверные данные за основу своих расчётов, то у тебя всё быстро и надёжно навернётся уже на самых первых экспериментах. В общем, теперь ты, уважаемый читатель, знаешь, чем живёт современная мировая наука — кризисом воспроизводимости, который требует огромной прорвы денег, чтобы перепроверить всё, что было наработано в прошлом. А на это, в нынешние тревожные времена, деньги выделяются крайне неохотно — рецессия, экономический кризис, политическое напряжение и так далее. Да и бизнесу оно в пузико не упёрлось — это сожрёт гигатонны денег, а выхлоп будет когда-то потом, причём не обязательно для финансирующей исследования компании, поэтому проводить перепроверку считается нерациональным поведением. Небеса же от этого не рушатся нам на головы, земная твердь не трещит по швам, а из океанов не лезут хтонические чудовища? Нет. А если нет, то зачем морочить себе голову всякой ерундой? После нас — хоть потоп.