Третий Всадник - Алексей Валерьевич Шмаков

А ещё он внимательно наблюдал за нами.

Пусть его заверил Романов, что мы не устроим какого‑нибудь треша. Пусть вся территория школы была усеяна защитными заклинаниями, и сам Левша занимался установкой артефактной защиты. Пусть на церемонии будут присутствовать сразу три представителя рода Годуновых.

Ничего не могло повлиять на директора и убедить его в нашей безопасности — в первую очередь для других учеников.

Ведь любая школа без учеников — это просто пустое здание, пусть и обладающее особенными свойствами.

А мы чего?

Мы ничего.

Мы вообще сейчас находились в другом месте. А директор наблюдал за нашими иллюзорными двойниками. Даже он не смог распознать обманку. Слишком хорошо мы с Мирой поработали. Они даже были материальными и способны действовать автономно — пусть и в пределах заложенных в них программ. Но этого вполне хватит, чтобы ввести в заблуждение даже столь сильного разумника, как Бродский.

— Что же, раз все готовы, то отправляемся, — сказала Мира, и мы оказались на своих скакунах. А уже через минуту каждый находился на своём месте — возле артефактов, выступающих в качестве якорей.

— Даже не верится, что ты смог так вырасти, — хлюпнул носом рядом со мной Каспер. — Помню, как ты шуганулся, когда я впервые появился у тебя на кухне и заявил о себе. Как делал первые шаги в магии, рисуя кривые линии и работая лишь по моей указке. А теперь вон какой стал.

Дух‑наставник закрыл глаза рукавом и начал содрогаться всем телом. Причём сейчас он точно не играл. Я уже давно научился различать, когда он искренен, а когда лицемерит.

— Спасибо тебе, — просто сказал я, отчего Каспер начал рыдать ещё сильнее.

Теперь к телесным содроганиям прибавились ещё и хлюпающие завывания.

— Даже не представляешь, как я тобой горжусь, — немного успокоившись, продолжил Каспер. — Так уже вышло, что детей у меня не было. Впрочем, как и у других Всадников из нашей четвёрки. Как‑то не сложилось. Так вот, ты стал для меня сыном. Практически таким, как я всегда мечтал. Смог переплюнуть меня во многих вещах. Даже скакуна своего нашёл гораздо раньше.

— Кстати, о скакунах. Ты же мне до сих пор так и не рассказал, кто же был твоим скакуном? Или это реально всё было благодаря вере жителей империи? Как‑то это слишком притянуто за уши, — решил я перевести тему, а то видеть Каспера в таком состоянии было весьма и весьма странно.

Прям даже какие‑то непонятные чувства начали появляться. Реально, он как будто стал для меня третьим родителем. Хотя, скорее всего, так и должны ученики относиться к своим наставникам, которые вложили в них так много всего — не только в плане магии, но и в плане воспитания.

Что бы я ни считал, но Каспер реально вместе с родителями воспитывал меня. Но сейчас совершенно не хотелось думать об этом, поэтому я и задал этот вопрос. Который сработал, как и было задумано. Наставник перестал всхлипывать и прищурился, указывая на меня пальцем.

— Наконец! Я уже думал, что после встречи со скакуном ты больше никогда не задашь этот вопрос. А про веру — это всё брехня. Завидующие мне друзья, которые не видят ничего дальше своего носа.

— В таком случае мог бы и сам рассказать, — пожал я плечами.

Проверка моей части заклинания уже практически подошла к концу, но ещё немного времени на разговор было.

— Рассказать самому, это значит сдаться. А сдаваться я не собираюсь. Вот сейчас ты у меня спросил, можно и рассказать. Получается, что это не я сам тебе всё выдал. Вот.

— Ни хрена не понял. Я и раньше у тебя спрашивал, но ответа не получал, — сказал я, пытаясь вникнуть в логику Каспера.

Но это было бесполезно, и он точно не собирался мне ничего объяснять. Махнул рукой и расплылся в самой ехидной улыбке, что я у него видел. А затем для чего‑то вновь предстал передо мной в том виде, в котором я увидел его впервые двенадцать лет назад на университетской площади перед ММУ.

В семейных трусах, мохнатых тапочках и с плащом за спиной. Супергерой на пенсии, не иначе.

— Вот он, мой скакун! — с гордостью заявил Каспер, выставляя вперёд правую ногу.

— У тебя его реально не было, что ли? — не понял я. Чего он мне на свои ноги показывает?

— Тапки.

— Чего, тапки?

— Тапки и есть мой скакун! — не выдержал Каспер, чем заставил меня начать смеяться.

И в этот момент с нами связалась Мира: пора уже переходить к последней части. Все проверки были завершены. Заклинание выйдет идеальным и навсегда закрепит за нашей школой звание лучшей в империи, а то и во всём мире.

Где ещё любой ученик гарантированно сможет стать очень сильным магом, даже если родился с крайне слабыми способностями?

* * *

— Вы уверены, что на этот раз обойдётся без сюрпризов? — спросил император у людей, контролирующих работу великолепной четвёрки.

— Боюсь, что в их случае нельзя быть ни в чём уверенным, — развёл руками князь Донской. — Могу лишь сказать, что с моей стороны никаких нарушений или неправильных действий не было обнаружено.

Остальные подтвердили слова князя.

— Даже если они умудрятся выкинуть что‑нибудь в последний момент, то заклинание просто самоуничтожится. Никаких последствий для города или школы не будет, — добавил Константин Шуйский.

— Пётр Дмитриевич, ты что скажешь? Как они восприняли подарок Варакочи? Из‑за этого не возникнет проблем?

Романов выждал небольшую паузу, после чего за спиной императора включился экран, на котором шла запись распаковки подарка из‑за океана.

Все присутствующие видели, что на лицах всадников практически не появилось никаких эмоций. Четыре отрубленные головы стали для них чем‑то обыденным. Словно в ящике, защищённом магией и артефактами, лежали апельсины или что‑то в этом роде — обыденное, не вызывающее никакого удивления у любого современного человека.

— Как мы и предполагали, — произнёс Романов, когда запись закончилась, — эта четвёрка очень сильно отличается даже от своих предшественников. Я бы даже сказал, от всех Всадников, что появлялись на Земле.

— Считаешь, что так на них повлияла та аномалия? — спросил император.

— Нет, аномалия тут совершенно ни при чём. Они и до неё спокойно относились к вещам, которые вызывают ужас у других. Вспомнить хотя бы работу Медведева с мертвецами.