Третий Всадник - Алексей Валерьевич Шмаков

Готово, — практически одновременно ответили Гришка и Ленка, а вот Мира задержалась на пару секунд.

— У меня тоже в норме. Сюда уже едут люди Петра Дмитриевича, а нам нужно отправляться в другое место. Гришка, как далеко ты можешь нас перенести?

— Практически куда угодно в пределах планеты. Только мне обязательно нужно знать или видеть это место. Хотя бы фотографии, как было с этой АЭС.

— Тогда доставь нас сперва в центр управления, а уже оттуда прыгаем дальше. Нельзя оставлять безнаказанным столь откровенное нападение на нас.

— Мира, неужели ты решила заглянуть в гости к нашим коллегам на соседний континент? — удивлённо спросил я.

Даже не представлял, что она может предложить подобное.

— Не просто заглянуть, а оставить подарок. Чтобы они, да кто‑либо ещё, больше никогда даже не думали соваться в империю и лезть к нам. Совсем охренели!

Ну уж если Мира заговорила, как Ленка, то четвёрке хранителей Инков точно не сдобровать. Даже не представляю, что за подарок она хочет им оставить. Но уверен, она уже всё продумала, и это будет нам по силам.

* * *

— Вы опозорили себя и опозорили меня, — с гневом произнёс император Варакочи Солнцеликий. — В то время, когда император Российской империи находился у меня в гостях, вы посмели напасть на его страну.

— Европейские Хранители стали слишком сильны и представляют угрозу для всех нас, — прервал императора первый Всадник Катцу Палящий Свет.

— И теперь весь мир знает об этом. Они не просто стали слишком сильны, но и доказали это, опозорив вас. Как подобное вообще могло случиться?

Солнцеликий смотрел на четвёрку сильнейших магов империи и не мог поверить, что подобное с ними сотворили по сути ещё дети. Им же буквально только исполнилось по восемнадцать лет. В то время как его люди были зрелыми и невероятно опытными магами.

Опытными магами, которые умудрились не только потерять своих скакунов, но и вляпаться в ловушку. И неизвестно, смогут они теперь стать прежними или до конца жизни будут ходить в этих уродливых формах.

Дети наложили на своих врагов страшную магию, превратив их в каких‑то несуразных существ с огромными плюшевыми телами, большими ушами, антеннами на головах, постоянными дебильными улыбками и с экраном телевизора, встроенным прямо в пузо.

— Мы ещё не смогли понять принцип работы этого заклинания. И каким образом им удалось его спрятать от наших взоров, — ответил императору Тцалики Мудрый Сокол, второй всадник индейской четвёрки и один из мудрейших людей в империи четырёх земель.

— Зато мы смогли расшифровать послание этих детей презренного Супая, — произнёс третий всадник Ятана Всепожирающая Тьма, сейчас находящийся в костюме розового цвета.

— И что же там? — спросил император.

Его взор упал на четвёртого всадника, единственную женщину среди индейской четвёрки, Вийру Любящую Жизнь.

Её костюм оказался фиолетового цвета, а глаза буквально светились от счастья. Но это не имело никакого отношения к заклинанию. Вийра всегда была такой. И отчего‑то императору показалось, что этот образ подходит ей гораздо больше её настоящего.

— Если пропустить все предостережения и оскорбления, то там было написано, что теперь мы — Телепузики. Мы наказаны и будем находиться в этом облике десять лет. Если к этому времени не найдём способ, как снять магию, то по истечении срока наказания они вернутся и сами всё уберут. А ещё там говорилось, что наши скакуны в качестве компенсации теперь будут работать на Российскую Империю. Производить для них суть магии. А если нам что‑то не нравится, то мы можем идти в задницу. Попробуем сунуться к ним ещё раз, и тогда в империю Тысячи Солнц нагрянут гости из Пустоты.

— Как думаете, ваши головы смогут предотвратить это? — спросил император, уже всё решивший для себя.

Никто не может идти против его воли. Даже сильнейшие маги империи. Особенно когда они стали посмешищем для всего мира.

Глава 26

— Надеюсь, что на вас никак не повлияла выходка старика Варакочи и создание подарка пройдёт как и запланировано? — спросила у нас Мирослава, внимательно вглядываясь в лицо каждого.

И ей было из‑за чего переживать.

Просто накануне нам прислали головы всадников империи инков вместе с извинениями от их императора и весьма щедрой компенсацией в виде кровавого металла — стратегического ресурса, который имеется исключительно у инков.

Только они позволяют себе совершать кровавые ритуалы, чтобы создавать этот материал.

Кстати, головы уже были вполне нормальными. После смерти носителей наше заклинание деактивировалось.

А вообще довольно странно и непонятно, почему Романов и Борис Алексеевич решили передать нам головы четвёрки?

Спросить у них самих пока не получалось.

Вчера мы весь день провели в работе, заканчивая последние штрихи нашего подарка для Новослободской Школы Магии. Даже толком не успели оценить поступок императора инков и передать ему хоть какой‑то ответ.

— Конечно, смотреть на головы, отделённые от тела, не самое лучшее зрелище, но мы видели и похуже, — сказал я.

Ленка согласно кивнула, а для Гришки в этом и вовсе не было ничего неприятного. Он взращивал свою силу, работая со смертью, животными и человеческими останками и прочей мерзостью, о которой даже думать не хочется.

— Не бойся, Мира, наши мозги от этого не станут работать хуже. Тем более ты же позаботилась об этом? — улыбнувшись, спросила Ленка.

— Думала, вы не заметите, — ответила ей Скворцова. — Просто решила перестраховаться. Сегодня у нас нет права на ошибку. Иначе Нова Слобода останется без своей школы магии. Сомневаюсь, что кого‑нибудь отпустят сюда учиться, если мы накосячим.

— А мы и не накосячим. До начала торжественной части осталось всего три часа, так что нам уже пора приступать, — сказал я, и все со мной согласились.

Наши скакуны были рядом. Им также отводилась далеко не последняя роль в нашем творении.

Пришлось сильно постараться, чтобы получить разрешение на их присутствие на территории школы. Александр Михайлович всячески пытался оградить других учеников от воздействия силы порождений магии. Но благодаря Сёме никакого воздействия вообще не будет. Он просто поглотит все излишки, исходящие от скакунов ребят. Только это смогло убедить Бродского и разрешить их присутствие.

Сейчас перед школой шли последние приготовления: проверяли свет, звук, расстановку кресел для особо важных гостей и всё в этом роде. Суетились учителя, носилась Азовская, паникуя больше всех и внося смуту в любое дело. Только один директор