Первый в фамилии - Николай Дронт

Вариант «нет» проще — ужимаю амбиции, но оставляю себе независимость. Как сейчас от меня ничего не зависит, так и дальше будет. Зато никто, ничего мне приказать не сможет. А что вообще мне могут приказать? Пойти в бой?

Не хочу сказать о себе ничего плохого, но сколько дней назад я сам полез в драку? Как говорят? «Не зная броду, не суйся в воду!» А я весь такой из себя умный, не глядя, нырнул с обрыва — пошёл рядом с дядей постоять, не зная — ни за что боремся, ни против кого бьёмся! Даже имя командира до сей поры не спросил! Одно слово — Красава! Круче меня только яйца!

Так! С боями разобрались. Чего ещё сюзерен от вассала может потребовать? Против дворянской чести пойти или самоубиться? Не! От такого можно сразу отказываться. Здесь у нас не киношная Япония, где какой-нибудь хатимото заявляет самураю: «Спал я сегодня плохо! Настроения нет. Ну-ка, быстренько самоубейся, а то у меня голова болит. Может, полегчает». Тот рад стараться, быстренько себе харакири делает, вместе с сеппукой.

Тут у нас дворяне попроще, от такого сразу отказываются. Дескать, сабля у меня не той системы, опять же, дождик — во время дождя самоубиваться нельзя. Что? Сухо? Тогда тем более! Кто в сушь самоубивается? Найдут повод отмазаться!

И вообще… Чего я себе голову морочу? Я за одни книги с ингредиентами соглашусь! А мне до кучи ещё много хорошего насыпали. Зачем мне быть Мастером? Сам не знаю! Честно! Но понимаю, что без дела до старости не усижу. Хотя в теории могу — деньги есть, в деревне их и тратить почти не придётся. Дом мамин, в поместье ещё один. Винишко своё имеется, и не сказать, что плохое. Живи и радуйся! Как в Загробной канцелярии обещали. Нет! Меня всё на подвиги тянет. Словом, согласен я на вассалитет!

Тут все свечи в приделе вновь разом ярко полыхнули — или новый порыв сквозняка, или где-то наверху зафиксировали моё решение. Тут и служка подошёл, оказывается, час прошёл, зовёт за собой. Храм почти пуст, уже ночь началась. Но всё едино ведут в огороженное пространство. Вроде и общий зал, а вроде и не пройдёт никто через пару охранников.

Графиня в нейтральном сером платье, перчатках и шляпке с вуалеткой. Случайный зевака не поймёт, кто это, а приглядываться ему не дадут телохранители. Жестом она подозвала меня к себе и спросила:

— Леннар, я ценю своих ближников, ты в этом убедишься. Но хочешь ли войти в круг самых близких? Сразу скажу — один раз придётся рискнуть, но обещаю — твой риск будет очень щедро вознаграждён.

— Хочу, ваша милость. Если что-то делать, зачем делать наполовину?

— Признаться, я рассчитывала на подобный ответ. По обычаю, вассал и сюзерен должны обязательно выполнить первые желания друг друга. Скажи, какое у тебя самое сокровенное — титул? Чин? Деньги? Женщина? Не обещаю сразу после присяги исполнить любое, я не всемогущая богиня, но сделаю всё, что в моих силах.

— Ваша милость, пока ничего такого нет. Не знаю я, чего просить.

— Ладно. Тогда поговорим, когда придумаешь. Моё же первое желание такое: сразу после принесения присяги, выпей это. — Мне подаётся алхимический флакон, ёмкостью на унцию.

Сильнейшая аура с преобладанием Жизни, но много других оттенков. Похоже, Высшая Алхимия. Амулет, срабатывающий на яд, молчит. Это проверка? Помню, как она поставила условие: «не думая что, почему и зачем, станешь исполнять любые мои приказы». Это именно тот самый случай? Отвечаю:

— Так точно, ваша милость.

Далее начался собственно ритуал. Ничего сложного — распорядитель еле слышно командует, что делать и подсовывает пафосный свиток на пергаменте с золотыми буквами текста клятвы. Слегка потёртый, явно читанный не один десяток раз. Зачитываю, обязуясь служить, советовать, помогать и защищать. В свою очередь королева обязуется оказывать покровительство, заботиться, защищать и выделить лен. Потом ритуально целует меня в губы. Я подаю подсунутую распорядителем шёлковую ленту. Взамен получаю массивный золотой перстень, с приличным изумрудом и документы на имение в собственность. На этом церемония заканчивается. Теперь я вассал королевы.

Откупориваю флакон и одним глотком его выпиваю. Приятный, немного терпкий вкус. Сюзерен берёт пустой флакон из моей руки и тихо, одними губами шепчет:

— Обещаю, ты не пожалеешь.

Разворачивается и уходит. Служка ведёт меня обратно к карете, но тут вдруг выключается свет.

Глава 24

Личный ученик

Храм

Темно в глазах, слабость в ногах и головокружение. Начинаю падать, но служка подхватывает и доволакивает до скамьи. Сижу, он вроде молитву читает. Нет, не он. Какой-то батюшка посолидней… О! Я вижу! И чувствую себя баллов на семь или даже восемь по пятибалльной шкале. Осталась лёгкая слабость, но и она уходит.

— Сиди, вьюнош! — велит священник. — Из простолюдинов? Откат от присяги уж больно силён.

— Первый в фамилии.

— Оно ничего — в любом, даже самом старом, роду был первый. Но теперь постерегись. Не допускай противного дворянской чести. Сейчас на тебя боги внимание обратили и будут спрашивать, как с дворянина.

— А раньше?

— Ранее, как первому, могли что-то спустить. Однако уже с сего часа спрос другой пойдёт. Но и не как с тех, кто из старых родов. С них втрое спрашивают.

— Куда уж строже⁈

— У старых обеты сильнее, и полную присягу они только раз в жизни могут приносить. Их слово и без Храма везде засчитывается. И другое с них строже спрашивается.

— Так мне праведником надо стать?

Глаза батюшки смотрели на меня слегка насмешливо и очень иронично.

— Праведник! Куда тебе вьюнош⁈ Сейчас вино пить бросишь и с девчонками тискаться перестанешь? Не сдюжишь! По силам себе обеты бери. Своё слово держи, а потому обещаниями не разбрасывайся, Боги их за клятву могут счесть. Что обещал — исполняй, не уклоняйся. Коли скажешь «вино пить не буду», значит, больше не пей никогда. Но до слова подумай — сможешь ли обет исполнить? Да и про остальное помни — доступно всё, но знай меру. Не допускай сильных излишеств, а какой грех велик, какой простителен — сам знаешь.

— Благодарю вас, отче. Можно домой пойду?

— Посиди ещё. Я для тебя Исцеление у Богов попросил. Все болячки излечились, все закрепы в разуме снялись, все мелкие проклятия пропали. Крупных на тебе и не