Господин следователь 9 - Евгений Васильевич Шалашов

рукотворное море. А жаль. Глядишь, в двадцать первом веке отыскали бы «лабиринт», а мои коллеги ломали бы голову — откуда он взялся?

— Да, а каким боком Весьегонск к сарматам относится? — спохватился я. — Тверская губерния от Польши далеко лежит.

— А вот про это самого Вондрачкова нужно спрашивать, — вздохнул исправник. — И про каменный лабиринт, которому сарматы поклонялись — мол, лучи солнца в него собирали. Желает Вондрачков частицу солнца заполучить, чтобы истинным сарматом стать.

— А он вообще — человек здоровый? Или на голову скорбный?

— Так Вондрачков, он вроде нашего господина Веселова, — пояснил Абрютин. — Только наш на Наполеоне свихнулся, а этот на древних ляхах. Вреда от него нет, имение в порядке, деньги не проматывает, родственники не жалуются — жалко, что ли? Опять-таки — зимой мужиков нанимает камни возить — им подработка.

Тоже верно. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. А при желании, в нашем прошлом можно откопать все, что угодно. Хоть древних ляхов в Тверской области, хоть древних ариев где-нибудь в Заполярье.

— Не такой уж и безобидный Сергей Николаевич Веселов, — вспомнил я курьез, случившийся во время пребывания губернатора в Череповце. — Его Высокопревосходительство камергера Мосолова напугал, стекла побил и мебель попортил, а ты крайним остался.

Можно было бы вспомнить еще и поход Веселова по местам «суворовской славы», когда мужики поколотили его войско. Там же народ серьезные травмы и увечья получил.

— Так губернатор сам виноват. Он же и попросил, чтобы «потешное» войско показали, да чтобы из пушки пальнули, — пожал плечами Абрютин. — Александр Николаевич, хотя мне неудовольствие и выразил, но в формуляр выговор не стал вносить, а тем обывателям, у которых стекла побили да шкаф пострадал, из своего кармана заплатил. Он потом передо мной извинился.

Как всегда, на самом интересном месте — я собирался спросить, нашел ли что-нибудь «сарматист» в курганах, канцелярист Илья притащил чай и все сопутствующее.

Когда все было расставлено, Василий подошел к шкафу и вытащил из него продолговатый сверток.

— Подарок у меня для тебя имеется, — сообщил исправник, передавая мне сверток.

Развернув обертку, не удержался:

— Ух ты!

Еще бы не воскликнуть. Василий Яковлевич подарил мне шпагу. Разумеется, не боевое оружие, а парадная шпага чиновника, с позолоченным эфесом, щитом, с изображением двуглавого орла, а еще и с крестиком святой Анны.

— Красота! — еще раз восхитился я, выдвигая оружие из ножен. Сталь! Подчинившись какому-то порыву, поцеловал клинок.

Револьвер у меня есть, но револьвер — ерунда. А вот шпага, пусть и мундирная — это здорово. Сразу же почувствовал себя пятым мушкетером. И где же гвардейцы кардинала?

— Кхе-кхе, — послышался довольное покашливанье исправника. — Клинок-то было необязательно целовать, а не то я себя почувствую сувереном, а тебя в вассалы определю.

— Василий, спасибо! — обнял я друга.

Он тоже меня обнял, похлопал по спине. Заметно, что господин исправник очень доволен, что угодил с подарком. Скрывая смущение, кивнул на стол и предложил:

— Давай-ка чай пить, господин д’Артаньян, а холодное оружие отложи. Придешь домой — наиграешься. С сестренкой сразись, что ли. Но если Анечка возьмет ухват, мой совет — сразу сдавайся.

— Что я, враг своему здоровью? — хмыкнул я. Не удержавшись, вытащил-таки шпагу из ножен и пару раз рассек лезвием воздух: — Если Анька возьмет ухват, пленных она брать не станет. Лучше с козой фехтованием заняться, какой-то шанс есть. Тем более, у меня и барышни-то никакой нету, — вздохнул я, копируя интонации кота Матроскина. — Анечка к Десятовым перебралась.

Сделав важное сообщение, всунул шпагу в ножны, нехотя отложил новую игрушку и взял стакан с чаем. Ничего, он горячий еще.

— Леночка так решили — мол, барышне нужно учиться, нельзя отвлекаться на ведение хозяйства, пусть у нее живет, а Ване следует опытную кухарку нанять.

— Повезло тебе с женщинами Иван, — покачал головой Абрютин, раскалывая в могучих пальцах каленую сушку, а та, как и полагается, раскололась на четыре равные части. — И Аня у тебя барышня умная и надежная, а уж невеста… Елена Георгиевна не только умная, но и мудрая. Все понимает и все делает правильно.

Я только кивнул. Что да, то да, спорить не стану. Леночка очень мудрая девушка.

— Так и твоя Вера — умница, каких поискать, — похвалил я супругу исправника. — И Виктория Львовна не только родственница, но и друг. Так что, Василий, нам с тобой обоим повезло. Кстати, — решил я перевести разговор на другую тему. — А как ты догадался, что я шпагу хочу?

— Откровенно-то говоря, я тебе вначале собирался часы купить, — начал объяснять Абрютин, не забывая ломать сушки и попивать чай. — Все-таки, они у тебя пострадали по моей милости. С другой стороны — человек ты не бедный, часы ты себе и сам купишь. Тем более, что у тебя императорские имеются. Но что ты не купишь — постесняешься, так это шпагу…

— Шпага у меня есть, только она у родителей, — перебил я Василия, но тот лишь отмахнулся: — Иван, ты же не отправишь орден отцу — дескать, прикрепите к оружию? И шпажонка, небось, дешевая, из железа?

— Василий, а я и не помню, что у меня за шпага, — пожал я плечами. — Я как-то ее к мундиру приладил, в зеркало посмотрел — но куда мне с ней? Я даже к государю на прием без шпаги ходил.

— Иван, здесь дело не в том — нужна ли тебе шпага, нет ли, а в том, что оружие, пусть даже парадное, должно быть настоящим. Разве не так? — хмыкнул Абрютин.

— Так, — согласился я. И впрямь — та шпага, дешевенькая и простенькая, а это стальная. Вон, как я сразу с ней заскакал. — Как ты все так быстро изладил?

— Я же на ярмарке был. А там, сам знаешь, все можно купить. Купцам высвистел — дескать, нужен клинок, желательно Золинген, с позолотой, а не латунный, а еще — с орденом святой Анны на эфесе. Все сделали за четыре дня. Не думай, шпагу мне не в подарок вручили, за все заплачено, — уточнил Василий, словно бы я в этом сомневался. — Да, Иван Александрович, еще я тебя отругать хотел.

— За что? — удивился я.

— Как это