Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

— Красотища! — восхитился кот, а большего мне и не требовалось.

Домашние дела я отложила на потом. Раз дом за эти недели не развалился, то и ещё денёчек простоит.

— К ужину вернёшься? — провожая меня до границы наших владений, уточнил кошак.

— Должна.

— Вот именно, Настенька! Должна! Должна принести мне к ужину рыбку на углях приготовленную. Мне Тор обещал.

Спелись они, понимаешь.

Из кладовой я взяла несколько огурцов, намереваясь отблагодарить своего зелёного учителя, но как я ни пыталась, а прудик его найти не смогла. Час, наверное, на поиски потратила и в итоге так проголодалась, что огурцы стрескала сама. Пить мне тоже захотелось, но квас для Василисы я тронуть не посмела.

— Каппа! Каппа! — на всякий случай позвала его напоследок я. Имени своего он мне так и не назвал. — Каппа!

Ответа не последовало. Что ж.

Зато отозвался кое-кто другой, да так неожиданно, что я едва не выронила кувшины.

— Настасья! — Леший прямо из-под земли вырос передо мной. — К Василиске топаешь?

— Ага, — кивнула я и сглотнула. — Ты как, Митрофан?

— Ой, да что мне будет? — криво усмехнулся он. — Ты, Настасья, кончай переживать! Пожил я уже своего. Любаву мою жалко только. Но она у меня баба сильная, авось не сломается. Ты это… Я, как Лесовика нового призову, ты за Любавой моей пригляди, а?

— Конечно. — Говорить мне было тяжело.

— Вот и славно, Настасья, вот и славно.

— Можно… Можно, я ещё раз посмотрю? Хочу ещё раз проверить.

— Смотри, коль надо, — пожал плечами Митрофан. — Только я и так знаю, что время моё почти пришло. Ты ж сама знать должна, что мы смерть свою скорую чуем. Так что… Но ты проверяй, проверяй, если надобно.

И, к сожалению, я почувствовала то же самое.

— Прости, Митрофан, ничего не могу сделать.

— А кваску испить дашь? — прищурив один глаз, спросил старик. — Раз жалко тебе меня.

— Э… Да… — Я протянула ему кувшин.

— Ой, девонька, я ж пошутил! — расхохотался леший. — Не хочу я раньше времени Лесовика нового звать!

Мы с Митрофаном обнялись — его идея, но я только обрадовалась, — и каждый пошёл своей дорогой. И знаете, похоже, я приняла его скорый уход. По крайней мере, я на это очень надеялась.

В лесу осень ощущалась особенно ярко, но не столько переменой цвета, сколько запахами — их ни с чем не спутаешь. Кто знает, тот знает. Я шла не торопясь и наслаждалась чудесной погодой. За эти месяцы, что я провела в Изначальном, я научилась получать удовольствие от общения с природой. Наверное, так я могла лишь в далёком детстве. А в последние годы все мои вылазки «в зелень» ограничивались пролистыванием чарующих картинок в соцсетях.

Персональная дорожка делала прогулку особенно приятной. Бонусом мне стал родничок с ну очень вкусной водой. А я ведь ни словом не обмолвилась, что хочу пить. Утолив жажду, я двинулась дальше и вскоре вышла к деревянному дому, в котором меня всегда ждал радушный приём.

Ещё не услышав детский голосок, я поставила кувшины на землю и отошла от них шага на два. Даже не задумываясь — привычка сработала.

— Тётенька Настя!

А голосок-то не такой уж и детский! Да и не только голосок…

— Да ладно! — ахнула я, держа в объятиях юную девушку. — Когда?!

Кажется, потяни я ещё с подарком и дарить бы его уже не было смысла.

Василиса хихикнула, крепко-крепко меня обняла, а потом отпустила и покружилась передо мной. Ростом она стала где-то на сантиметров десять выше, а фигурка приобрела более женственные очертания. На свой неопытный глаз я бы дала змейке лет двенадцать-тринадцать.

— Какая же ты красивая! — Я глядела на неё и поверить не могла тому, что видела. Да верила я, верила. Как тут не поверишь? Но всё равно же необычно! Даже для Изначального. Только что была маленькой девочкой, и вот уже подросток.

— Спасибо, тётенька Настя! — рассмеялась она. А смех такой чистый-чистый! Такой обычно серебристым называют. Я, когда подобное описание читала, представить не могла, как он на самом деле звучит. А теперь поняла, что это он и есть — серебристый смех.

— Но как так-то… — только и могла я бормотать, оглядывая рыжеволосую красавицу. — А у меня подарок для тебя есть… Или был… Я уже не уверена.

— Подарок? — Зелёные глазки загорелись предвкушением.

— Угу. Только его примерить надо. Пойдём в дом?

— Конечно! — Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Тора внутри не оказалось, хотя я очень надеялась его застать.

— А где отец?

— Он к озеру пошёл.

— Озеру?

— У меня в лесу много озёр, тётенька Настя! — хохотнула змейка. — Папочка коту твоему рыбку обещал. Говорил, что к обеду явится. Только он так быстро не придёт.

Я вопросительно на неё посмотрела, потому что обеспокоенной она не выглядела, а скорее, наоборот, довольной.

— Поговорить мне с тобой надо, тётенька Настя…

Наверное, впервые за всё время нашего знакомства я заметила на Василисином лице неуверенность. Девочка — или её теперь положено называть девушкой? — закусила губу, не зная, с чего начать разговор. Можно подумать, я знала!

— Подарок! — вдруг вспомнила змейка. — Тётенька Настя, покажи подарок!

Мы с ней расположились в её комнате. Из рюкзака я вытащила аккуратно сложенное платье, развернула его и положила на кровать, чтобы Василиса получше могла разглядеть вышивку.

— Тётенька Настя… Это ты?.. Это мне?.. Ты сама?..

И я вновь очутилась в её объятиях.

— Примеряй! — рассмеялась я, обнимая её в ответ.

Свой сарафан, надетый поверх простой длинной рубахи, Василиса стащила через голову и отправила на кровать к обновке. Не без гордости я отметила, что мой подарок выгодно отличался. Девочка-девушка повернулась ко мне спиной, чтобы взять платье, и тут я увидела алое пятно чуть пониже ягодиц.

— О! — только и смогла произнести я.

— Об этом я и хотела поговорить с тобой, тётенька Настя… — Она развернулась ко мне передом, и лицо её помрачнело. — Я заболела, да? Я умираю, да? Но я чувствую себя здоровой… Как же папочка будет без меня?

— Э… Э… — Вот он — словарный запас заслуженной работницы библиотеки! Мда… Ладно, «заслуженной» я добавила для красного словца. — Э… Ты не заболела, Василиса. Просто ты… э… растёшь и э… тело твоё меняется…

А!!! У меня и детей-то нет! И опыта общения с ними, считай, никакого! И я должна рассказывать ей, как устроено женское тело? Я?! С другой стороны, у неё ближе меня никого не было. Эх...

— Значит, так… — наконец собралась я, и мои щёки мгновенно покраснели.