Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

Так я и обнаружила у него несколько проблем со здоровьем, о которых раньше и не подозревала. Василиса, видимо, тоже была не в курсе, раз не забила тревогу. Сама-то змейка ох как сильна была в магии, но болячки человеческие и нечеловеческие ей не давались. Собственно, чем же таким я занималась все эти недели? А тем, что до меня не делала ни одна из Травниц. Да знаю я, что повторяюсь, но это факт, с которым не поспоришь — я научилась распознавать болезни, которые невозможно выявить простым осмотром. Тогда, когда я Ворфу кости сращивала, заметила, что могу нащупать что-то ещё. С лёгкостью я справилась с его старыми травмами, а всё потому, что мне удалось их почувствовать. И тогда мне пришла в голову мысль: а что, если я смогу стать кем-то вроде МРТ в человеческом обличии?

Сперва я выписала все свои соображения на этот счёт. От многих идей пришлось отказаться, потому что я не так уж и сильна и не настолько наивна, чтобы верить в то, что мне всё по плечу. Когда дело касалось чужого здоровья, я не имела права действовать наобум. Так, тыкаясь в разные углы, набивая шишки, тратя кучу бумаги и чернил, я пришла к тому, чего так хотела. Теперь я на самом деле могла распознавать, если с чьим-то телом что-то не в порядке. Но только чувствовать, потому что лечить руками, как это делали псевдоцелители из моего родного мира, я не умела.

И я испугалась. Испугалась, что могу ошибиться, поставить неверный диагноз, испортить чью-то жизнь. Но никакой страх не шёл ни в какое сравнение с тем, какую пользу я могла принести. И когда-нибудь мои навыки перейдут следующей Травнице, а та наверняка привнесёт и что-то своё.

А затем наступил день «X», когда я должна была применить свои новые знания на практике. И выдался этот день дождливым. Как-то незаметно для меня пришла осень, принеся с собой особое настроение. Несмотря на непогоду, пациентов пришло довольно много. Заставлять их мокнуть я не хотела, поэтому приём провела у себя дома. Большинство заполнило главную комнату и спальню, кто-то дожидался своей очереди в беседке, а принимала я в лаборатории по одному. У Ворфа кости срослись прекрасно, проблем я у него никаких не обнаружила. У Сондры выявился зажим в шее. Но особых проблем я ни у кого не нашла.

Последним, хотя обычно шёл в первых рядах, ко мне заглянул леший.

— Ну, здравствуй, Настасья!

— И ты здравствуй, Митрофан! — улыбнулась я ему, указывая на стульчик, на который тот и уселся. — На что жалуешься?

— А на что мне жаловаться, красавица? Всё у меня хорошо. Это Любава моя меня к тебе прислала. Говорит, примочку ты ей обещала какую-то от мешков под глазами.

— Точно! — расхохоталась я. — А почему ж раньше не пришёл? У меня давно готово.

— Так, знали все, что ты занята очень, вот без особой нужды и не беспокоил тебя никто. Любава моя и с мешками хороша. Это ей всё что-то не так да не эдак.

— Ладно, будет ей примочка!

С полки я взяла бутылочку из синего стекла и передала её заботливому мужу. На мгновение наши пальцы соприкоснулись.

— Ой, спасибо тебе, девонька! — разулыбался старик. — Любава моя ой как обрадуется!

Он говорил, а у меня дыхание перехватило.

— Погоди… — Я взглядом попросила разрешения дотронуться до его груди и, получив его, приложила к ней ладонь. Сердце лешего держалось на чистом упрямстве и в любой миг готово было остановиться. А я ничего не могла с этим сделать. Совсем ничего. — Митрофан…

— Тс… — Он приложил палец к губам. — Это будет наша маленькая тайна.

Тем же вечером меня как будто что-то выключило. Как я доползла до кровати, неизвестно, но каким-то чудом я проснулась в ней. И сколько бы петух за окном ни заливался, встать у меня не получалось. Увы, я столкнулась с полным опустошением: и моральным, и физическим. И я даже не могла понять, что хуже. Вот и плата подоспела за новую силу. Мда… Но я знала, на что шла.

Свернувшись клубочком, я накрыла голову одеялом, тем самым показав всем, что я «в домике». Кому — всем? Неважно. Главное, чтобы меня никто не трогал. Сколько я так пролежала? Без понятия.

— Настенька… — Боюн залез ко мне под одеяло и дотронулся своим носом до моего. — Ты как?

— Мм… — только и смогла ответить я.

— Да… Настенька, вечер уже. Поешь, пожалуйста.

— Мм…

Только ради спокойствия кота я заставила себя встать, попить немного воды и съесть кусочек сыра. И пока я была в главной комнате, услышала короткий разговор с улицы.

— Не ест ничего, — жаловался Боюн. — Что делать-то будем? Может, к Василисе её, а?

— Подождём до завтра, — отвечал Тор.

Дослушивать я не стала, потому что чувствовала, что вот-вот упаду, поэтому поплелась обратно в спальню. Да там и забылась тяжёлым, муторным сном.

Наутро я почти восстановилась. По крайней мере, это касалось моего тела. Что же до духа… Здесь сутками в царстве грёз точно не обойдёшься. Теперь я ещё больше стала восхищаться врачами и медсёстрами из моего родного мира. Как, скажите, как им удаётся не впасть не то что в хандру, а в самую настоящую депрессию? Мне бы тоже не помешало не пропускать чужие болезни через себя, но пока я не умела, а потому на какое-то короткое, но очень страшное мгновение, я пожалела о том, чему научилась. Однако мне удалось отбросить эту бредовую мысль, ведь то, что я теперь могла, наверняка спасёт ещё не одну жизнь. Даже если Митрофана мне и не удастся уберечь.

— Настенька! — ахнул Боюн, когда на следующий день увидел меня на улице. Сам он явно куда-то собирался.

— Не к Василисе ли идёшь? — усмехнулась я.

— И к ней тоже, — не стал отрицать он. — Я ж волнуюсь!

— Больше не надо, — подмигнула ему я. — А теперь за работу!

— Настенька… — прищурившись, протянул кошак. — А ничего, что тебя из крайности в крайность бросает? Давай хоть позавтракаем!

— А давай!

Глава 33

Включив режим Берсеркера, я за несколько часов закончила подарок для Василисы. Ладно, может, я и преувеличила, но управилась я действительно быстро. И даже вышло вполне прилично, хоть мне пока недоставало ювелирной точности Арины.

— Боюн, как тебе? — Сидя в кресле, я вытянула руки, чтобы как следует