Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

Дарья, прислушиваясь к каждому шороху. — Если заведешь наш в ловушку, не обессудь. Я подвешу тебя за хвост, а потом буду медленно опускать. И прямо в рот к этому красавцу.

И она кивнула на Василия. Тот плотоядно мяукнул.

Впереди показался край трубы, и они вышли в просторный зал, окруженный трубами, из которых лилась вода — и прямо в огромный резервуар. Других ходов тут был с десяток.

Крыса сразу кинулась вперед, но Дарья дернула ее за ошейник. Их проводник запищал от боли.

— А полегче нельзя⁈ Я делаю все, что вы велите!

Дарья же смотрела наверх. Далеко-далеко наверху сквозь решетку блестело звездное небо.

— Что такое? — спросил Аристарх.

— Я узнаю этот колодец, — сказала Дарья. — Он находится почти под дворцом. Неужели не узнаешь?

Аристарх запрокинул голову.

— И вправду… — а затем с неодобрением посмотрел на Крыса. — Ты, случаем, не смеешься над нами, хвостатый? Уж не хочешь ли ты привести нас во дворцовый коллектор? Там так-то решетки толщиной с мою ногу, а еще ловушки…

Крыс посмотрел на него крайне презрительно.

— Тебе во дворец надо, или туда. где лежит золото? Ты определись, хвостатый!

Аристарх зашипел, и настолько злобно, что этот мерзкий комочек шерсти вжался в пол.

— Хватит болтать, — сказала Дарья. — Куда идти?

— Не идти, — хихикнул Крыс. — А плыть. Вот туда!

И он указал хвостом прямо в пенящийся резервуар, куда непрестанным потоком скатывались тонны воды.

— Издеваешься⁈

Крыс помотал головой.

— Ни капли. Вы просили меня показать вам дверь? Вот она. Все золото мы всегда бросали вниз — прямо в этот водосток, а потом… Уходили за новой партией.

И он отвратительно захихикал.

— Так что, если вы хотите найти золото, то вам придется промочить ноги.

Скрипнув зубами, Дарья дернула поводок и крыса, вереща на все лады, закрутилась вокруг своей оси.

— Я не вру! Пусти!

Шлепнувшись на пол, Крыс задышал. Василий же, наблюдавший за экзекуцией, попытался цапнуть его за хвост, но тот вовремя увернулся. Кот игриво заворчал.

— А что там внизу?.. — спросил Кучерявый, подойдя к краю пенящейся бездны.

Резервуар был и не резервуаром вовсе, а гигантской трубой, под наклоном уходящей ниже. Вода, хлещущая из труб, образовывала водоворот.

Кучерявый сглотнул. В этой пене, брызгах и волнах, казалось, выжить вообще невозможно.

— А откуда мне знать? — пожал плечиками Крыс. — Дальше не наше дело… Пришли, бросили, и все.

— И все? И ты не видел своих хозяев?

— А зачем? Чем ты дальше от начальства, тем спокойней живется. Сделал дело, получил свое и свободен. Или ты не согласен?

Аристарх прищурился.

— И вы работали бесплатно?

— Отчего же? За колечки, сережки и прочее, что нам оставляли в схронах. А еще… — и он взмахнул хвостом. — За возможность стать больше, чем человек. Пусть и с Даром!

Аристарх фыркнул.

— Ты это называешь «больше, чем человек»? Ты же крыса! Что может быть отвратительней крысы?

— Как что? Холодные, склизкие и тупые ящерицы!

Дарья же схватила Крыса руками и, сжав посильнее, подняла над потоком.

— Ты чего творишь⁈ — задергался Крыс. — Нет! Я правду говорю!

Дарья склонила голову набок.

— Раз правду, то чего тебе бояться? «Промочишь ноги», как ты говоришь. А там хоп — и друзья. Почему не поешь от счастья?

— Я же говорю! Не знаю, что там внизу! Я никогда не был внизу! Мы кидали туда…

— Это я уже слышала. Что ж, раз ты не знаешь, то нам придется проверить.

Услышав это, удивился не только Крыс, но и Аристарх.

— Ваше… В смысле, Марго, это слишком неразумно. Позвольте мне сходить на разведку. Естественно, вместе с этим мелким обманщиком.

— Я не вру! Пусть я и крыса, но я не вру!

Дарья же покачала головой.

— Даже если он говорит правду, то как ты выберешься? Я не вижу тут лестницы. А мы что, будем просто сидеть и ждать?

— Моя Марго, — подошел к ней Мастер и, сняв с головы цилиндр, швырнул его в пенящийся водоворот. — Позволь и мне прыгнуть вниз и узнать, кто твой враг. Если это и впрямь Василий Олафович, то я заберу его вместе с собой в ад. Ты будешь отомщена!

Улыбнувшись, Дарья положила руку ему на плечо. Тот ответил на ее улыбку. Они с ним были знакомы всего какие-то недели, но Дарья была уверена на все сто — даже не видя ее лица, Мастер влюбился в нее по уши. И готов для нее на все. Даже, как он выразился, шагнуть в ад.

Вот только такое глупое самопожертвование всегда вызывало у Дарьи лишь усмешку. Проблемы она привыкла решать самостоятельно. Особенно если дело касается ее непутевой семейки.

— Увы, мой благородный рыцарь… — сказала Дарья с грустью. — Если это и впрямь Василий, то мне нужно посмотреть ему в глаза лично. Поэтому…

Сжав Крыса покрепче, она шагнула прямо к краю, а затем оглянулась.

— Прыгайте сразу за мной, друзья. Надеюсь, эта падаль хоть раз в жизни сказала правду.

Не успели они схватить ее, как Дарья кинулась прямо в бушующую пропасть.

Глава 3

Кто тебе люб?

— Я здесь, любовь моя! Иди же ко мне!

И улыбающийся царевич Гедимин распростер объятия навстречу Марьяне. Та же, вскочив прямо на стол и расшвыривая ногами бутылки, блюда и кубки, кинулась к нему.

— Марьяна! — крикнула ее «бабушка». — Ты куда⁈

Девушка оглянулась на ходу и крикнула:

— К моей любви! Я сгораю, бабушка! Сгораю-ю-ю-ю!

И спрыгнув на пол, она, приплясывая, побежала к царевичу. Мы же со всем залом смотрели на это во все глаза. Ситуация была неприятная, но зато мы теперь знаем, что это за таинственный «любовничек» такой. Похоже, папаша не просто пытался похитить дочурку и увести ее неизвестно куда. Он еще и решил продать ее за границу этому наглому царевичу.

Да, дела… Если я сейчас допущу это, Дарья точно не обрадуется.

— А ну-ка стой, милая, — прошипел я и щелкнул пальцами.

Марьяна тут же встала. Вернее, встали пряжки на ее туфельках, колечки на пальцах, блестки на корсете, сережки, диадема и бабушкина цепочка. Все естественно было из золота, которые мы кропотливо собирали две недели по всему дворцу.

Охнув, девушка попыталась сделать шаг, но не тут-то было. Ее туфельки сказали «нет». А между тем, до ее «любимого» оставалось каких-то шагов шесть.

— Что же ты остановилась, моя ненаглядная? — насторожился Гедимин. — Али не люб я тебе?

— Люб! Люб, но…

И она попыталась шагнуть. Ан нет — мое золото все еще было против.

— А ежели люб, то отчего ты остановилась? Иди-ка