Оторва. Книга пятая (СИ) - Ортензия

— Да ты что, — глаза у Валеры снова непроизвольно расширились, — это же военно-патриотический комсомольско-молодёжный! Со всего Союза приедут. Из всех Союзных республик. Это же соревнование и мы будем бороться за честь своего города.

У меня даже дыхание перехватило. Вот это размах. Со всех республик. Нечто похожее на Олимпиаду. Задумалась. А я, стало быть, как стоп сигнал зайца. И если бы не медаль никто меня никуда не вписал. Даже обидно стало за Бурундуковую. И что я там буду делать? Попой вилять? Типа: «А у нас во дворе есть девчонка одна».

— А что, команды уже сформированы? А если я тоже хочу участвовать, что тогда? — всё же решила выяснить.

Валера заулыбался.

— В команды вошли самые лучшие, чтобы победить и привезти переходящий вымпел.

Ах, вымпел привезти. Ну конечно, тогда дадут какие-то фонды и путёвки бесплатные и прочее. А потом ещё в августе в Белоруссию ехать на нечто подобное, но по иностранным языкам, чтобы кто-то в Сергеевку на грязи махнул. СССР, твою мать.

Вероятно, моя физиономия скривилась и вкупе с причёской стала выглядеть не совсем презентабельно, судя по реакции женишка, который отпрянул и его лицо приняло озабоченное выражение.

— Что с тобой, Ева?

— Сегодня экзамен по-иностранному, завтра по физре, послезавтра ехать. Хоть бы пару дней дали, отдохнуть, собраться. А то с места в карьер.

— Так тебе не нужно будет физкультуру сдавать. Тебе и так выведут пять баллов.

И снова мне удивляться.

— Почему?

— Да ты что⁈ — воскликнул Валера. — У тебя ранение, какие нормы ГТО ты собралась сдавать. Это все прекрасно понимают. Задержав преступника, ты автоматически сдала физкультуру.

О! Приятный бонус. Жаль, что и от иностранного не освободили.

— Ладно, — я кивнула.

Можно будет собраться, шопинг по магазинам устроить. Что-нибудь полезное прикупить, если найдётся таковое. Заодно часики себе поискать, а то чувствовала себя как в каменном веке. В ювелирку заглянуть. И, что там Петя говорил про Тарухана? Нужно будет позвонить, а то после прогулки по кладбищу он совсем пропал.

Глава 4

Всё ж таки СССР не совсем здоровая эпоха. Это я так по отношению к подросткам и слава тебе Господи, что не попала в 8–9 летнего ребёнка. Не знаю, как таким жилось, но появилась уверенность — не сладко.

На экзамен зря торопилась. Никто меня пропускать вперёд не собирался, а даже наоборот, сидела в вестибюле на подоконнике и ждала, когда все отстреляются. Пару раз поступило предложение пойти сдать с французской группой, но я отрицательно мотала головой.

В класс запустили последней, когда там находились всего три преподавателя. Уже известная мымра, девочка лет двадцати пяти с дурацким хвостом на затылке и маленькими глазками. К тому же она после каждого моего предложения надувала щёки делая возмутительный вид. И для чего? Она задавала вопросы на ломанном английском, который вероятно считала верхом совершенства, а мой идеальный южный стандартный воспринимала отрицательно.

И был взрослый дядечка, лет за шестьдесят с маленькой бородкой, редкой и неубедительной.

Он косился на меня с подозрением и что-то постоянно строчил ручкой в толстой тетради.

В общем, английский у меня принимать явно не хотели, хотя я ответила на все вопросы и кучу дополнительных. Именно кучу, не меньше двадцати. И про Джека Лондона и Марк Твена и ещё чёрт знает сколько разных иностранных классиков впендюрили, пытаясь меня поймать на каких-то ошибках. Два часа мурыжили, но, в конце концов, отпустили. И то, только после того как я полезла в бутылку и заявила, что эта молодая деваха не может принимать у меня экзамен, потому что не знает английский от слова «совсем».

Дурацкое выражение, конечно, но в XXI веке его не использовал только глухонемой, а уж для 1977 года прошло на ура. Сидели и пялились на меня как на статую в музее, которую сваял какой-нибудь мастер в 10 веке до нашей эры.

Мальчик Петенька кладбище не забыл, да и поцелуй, наверное. Разговаривал со мной вяло и неохотно, пытаясь увильнуть от срочного свидания, и никакие доводы его не воодушевляли.

И только когда я, плюнув на уговоры, потребовала адрес Тарухана, он оживился. Надо же, обрадовался что мне нужен как собаке пятая нога. Ещё один минус эпохе социализма. Возможно, имел процент с вероятного клиента. А я была более чем вероятный. Я целый день выделила себе на приобретение необходимых товаров, и пока одноклассники бегали и прыгали как кузнечики — вызвала по телефону такси.

Решила так поступить по серьёзной причине, подсказал отец Люси, когда ненавязчиво поинтересовалась непонятным наблюдением. Такси с горящим зелёным огоньком пролетало мимо жаждущих на нём прокатится. Напрасно размахивал народ всеми конечностями, таксисты на стоящих у обочины совершенно не обращали внимания.

Так что если куда нужно — лучше заказать такси.

Но и тут было — не слава Богу. Девушка на другом конце провода сообщила время и я зависла. Ещё бы, ждать следовало больше часа. Если и «Скорая» прибывает так же поспешно, то ежели прихватило сердце, можно было звонить сразу в морг.

Старенькая «Волга» пропахшая насквозь парами бензина, к которым примешивались ещё какие-то неприятные запахи, тащила меня до нового микрорайона почти сорок минут, из чего я сделала два вывода. Либо Кишинев в 1977 году был больше Москвы XXI века, либо водитель драндулета решил меня подвезти самой длинной дорогой, где вместо привычного асфальта лежала булыжная мостовая. Мимо полуразрушенных хибар и вероятнее всего очистных сооружений, от которых воняло до конца поездки. И только в паре километров от высоток, мы, наконец, выбрались на новую дорогу, на которой было полно строительной техники.

Водила остановился напротив угла дома и указал на прибитую табличку, тем самым сообщив, что я таки да добралась.

Петю увидела сразу, едва выбралась из автомобиля. Находился в беседке, близняшки той, около которой мы познакомились, но имела реальное отличие. До нее еще не добрались вандалы.

Прилизанный, в уже знакомом костюме сидел как воробей на жердочке. Всё ж таки скамейки успели выломать и, закинув ногу на ногу, дымил папиросой.

Оказалось ещё и курит, хотя в последнюю встречу не заметила за ним пагубной привычки. И ротик его пах вполне вкусно.

Но прежде чем показаться на глаза мальчишке, вспомнила про ещё одно важное дело и то, благодаря телефонной будке, которая стояла как раз на углу дома. Прикрыла рот рукой и, стараясь сделать голос хриплым сообщила доблестным защитникам общественного порядка, где они могут отыскать парочку трупов, если конечно поторопятся.

Завидев меня, парнишка подскочил как ужаленный и, бросив окурок на землю, тщательно затушил каблуком, а потом негромко пробурчал:

— И что так долго? У меня уже ноги затекли.

Ноги у него затекли, видишь ли. А то, что живёт у чёрта на куличках и к нему ещё дорогу нормальную не проложили — это ничего.

Таруханов Виктор по прозвищу Тарухан проживал на третьем этаже длинной, извивающейся как змея девятиэтажки. Даже не смогла разглядеть, где у неё последний подъезд.

Квартира оказалась четырёхкомнатной с широким длинным коридором. Неожиданно, даже в прикидке с XXI веком это была модерновая хата. Умели строить и в Советское время.

Мальчишка лет тринадцати провёл нас в большую залу, пол которой занимала железная дорога. С подъемами, туннелями, разъездами и перекрёстками. По путям грохоча, мотались два тепловоза из труб которых валил дым, запах которого очень был похож на табачный. Что вероятнее всего так и было.

Но дорога шокировала. Такая и в моё время в магазинах не лежала, а сколько могла стоить даже представить не могла.

И за всем этим наблюдал парень, примерно возраста Синициной, с массивным пультом в руках, провод от которого тянулся, вероятно к станции железной дороги.

Худой, невзрачный, с жиденькой бородкой и стрижкой под ёжика.

Единственное за что зацепилась — его глаза. Карие, красивые. Ну и за брюки. Мелкий вельвет, маде ин оттуда. И сразу сделала вывод, что попала по адресу.