Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

Неведомая хрень.

- Второй, у нас всё готово к допросу Ямамото?

- Искин еще разгоняется, я тут догружаю кое-какую импровизацию. Еще минут десять. Надо будет реагировать на разговор в режиме реального времени, иначе этому, пока ни в чем не виноватому парню, крепко прилетит по психике. То есть, по психике-то ему и так прилетит крепко, но я говорю о необратимых изменениях.

Вот такая вот коллизия в нашей работе. - Задумчиво отметил про себя Первый. - С одной стороны, мы вполне серьезно рассматриваем вопрос об уничтожении огромного боевого корабля с сотнями ничего не подозревающих людей, которые виноваты лишь в том, что совершенно без ведома и согласия хронопираты подыграли их стране, всадив несколько снарядов в русских, а с другой - боимся слегка передавить сознание одного единственного юноши, который оказался также невольно привлечен к некоторым действиям этих злодеев. Такова наша работа.

- Ладно, я надеюсь, сейчас мы вытянем из него всё, что он знает о наших друзьях. Вы на что-то еще надеетесь?

- Да, я хочу понять один странный казус. Понимание этого нам здорово пригодится, когда граница Нанси подойдет к событиям Второй Мировой Войны. Лично у меня никаких сомнений уже нет, что и там масса еще невыявленных любителей менять историю хорошенько покопалась. На сегодня известно о восьми таких случаях, если я не ошибаюсь?

- Девятый в разработке, и есть подозрение еще на один. А в чем у Вас казус?

- В странном возвышении тех японских офицеров, которые ничем в этой войне не отличились. Затерев куда-то настоящих героев, чьи подвиги хорошо запротоколированы. - Второй явно сел на своего любимого конька, и теперь оставалось только не мешать ему.

- Ну возьмем, например, командира японского крейсера «Цусима». Чем не герой, достойный возвышения? Молодой капитан 2-го ранга Сендо Такетеру участвовал во всем, чем только можно, и участвовал геройски. Мотался по морям в бесконечных патрулях, после сражения в Желтом море поймал и нанес смертельные поражения одному из самых вредных для японцев русских кораблей - крейсеру «Новик», за которым гнался несколько дней. В Цусимском сражении героически бился грудь в грудь с превосходящими числом и количеством русскими крейсерами. Был ранен, но не сдал командование (старший офицер был убит, а кому-то рангом еще ниже не решился доверить новейший крейсер), и вечером следующего дня повел свой корабль в последний морской бой той войны - схватку с крейсером «Дмитрий Донской». Вот чем не герой, достойный возвышения? А нет, теряются следы Сендо Такетеру в анналах истории. Вообще, ни один офицер, действовавший там самостоятельно, умело и решительно, не был ничем особым отмечен. Вместо этого карьеру сделали какие-то странные люди.

А где, например, командиры всех этих миноносцев, которые во время ночной атаки на Вторую Тихоокеанскую эскадру всаживали торпеды в русские броненосцы? Все молодые, все смелые. Умелые, раз такое смогли провернуть. Где они? Только командир второго дивизиона умудрился пойти дальше по карьерной лестнице. Но у того еще в заслугах и участие в японо-китайской, результативная торпедная атака в китайской гавани, проведенная лично. Что, все остальные на радостях после победы ударились во все тяжкие, натворили по пьянке дел и были затерты? У нас, русских, из тех офицеров кто выжил, большинство пошло вверх с хорошим карьерным ускорением. Почти все русские адмиралы перед Великой Войной - оттуда. Причем, считай, они ведь не победители, а проигравшие. Типа опозорились там.

А тут - ничем не прославившийся мичман и, кстати, его одноклассник - Кадзиока Садамити, служивший на втором «гарибальдийском» крейсере, тоже ничем не отличившийся - резко идут вверх по служебной лестнице. Садамити стал, на минуточку, военным министром. Что там за недюжинные таланты у них были, которые умудрилось рассмотреть их начальство? Таланты, кстати, резко поблекли во время Второй Мировой Войны, такую идиотскую стратегию, какую они избрали просто трудно вообразить. Кто их проталкивал наверх и зачем? Не было ли это платой за сотрудничество с хронохакерами?

Поверьте, Первый, я могу говорить об этом долго, нестыковок очень странных, которые трудно объяснить даже фактом сотрудничества с нашими хронодрузьями, в истории много. И мы должны раскрыть их все, до единой.

- Второй, а Вы не хотите организовать одновременный допрос и Уэсибы? Ресурсы вроде позволяют.

- Не позволяют. Такой допрос, какой нам необходим, требует очень много ресурсов. Тут столько факторов, что давить на него придется всей мощью. Так что сначала Ямамото, потом Уэсиба.

- В чем дело? Опять какой-то неучтенный фактор?

- Конечно. В нашей работе столько неучтенного. Вы узнаете человека на этом фото?

- Черт. У нас хронопоселенец?

- Именно. Позвольте представить - Морихэй Уэсиба, известный у нас как основатель легендарной школы боевых искусств - айкидо.

Порт-Артур, 13 мая 1904 года.

-Вильгельм Карлович, Вы упоминали про минную банку около Саншантау, что надо бы мористее на три мили еще мин накидать?

- Я и приказ уже накидал, Михаил Александрович. Чтоб накидали - улыбнулся контр-адмирал. - Готов он, надо только без лишних слов и суеты, аккуратно доставить оный к Федору Николаевичу, и пусть накидывает.

- Не уверен, Ваше Превосходительство, что к Иванову надо. "Амур" сейчас эти, как Вы выразились, Робуры-завоеватели, плотно должны опекать. Может пусть Рощаковский тихонечко сплавает? У него опыт минных постановок есть, приказ я ему потихоньку вручу, прибуду лично на "Решительный" вечером. А в штабе проговорим, мол на брандвахту надо бы пару миноносцев поставить.

- Так и сделайте. Кстати, Вы расслышали, что сказал этот Уэсиба, когда понял, что его захватили? Мне послышалось слово "факт" или "фак". Не знаете, что в переводе с японского означает слово "фак"?

-Узнавал. Нет такого слова у японцев. У англичан есть, с позволения сказать, термин. Аббревиатура. - лейтенант явно чувствовал себя неловко. - Английских портовых проституток, работающих по государственному патенту метили такой наколкой. Не помню точно как по-английски, но смысл таков: Блуд, совершаемый с одобрения Его Королевского Величества.

Вот же прохвост какой, оказывается! - невольно улыбнулся про себя Вильгельм Карлович. - Про "фак" он знает, а про фут-бол не слышал. Ох, чувствую, веселенький у них поход тогда на "Герцоге Эдинбургском" получился.

- Значит, фак...- понимающе кивнул Вильгельм Карлович.

- Фак - подтвердил Михаил Александрович. - А с приказом Рощаковскому, давайте поступим так...

Желтое Море, 13 мая 1904 года.

Снова, как тогда. Форштевень миноносца тихонечко, чтобы не выдать себя белоснежным буруном, режет темные волны. Васильев поежился. Все-таки он всегда себя считал простым деревенским парнем, и в эти странные занятия господ офицеров старался не особо влезать. Но придется. Лейтенант его долго инструктировал, и сейчас вестовой старательно начал отыгрывать свою роль.

Тихонечко толкнул под бок сигнальщика и шепотом ему:

- Ты чего про "собачку" на зюйде не докладываешь? Смотри, щас тебя, земеля, взгреют. А мое благородие еще и адмиралу вашу богаделенку заложит. Мол, не видят ничего.

- Где?! -вскинулся матрос.

- Вон она, аккурат дымок ее на облачко вон то накатывается. Да не парься, земеля, за что, думаешь, меня Их Превосходительство к себе забрал? Я самый глазастый на эскадре. Ну хочешь, я доложу?

- Обгоди, а то и правда зададут мне - и матрос, так ничего и не разобравший в темноте, уставным голосом гаркнул в сторону мостика про судно по правому борту на пять румбов. Так-то он по расписанию должен стоять на мостике вместе с командиром, но сегодня на их миноносец пожаловал сам флаг-офицер, и их благородие Михаил Сергеевич Рощаковский, и так любивший расхаживать по мостику как злой медведь по клетке, принял соломоново решение: вахту усилить еще одним впередсмотрящим, поставив их по правому и левому борту.