Оторва. Книга пятая (СИ) - Ортензия

— Я не Бурундуковая Ева и мне не шестнадцать лет, — прислушалась, вроде первая фраза вполне удалась и на всякий случай добавила, — господин капитан.

Показала пальчиком на лицо.

— Двадцать три года, — а потом хлопнула ладошками по щекам, — подтяжка омолаживающая.

Парни только не подпрыгнули, особенно после «господина».

— Я — офицер секретной разведывательной службы МИД Великобритании. Если вам о чём-то говорит — МИ-6. У меня есть очень важные сведения для правительства Советского Союза. Меня нужно срочно доставить в КГБ СССР. Если я попаду в милицию Черноморска, меня уничтожат, потому что в их рядах есть предатель, работающий на мою страну. Это очень секретно и срочно. И я хочу сотрудничать.

Теперь это прекрасно складывалось. Разнос РОВД и пол отделения автоматчиков посланных за мной. И по глазам капитана видела, что он начал раскладывать полученную информацию по полочкам. И совсем не дурак, прочитала по глазам все его мысли. Если хоть на половину из того что я сказала, правда, то для них это, как говорится, есть последний и решительный.

— Твою мать, — едва выговорил старший лейтенант, — так они не приврали? Она действительно всех мордой в пол уложила?

Поверили? А должны поверить, потому как, кто в трезвом уме и здравой памяти, в КГБ просится будет?

Глава 29

Как у Высоцкого: глаза в глаза.

Секунда, вторая, третья и голос, почти не разжимая губ. Тихий, но отчётливый и в приказном порядке:

— Связь.

Глаз от меня не отвернул и потому сдержалась. Не выдохнула шумно, в ладоши не захлопала, и целоваться не кинулась. Схватила гимнастёрку и одним рывком облачилась в неё, а то вдруг война, а я в неглиже.

Краем глаза, где-то на периферии заметила, как старший лейтенант скинул с плеч рюкзак, вытянул антенну и всучил капитану рацию, от которой потянулся длинный провод.

Вот это устройство! Не знаю, сколько километров может покрыть, но таскать такой ящик с собой? Не берегли наших солдатиков.

Что-то скрежетнуло и пробулькало. Во всяком случае — это всё что услышала я. И как капитан разобрал в этих звуках нечто? А то, что разобрал, было понятно из его слов.

— Капитан Каренин. Полковника Уфимцева, срочно.

Полковника? Представила масштабы будущих разборок и на душе кошки заскребли. Но это всё же, не моя отсебятина, отец как-то на досуге рассказал давнюю историю про мужичка, которому не повезло. Вот он и выдал патрулю такое. КГБ и МВД в это время дружили как кошка с собакой и разборки знатные устроили. Отец говорил, до самых верхов дошло, и сам товарищ дорогой Ильич мирил разбушевавшиеся стихии. А про мужика сказал, махнув рукой, мол, повезло, выкрутился. Вот и я решила, что с шестнадцатилетней выдумщицы взять?

Или тот, который меня сюда переместил, решил подшутить так? Заодно и моих мертвяков из будущего сюда перекинул, чтобы новая жизнь — мёдом не казалась? Так я и так не расслаблялась. Каждый день приносил очередной сюрприз.

А фамилия у капитана знатная. Захотелось спросить: не прабабка его, случаем, под паровоз бросилась? Но решила, что вопрос прозвучит не к месту и смолчала.

Рация запищала, но тут и я смогла распознать текст, из которого следовало, что полковник чесанул куда-то и будет, вероятнее всего, утром, но это не точно.

— А кто есть? — продолжил выяснять капитан, — Курбатов, Дружинин?

Рация ответила, что заместитель командира по политической части, только приехал. Как раз тот, кто нужен. Эти всегда с подозрением относились ко всему, и рассчитывать на успех моего предприятия можно было с вероятностью 99.9%.

Капитан стал обрисовывать обстановку, но майор перебил.

— Да, знаю, знаю. При мне разговор состоялся. Сдай ментам уголовника. Теперь они нам должны будут.

— Но тут такое дело, — возразил Каренин и поведал мою историю почти дословно.

В рации наступила тишина, а я бросила взгляд на приближающийся отряд. Метров семьдесят всего. Как бы быстрее надо соображать замполиту, время поджимает.

— Каренин, — высказалась рация сварливым тоном, — если ты решил, что ушёл в отпуск и теперь я тебя ближайшие несколько недель не достану, так ты ошибаешься. Придумал, понимашь, только попадись на мои глаза.

Майор понимашь? Захотелось крикнуть в рацию, что разговор обо мне, но сочла за лучшее оставить это на крайний случай, к тому же, капитан заговорил таким тоном, что майор и без моих соплей должен был прислушаться. Да ещё и поддержку запросил.

— Минуту, — голос майора не предвещал ничего доброго и рация умолкла.

И вот какую минуту? Пятьдесят метров и кирдык будет не только байраму. Но, слава тебе, Господи, рация почти мгновенно откликнулась. Проняло замполита, хорошо проняло.

— Тяни резину. В зоне полсотни первый работает, отправляю к тебе. Ты в каком квадрате?

Капитан поспешно ответил и даже по сторонам света сориентировал.

— Понял. Что хочешь делай, но чтобы с её головы даже волос не упал. Сгною.

Хорошая перспективочка Каренину нарисовалась. Но порадовало. Защищать бравые ребята меня будут до последнего.

Рация кашлянула и добавила:

— А если ты так решил свой отпуск отметить, с пошутилок, ты у меня не в старших лейтенантах ходить будешь, а в младших, до самой моей пенсии.

И наступила тишина. Где-то внутри шевельнулось, что Каренину в любом случае — жопа, но я эту мысль отогнала прочь. Во-первых, ещё ничего не закончилось, и радоваться рано. Тут, смотря, как сильно менты на меня разозлились. Не захотят, ли воспользоваться огневым преимуществом и устроить силовой захват. Были и такие прецеденты. Перестрелку затевать, разумеется, не будут, просто отберут, как вещь. А во-вторых, вот совсем не до капитана. Самой бы оттуда вылезти и без последствий.

Старший лейтенант нервно оглянулся и прошептал.

— Вертушка из зоны сюда минут десять будет чапать, в лучшем случае. А им за нас холодных будет легче отписываться, чем, если информация из её головы просочится. Наш комбат с их генералом вась-вась. Скорей бы уже в штаб перебрался.

— Знаю, — процедил сквозь зубы капитан отдавая рацию.

Захотелось их успокоить, что не так всё серьёзно, как им в голову закралось и менты крошить в винегрет никого не будут, но передумала. Сама себе подлянку сделаю. Пусть понервничают немного, им это только на пользу пойдёт.

Кавалькада остановилась от нас в пяти шагах и давешний капитан милиции, прищурив глаза, склонил голову к правому плечу. Не показалось на пляже, он точно только вертикально мог распознать объект.

Выпрямился и глянув на стоящего рядом майора, вероятно, того самого родственичка одного из ухарей, что на нас напали, кивнул.

— Она это, товарищ майор. Точно она, стерва.

Лицо у майора было, мягко говоря, страшненьким и совершенно не добрым. Высокий или скорее сказать, длинный как жердь и такой же худой. А такие — добрыми не бывают от природы. Только угрюмые и злобные.

Вот и этот смотрел на меня желчным, мстительным взглядом. И с чего? Вроде с племяшем не пересеклась и ничего худого лично не сделала. И чем я его так разозлила, что он буквально поедал меня глазами. Неприязненно, будто разорвать хотел на части.

Пожамкал губами и обратился к Каренину:

— Спасибо, капитан. Сегодня же доложу об оказанной помощи. Очень рад, что между нами нет обид и топор войны в земле. — И перевёл взгляд на одного из своих охламонов. — Берите её и поехали.

Угадала. Меня за человека и не считают. Берите, как авоську с продуктами, чтобы было, что чавкать вечером на ужин. И как пафосно: топор войны в земле. Талант писателя пропадает.

Два головореза, закинув калаши за плечи, двинулись ко мне, а майор развернулся к нам спиной.

— Наручники ей наденьте, — напутствовал им вслед капитан.

Мои защитники отреагировали мгновенно. Сдвинулись на полметра в сторону, загородив меня своими широкими спинами.

— Никак нет, товарищ майор — спокойным тоном сказал Каренин и я ему где-то позавидовала.