Благословенный. Книга 6 (СИ) - Коллингвуд Виктор

— Monsieur, pourriez-vous s’il vous plaît laisser passer notre équipage? ****

Итак, разговор был закончен; я тронул носками сапог плотные бока Аргамака, натягивая правый повод, и конь послушно отошёл в сторону, тоскливо кося глазом на красотку-кобылку. Кучер взмахнул вожжами, ландо тронулось, медленно проплывая мимо меня. Переставшая бояться девочка во все глаза смотрела на меня; её скуластое, широкое лицо с тонкой румяной кожей и вздёрнутым крохотным носиком выражало теперь крайнее любопытство. Послав Аргамака вслед за экипажем, я увидел, как девочка оглянулась; белокурые кудрявые волосы рассыпались по плечам, ниспадая из-за украшенного цветами аккуратного чепчика.

— Как ее зовут? — громко выкрикнул я. Софи вздрогнула, вполоборота повернувшись ко мне.

— Её?

— Да. Её.

— Для тебя это важно?

— Она ведь моя, не так ли?

— Нет! — отрезала она, отворачиваясь.

— Так как ее зовут? — прокричал я ей в спину; но она больше не обернулась. Подобрав поводья, я долго смотрел ей вслед; ландо давно уже скрылось за поворотом, аллею заполнили дамы с шалящими, смеющимися детьми, а я всё стоял, пока не услышал сзади деликатное покашливание Антона Антоновича.

Отойдя от оцепенения, я повернулся к генералу Скалону. Антон Антонович участливо дотронулся пальцами до околыша фуражки, ожидая распоряжений. На мгновение мне стало стыдно — ведь я использую сейчас мощь Российской империи для своих сугубо личных, можно сказать, половых интересов. Аааа…чёрт бы всё это побрал! Долг, служба, честь — я уже наверное на всём этом свихнулся! К чёрту всё — сейчас я не император, а мужчина.

Мужчина, который хочет знать правду.

— Бригадир, вот та дама в ландо… да, вот то, оливковое. Узнайте, кто она, где живёт, давно ли появилась в Женеве, замужем ли, откуда у нее ребенок… В общем, узнайте всё!

Внимательные глаза Скалона, казалось, просканировали меня насквозь. Затем он послушно кивнул, произнёс «есть!» и отъехал. Я же в задумчивости поехал в свою резиденцию — осматривать достопримечательности мне расхотелось.

Вечером я знал всё. София Всеволодская была замужем за французским эмигрантом графом де Воллансьен. У неё один ребёнок.

Девочку зовут Анна. И судя по возрасту, это была моя дочь.

*- Мама, кто это? Я боюсь!

** — Эй ты, убирайся с пути!

***- Успокойся. Этот господин просто не умеет управляться с лошадью. Он сейчас оставит нас!

**** — Господин, не могли бы вы пропустить наш экипаж?

Здравствуй, Вена, столица вальса и наслаждений, которая танцует в сторону баррикад и Гражданской войны 1848. Коста в гуще событий, но роковая дата приближается. https://author.today/work/411579

Глава 22

В конце октября от агентов Фуше стали поступать доклады об активности Барраса. На заседании 1-го ноября заговорщики пришли к выводу, что «блистательный», обеспокоенный долгим молчанием Жубера, готов к действиям против них. Дальше ломать комедию не получится, с Баррасом пора было «что-то решать»; но только вот что именно? Сийес предложил откупиться, на что Жубер высказал сомнение, — пойдет ли богатый и влиятельный директор на такое?

— Я хорошо его знаю, — успокоил сомнения генерала бывший аббат, — поверьте мне, речь пойдет не о том, согласен он или нет, а лишь о сумме отступного!

На следующий день, 2-го ноября, Сийес, предварительно уведомив Барраса запиской, приехал к нему с визитом. Баррас догадался о цели визита аббата и с нетерпением ждал от него предложения возглавить заговор. Какого же было его удивления, когда, по мере того как его коллега-«директор» в своей витиеватой манере говорил намеками и полунамеками, очень издалека подступаясь к делу, он постепенно осознал, что «друзья свободы» не только не хотят дать ему главенствующую роль, но вообще не собираются принимать его в свою компанию! В конце длинного, красочного монолога, который Баррас выслушал не перебивая, Сийес, наконец-то, выложил, что «патриотические» силы высоко ценят вклад гражданина директора в его неустанной работе над величием Республики, что Франция никогда не забудет своего верного сына и, что они готовы еще выше оценить его заслуги, если гражданин директор будет столь любезен и «поймет цели и задачи патриотического движения».

Это было приглашение к торговле. Выслушав, Баррас ответил, что ему надо подумать.

— Думайте, мой друг, — сказал Сийес, пожимая плечами, — я подожду в гостиной. Спешить мне сегодня некуда!

Оставшись один, Баррас понял, что его обманули, провели как мальчишку. От досады Баррас кусал себе губы: он ведь прекрасно знал, что в деле Сийес, с которым нужно быть вдвойне, втройне осмотрительным. Но каков Жубер! Какую комедию он разыграл с Сийесом! «Не ожидал я этакой прыти от прямого, как аллеи Версаля, вояки», — думал Баррас.

«Ну хорошо, — рассуждал он дальше, — допустим. Допустим, я подниму шум и изобличу заговор, который, кстати, еще нужно доказать. Они от всего откажутся и правильно сделают. Но даже если допустить, что у меня есть ещё время и я соберу доказательства — кто воспользуется ситуацией? Только якобинцы; а я за свою благородную глупость попаду под огонь двух враждующих партий. А ведь у меня и так уже столько врагов, что не хватит двух жизней, чтобы разделаться со всеми. И потом, что лично я выиграю? Через полгода по конституции я должен буду уступить свое место. Даже если заговор будет подавлен, нет никакого шанса остаться дольше на вершине власти. Зачем бороться против антиконституционного заговора, победить его, а через несколько месяцев оставить свой пост…. после чего бесчисленные враги мои возьмутся за меня со всех сторон! Как не крути, а следует принимать предложение этих негодяев. Лучше сейчас взять деньги и уехать в Америку, чем через полгода оказаться наедине с разгневанными месье, которым я отдавил хвосты во время термидора! А там, глядишь, времена переменятся, и я смогу вернуться, как когда-то сделал Талейран».

И, решившись наконец, Баррас вышел к аббату.

— Что ж, любезный гражданин Сийес! Я готов прислушаться к голосу «друзей свободы», и подать в отставку, но за это я потребую компенсацию!

— Разумеется, — с готовностью отозвался Сийес, обрадованный, что разговор пошёл уже «открытым текстом», — ведь это даже не компенсация, а признательность за тот, воистину, неоценимый вклад, который вы, гражданин, внесли…

— Довольно! Оставим слова, — поморщившись, прервал его Баррас и назвал свою сумму.

— Это — во франках? — оживившись, уточнил Сийес.

— Оставьте франки вашему генералу, — зло усмехнулся Баррас. — Это — в фунтах!

Даже аббату, давно привыкшему, что в Париже берут или много, или очень много, запрос показался несколько завышенным.

— Что вы, — возмутился он, — во всей Франции столько нет!

— Это меня не интересует. Вы хотите получить то, что у меня есть, я назвал цену. Вы знаете все ходы и выходы; так потрясите же ваших банкиров!

— Я не могу один решать о таких деньгах, — наконец отозвался озадаченный Сийес, — мне надо посоветоваться!

— Идите, советуйтесь со своими «патриотическими» силами, — Баррас не смог удержаться, чтобы не съязвить, — но помните, что время вам — только до завтра. Если вы снова вздумаете меня водить за нос и исчезните на неделю, как Жубер, я подниму такой шум, что летняя перепалка в газетах покажется вам райской музыкой. Итак, повторяю вам, гражданин: если завтра я вас не увижу, то начинаю действовать!

— Хорошо, хорошо! Завтра я непременно буду у Вас! — успокоил его Сийес и поспешно ушёл.

— Сколько-сколько? — переспросил удивленно Жубер, когда Сийес назвал ему требование директора Поля Барраса. — Да он что, с ума сошел! Где мы найдем столько денег!

— Найти, разумеется, можно, — задумчиво произнес Сийес, — и даже проценты не попросят.