Не в этот раз (СИ) - Владимов Максим

— Дворников Алексей Петрович доцент матмеха Университета. Член жюри областного этапа матолимпиад школьников, тренер команды Свердловской области.

Обозначив пожатие плечами, на всякий случай я тоже представился. По-простому, Гриша я, мол, Литвинов. Мальчик. В шестом классе учусь. Средней школы. А дальше случилось неожиданно приятное: раскрыв пухлую папку, доцент молча вынул из неё шикарную грамоту и положил передо мной. И только через странные несколько секунд сказал коротко:

— Поздравляю!

Вторая степень, обалдеть. На секунду внутри ворохнулась обида: «Вот же блин, без места! Ну или не первая хотя бы… так себе начало…», но я тут же её задавил, напомнив себе все обстоятельства дела. Директор и доцент начали что-то говорить одновременно, но уцепился я за вопрос приезжего:

— А всё-таки, можешь конкретно сказать, почему ты решил не участвовать в отборе?

Отборе? Ничего не знаю ни про какой отбор… Так и сказал.

Оказалось, что он лично дважды звонил «в мою школу моему наставнику», но оный наставник заявил, что я отказываюсь наотрез. А без отбора рисковать и включать в команду никому не известного шестиклассника никто, конечно, не будет, поэтому я пролетел мимо возможности поехать на республику. Не так, чтоб у меня было очень много шансов, место не самое высокое, но вероятность всегда есть. И что вот он, доцент УРГУ, лично приехал попытаться меня убедить в том, что сборы — штука нужная, для меня самого в первую очередь, что я должен думать о том, чтобы развиваться, а школьной программы для этого недостаточно… И хотелось бы верить, что я не думаю, что у команды тренеров мало дел, чтобы гонять по всей области и вести душеспасительные беседы со всеми строптивыми школярами… Тут снова включился директор — и, конечно, теперь совсем не с поздравлениями, как же, салага осмелился пойти наперекор уважаемым людям!

Устало потерев переносицу, я попросил:

— Погодите секунду, — а когда они, обалдев от моей наглости, замолчали, задал ключевой вопрос: — А тренера… ну, наставника, как зовут? Не Раиса, случаем?

Доцент моргнул, вытащил записную книжку, полистал…

— Да, Раиса Ивановна.

— У нас такой нет! — с готовностью отмежевался директор.

— Это сопровождающая команды от района, — пояснил я. — Учитель из другой школы, десятой. Она, выходит, себя в наставники записала? Вообще-то я её видел в первый и последний раз в жизни на самой олимпиаде, — не удержался и наябедничал: — даже до дома нас не довезли, мы с ещё одной участницей одни до автовокзала ехали. Соответственно, про отбор первый раз от вас слышу.

В кабинете воцарилось молчание.

— Мда, неудобненько получилось, — доцент.

В итоге, обменялись телефонами, заключили пакт о мире, дружбе и полном взаимопонимании. Пришлось пообещать, что летом по первому вызову я приеду в Свердловск на летний сбор. Сам сбор, понятно, будет проводиться в каком-нибудь пионерлагере, но ехать надо централизованно, толпой.

Я не удержался, схулиганил:

— Да со всем нашим удовольствием, особенно, если по срокам с отработкой в школе совпадёт!

На что директор показал мне кулак, но уже так, без особой злобы, для порядку, а заезжий доцент, усмехнувшись, возразил:

— Это вот вряд ли: сборы обычно в июле, после сессии. Так что, отрабатывай спокойно!

Только что язык мне не показал.

Расстались, впрочем, вполне довольные друг другом. В конце концов, вон он какую красоту привёз! Это ж, помимо всего прочего, моя первая олимпиадная грамота в этой жизни. За районку (а может, и за школу ещё, не помню уже) тоже дадут, но это будет позже, на «последнем звонке». Значит, я сегодня опять на коне! Воровато оглядевшись по сторонам, я нырнул в сторону раздевалок. А что? Традиция есть — надо поддерживать. Всё равно урок последний.

Чисто уйти, однако не вышло: на выходе меня отловила классная. Грамота — без риска помять — в сумку не влезла, поэтому я тащил её на виду, не показать возможности не было. Довольно бесцеремонно выхватив лист у меня из рук, Лидия Антоновна с минуту разглядывала его, поджимая губы, затем сухо произнесла:

— Ну что ж, молодец. Поздравляю. Пойдём-ка… — и, даже не оглядываясь, двинулась в «чистое» крыло. Хмыкнув про себя, я последовал за ней — как был, одетый и в уличных ботинках. Хорошо, техничка не видит…

Внутри учительской было пусто и тихо. Классная присела за один из столов, полистала лежавший на нём журнал, нашла нужное и повернула разворот ко мне. Так. Журнал — наш. И чего она от меня хочет? Наклонился, всмотрелся… Это оценки, итоговые, за год. Почти все проставлены ручкой — оба, у меня по математике уже пятёрки выставлены! А я-то контрольную сегодня решал, пыжился! Но это так, вряд ли классная меня этим порадовать хочет, конечно. Что ещё? Ещё раз внимательно просмотрев всё, что было написано, я уцепился за то, что было написано карандашом: поведение — «хор.», а прилежание — и вовсе «удовл.»! Быстро прострелил по столбцу глазами — у всего класса почти «хор» и выше, только Джон с неудом в глаза бросается. Отличная компания недостаточно прилежных: главный двоечник класса и я. А если посчитать разность по модулю между средним баллом и оценкой за прилежание, то как бы я вовсе единоличным чемпионом школы не оказался! Интересно девки пляшут.

А я ж и не помню даже, чем это грозит-то… Да а и ничем, собственно! За неуд по поведению оставляли на второй год или вовсе выгоняли из школы. Прилежание, кажется, вообще всем безразлично, тем более не «неуд» же, так, трояк. И класс у меня не выпускной, эти оценки никуда не идут — наплевать, короче. Дайте мне башню повыше, плевать оттуда буду.

Я уж совсем было собрался демонстративно пожать плечами и выйти, но тут стрельнула опасно острая мысль: но ведь если это так оставить, классная может потом пойти дальше! Сейчас — трояк по прилежанию, что бы это ни значило, а что через год? Два? Неуд по поведению? Не получится ли так, что это будет… не знаю, лишение медали какой-нибудь? Или аттестат незаслуженно синий? Да и вообще — чё за дела⁈ Тем более, что… «Голоснуть» на неё, что ли? Впрочем, нет. Классуха задумала явный беспредел, такое я должен уметь разруливать органическими методами, скажем так.

На пробу демонстративно покачал рукой с грамотой — раздался приятный гул колеблющегося ватмана. Лидия Антоновна в ответ хмыкнула, повернула журнал обратно к себе и скорчила властную рожу. Ну что ж, не я это начал.

— Если всё останется в таком виде, — начал я максимально скучным тоном, — на следующий день после окончания учебного года родители будут в кабинете директора с заявлением о переводе в Б-класс. А то и в другую школу, благо, в СССР их много. Кстати, чтоб вы знали, только что с тренером областной сборной у директора общались, специально из Свердловска приезжал, диплом вот привёз…

Снова значительно покачал рукой, послушал кайфовый звук и, не прощаясь, вышел.

Эпилог

У нас в кои-то веки солнце! Светит, и даже немножко греет, что позволяет хоть иногда забыть про поддувающий северный ветерок. Мы все так соскучились по солнышку, что никто не протестовал, когда линейку по поводу «последнего звонка» было решено проводить на улице. И настроение — мажорное, почти у всех. Понятно, всегда найдутся обиженные. В нашем классе это Джон, который в итоге остался на второй год, ну так он и вообще не пришёл сегодня в школу. Не портит нам праздник своей недовольной рожей. Хотя — его понять можно! Ещё с нами нет Осины — он ушёл в «В»-класс. Стоит теперь с ними, даже не стал нового учебного года дожидаться.

А вот все остальные просто рады тому, что учебный год, наконец, кончился. Впереди лето! Каникулы! И пусть нам придётся ещё найти две недели на «отработку» в родной школе, это уже мелочи, к тому же, лично я не теряю надежды, что даты отдачи «долга Родине» совпадут с каким-нибудь «препятствием неодолимой силы».

Грамот мне надавали — пачку! И за школьный этап, и за районный. Я, оказывается, умудрился выиграть тот же комплект ещё и по физике, только на область меня почему-то не отправляли. Ну и ладно, впрочем, не очень-то хотелось. Имеется также «позорная» грамота за третье место в школе по русскому языку — и чего я туда вообще потащился, спрашивается? Не пойду больше.