Не в этот раз (СИ) - Владимов Максим

— Литвинов, там строиться позвали уже, пойдём… — говорит тихо, глазки в пол — стесняется. А не надо стесняться!

— Да нечего там делать! Демонстрация в 10, до нас очередь дойдёт ещё не скоро. Ну их, пусть сами там топчутся строем! — и дёрнул её за руку — к себе.

Не скажу, что сильно удивился, но поддалась она как-то очень уж легко. И пацаны не отреагировали никак, разве что материться стали пореже… видите, какой я со всех сторон молодец? Классная больше попыток поставить меня на место не предпринимала, Ирка молчала, но я чувствовал, что ей вполне комфортно, пацаны упражнялись в «астроумии»… короче, на такую демонстрацию я согласен!

Но когда наша колонна, наконец, тронулась, выползла на празднично украшенную Ленина, мимо толп уже отстрелявшихся заводских на тротуаре — с детьми, шариками и флажками, вот тут я понял: беззаботно веселиться с приятелями — это круто. Но мало. А настоящее — оно вот! Если не пытаться спрятаться за словами, я ощутил давно забытое чувство эйфории. И, признаться, сам ошалел от неожиданности. Оказывается, это невероятно здорово, когда все вокруг — заодно, твоя страна — самая лучшая, наступил самый позитивный месяц года — май, весна, иногда даже солнце, и в тысячу голосов одновременно — уррааа!!!

И ведь помню я всё — и нынешние демонстрации, когда даже самые отъявленные второгодники орут «ура» вполне искренне, и те, другие, позже, когда от язвительных комментариев «из народа» не знаешь, куда деться, никто ни одному слову с трибун не верит, а все участники бредут, словно пленные немцы под Сталинградом. Даже интересно, в какой момент произошло это вот переключение? Когда добровольный всенародный праздник превратился в обязаловку или лишний повод ткнуть всем в глаза своё ослепительно белое пальто? Несколько лет ведь всего разницы! Нет, я по-прежнему отношусь к Союзу вполне критически, но боги, как же не хочется терять это вот ощущение народного единства! Нельзя ли его оставить как-нибудь? Чёрт с ним, с Союзом, с социализмом, с Партией, но как с народом быть? С обществом советским? Ну ведь и правда же — Мир, труд, май, сейчас, для всех сразу, чуть «даром» не написал… Во всяком случае, в это время Первое мая — это реально праздник, народный, всеобщий. И Девятое — такой же будет. И 7 ноября даже. Неужели это не здорово?

— Ура, товарищи!

«Ура». Точно «ура». И плевать даже, что вороватый директор магазина наверняка с нами где-то в одной колонне идёт. «Ура», и точка.

У нас нынче сезон итоговых контрольных — вот алгебра сегодня. Атмосфера в классе оччень нервная, электрическая, кажется, сейчас молнии бить начнут. Благо, как раз май. И до чего же здорово, что меня это всё не колышет! Нет, и раньше, в «той» жизни, напрягался я не особенно, но с этой новой парадигмой «да гори всё неважное огнём» — совсем хорошо: я невозмутим, как каменный лев в Ленинграде. А вот мою соседку по парте потряхивает. Это она зря, впрочем: что я, не помогу ей, что ли? Тем более, что мне теперь это проще: раньше-то мои «друзья» сидели сзади, да через ряд-два, а теперь — вот, только руку протяни. Да и протягивать не надо даже: условие на доске, решай-пиши, дальше дело техники. Тем более — очки мне уже привезли, ничья помощь мне более не требуется, могу прочитать условия сам.

Случился, однако, сюрприз: Светлана Ивановна, ещё до того, как открыть задание на доске, подошла к нашей парте и выдала мне персональный вариант.

— А как же… — заикнулся было я, показывая листы со штампом.

Это ж, вроде, куда-то в районо сдавать положено, а у меня там бац — и какие-то левые задачки. Но математичка только махнула рукой легкомысленно — мол, не усложняй. Ну, не усложняй — значит не усложняй, чего мне, больше всех надо? Тем более, что первый же номер выглядел вполне интригующе.

Особенной интриги не случилось, однако: свой вариант я осилил, по ощущениям, раньше всех в классе. Оставалось только перебелить, но, глянув вправо, я тут же опомнился: в Иркиных глазах плескалась паника. Ну-ка, чего это там у нас такого страшного? Хм… да тут впору ещё один репетиционный класс устраивать! Ну элементарно же!

Постоянно шпыняя сам себя, чтоб не пропускать выкладки, быстро начеркал решения трёх первых задач, и мы судорожно начали переписывать в чистовик каждый своё. А вот над четвёртой пришлось задуматься! Однако, до звонка вполне успел, хоть дописывать Ирке пришлось уже буквально в темпе вальса.

Что характерно: ей что-то не понравилось! Когда мы вышли в коридор, я совершенно случайно обратил внимание на её лицо. Ба! Да она дуется!

— Что-то не так?

Отворачивается, мотает головой. Ну понятно всё… но я же каменный лев. Мне танком. Просто пару шагов пошире, иду к лестнице, и гори всё синим пламенем. А… хотя нет, не всё потеряно: догнала, пристроилась справа, как обычно. Но дуется всё равно.

— В угадайки играть мне лень, — сказал я, не поворачивая головы.

И её прорвало:

— А пятая⁈

Сначала я не понял — пятая? А потом дошло: пятую задачу же не решили в её варианте! Так я и не собирался, вообще-то. Да и времени было в обрез, эти-то еле дописали. Хотя, какие-то свои каракули она, кажется, сдала. Только вот смысла в этом — никакого.

— Так, ладно. Во-первых: глупо наезжать, когда тебе помогают. Непродуктивно. Надо говорить «спасибо» и улыбаться.

— Спасибо! — буркнула она, как-то не очень-то благодарно, если честно. Так что, развивать мысль мне расхотелось. Вот что за дела? Неужели снова та же ерунда? Просто пошёл дальше.

Ирка, однако не выдержала первой, дёрнула меня за руку, повернула к себе, смотрит в глаза сверху вниз:

— А во-вторых что?

— А во-вторых, не было смысла тебе за неё и браться даже. Там четвёртая-то довольно замороченная, не думаю, что много народу её осилит, а уж пятая… Ты правда рассчитываешь, что может проскочить вариант, в котором ты — единственная в классе, кто решил действительно сложную задачу? Думаешь, учителя дурачки? Районо дурачки? В конце концов, пять у тебя в году всё равно никак не выходит, смысл мухлевать? — и всё же пошёл дальше — перемена не бесконечна!

Ирка шла рядом, глядя в пол, и сосредоточенно сопела носом. Потом повернулась и, «сделав глаза», довольно громко и членораздельно произнесла:

— Спасибо!

Кое-кто даже обернулся — шоу? Но продолжения не последовало. Сказанного — достаточно.

Последним уроком была история — время отдыхать. Просто по истории уже всё сдано, и, подозреваю, даже и оценки выставлены уже. А учитель тоже человек, она тоже весь год оттрубила, а впереди ещё экзамены у старших… всем хочется передышки. Потому мы все тихо надеялись, что будет объявлена самоподготовка, где главное — не шуметь.

Однако, лично для меня сей благословенный момент не настал: вместе с «истеричкой» в класс просочился дежурный из старшеклассников.

— Литвинов кто? К директору, бегом!

К директору так к директору. Только вот хоть мне и самому здорово интересно — чего там такое, «бегом» — это не наш метод. В конце концов, дорогу в кабинет я и сам найду, случалось бывать… А на недовольные взгляды дежурного, который реально рванул бегом и обогнал меня чуть ли не на целый коридор, мне… параллельно. Сделав морду кирпичом, я невозмутимо шагнул в распахнутую дежурным дверь, морщась от его крика чуть ли не в самое ухо:

— Литвинова привели!

И ничего меня не привели, я сам пришёл. А будешь так орать — ещё и обратно уйду, я нынче кекс…как там было? «Сильный и независимый»? Вот такой, да.

У директорского стола сидит незнакомый мужик лет сорока в очках, ну и сам дир, понятно, на месте. Оба смотрят на меня, никто, конечно не встаёт — не того я пока полёта птица. На том спасибо, что хоть присесть предложили, напротив незнакомца. Похоже, меня сюда вызвали ради встречи с гостем, директор тут так, для мебели, но сидит смирненько, не отсвечивает. Неужели до меня добралась контора⁈ Я лихорадочно принялся перебирать в уме ситуации, где меня могли расколоть… Но нет: