Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

тот же момент свечение вокруг него стало гуще, плотнее. В моём восприятии он превратился в пылающий столб света, вокруг которого клубились золотистые и алые нити.

Снаружи глухо бухнуло — очередная туша ударилась о песок. Я едва успел заметить, как Змей, перекатившись по кузову, бросил монстра прямо на повороте, и тот, перевернувшись, рухнул в колею. Кабан, стоя над грудами мёртвых тел, швырял их без пауз, и дорожка позади нас становилась всё плотнее.

И тогда я почувствовал это. Где-то далеко, в глубине леса, в том месте, где ещё недавно была только мёртвая тишина, родилось тяжёлое, вязкое движение. Узел силы поднялся, сдвинулся и пошёл. Он сорвался с места, рванул в сторону дороги. Не на запах крови — на свет. На маяк, который я только что зажёг.

— Сработало, — сказал я, и голос мой прозвучал тише, чем хотелось. — Уже на следе. Идет за нами.

Сначала его присутствие чувствовалось только в глухом грохоте за спиной. Ритм шагов разрывал ровный шум двигателя, пробирая до костей. Каждое сотрясение земли отзывалось в подвеске лёгкой дрожью.

— Господин… — Максим Романович бросил взгляд в зеркало и усмехнулся уголком рта. — Ошибся. Быстрее, чем я думал.

Я обернулся. Сквозь пыль и силуэты деревьев проступила тень, а через миг — массивная фигура. Четыре с лишним метра в холке, широкая грудь, лапы с длинными, изогнутыми когтями. Тело закрыто тёмными, с синеватым отливом пластинами, что шевелились при каждом движении, скрежетали, как старая броня.

Голова напоминала хищную кошку, но с нарушенными пропорциями: широкие челюсти, зубы-осколки, слишком вытянутая морда. Глаза — абсолютно чёрные, и в этой черноте горел тусклый, тревожный огонь.

Даже на расстоянии трёх сотен метров в нос ударил густой запах гнили и крови. Воздух вокруг него был тяжелее, словно он тащил с собой кусок мёртвого мира.

— Панцирная морока, — хрипло сказал Василек, глядя в зеркало. — Очень крупная. Обычно они не вырастают до такого размера… живыми. В основном их убивают ещё в мелком состоянии, до четвёртого, максимум пятого ранга. Эти твари питаются падалью, и ничего хорошего от них в зоне нет. Растут быстро, но и выдают себя с головой — вонь стоит такая, что её за километр чуешь. Мертвечиной тянет, пока дышат.

Он на миг перевёл взгляд вперёд, но добавил, не меняя тона:

— Ещё они без ума от Эхо. И этот, как только зацепил наш след, уже бы не отстал. Хоть мы и на машине, всё равно прицепился бы до конца. — он задумался на миг, слегка скривившись — Змей, Кабан 2 минуты готовность, контакт.

— Есть — ответили они, в унисон поняв что хочет команда.

— Парни, мне было приятно с вами работать, Змей, Кабан работаем втроем, Мелкий гони вперед, увози Господина.

— Ух, сейчас повеселимся! — оскалился Толик.

— Это точно! — расстегивая застежки на клинках, улыбнулся Алексей.

Тварь подняла голову, раздула ноздри и пошла быстрее, цепко вбирая запах, который мы оставили. Она выдохнула и вонь стала еще сильнее. Её силуэт занял половину дороги. Кабан, стоявший в кузове, молча бросил последнюю тушу.

Мелкий резко завёл машину в поворот. Кузов занесло, песок хлестнул по бортам, а глухие удары тяжёлых шагов за спиной стали оглушающе близкими. Панцирная морока набирала темп — ещё мгновение, и её хватит на один прыжок, чтобы достать нас.

— Готовься! — скомандовал Максим.

И тут всё рухнуло в тишину, даже в вакуум. Так словно кто-то щёлкнул пальцами, поставив мир на паузу.

Я рефлекторно начал смотреть струны Эхо, пытаясь понять, что произошло там, — и ослеп. Это не был свет, который можно описать — не солнце, не молния, не пламя. Это было чужое сияние, без цвета и формы, настолько яркое, что оно прорвало веки и впилось прямо в мозг. Не обжигая, а вырывая из реальности всё остальное, заставляя видеть только его.

В тот же миг это ощутили все. Кабан со Змеем, ещё секунду назад бросавшие туши, замерли, будто врезались в невидимую стену. Мелкий вцепился в руль, пальцы побелели, а глаза потускнели, превратившись в стеклянные. Воздух в салоне стал вязким, тягучим, будто его залили смолой. Сердце пропустило удар, а затем забилось рывками.

Рядом дёрнулся Максим Романович — привычный, отточенный жест бойца, готового в долю секунды уйти в бой. Но это движение застыло в середине. Он выдохнул — медленно, почти с облегчением. Плечи опустились, подбородок чуть наклонился, и вся собранность, что держала его на протяжении всей погони, ушла, как вода из прорванного сосуда.

Вспышка угасла. Звон в ушах заглушил всё, кроме собственного дыхания. Машина летела вперёд, подвеска отрабатывала кочки, колёса шуршали по песку… и пустота. Ни шагов, ни рева, ни вони гнили. Там, за поворотом, панцирная морока осталась лежать мёртвой.

И тут пришло осознание. Это заняло всего пару секунд. Две секунды — и чудовище, которого даже воин одиннадцатого ранга опасался бы встретить в лоб, просто исчезло. Кто-то оборвал ее существование одним движением.

Холод пробрал до костей. Если он смог так с морокой… что мешает ему сделать то же с нами? И что будет, если он захочет?

Я вспомнил, что за всё время погони не чувствовал никакого постороннего эха. Ни малейшей тени чужой силы. А значит, тот, кто это сделал, сумел спрятаться так, что даже Эхо не могло его выдать — и при этом ударить с такой силой.

Максим сидел расслабленно, взгляд устремлён вперёд, будто ничего не произошло. И я не знал, что хуже: верить, что он уверен в нашей безопасности… или допустить, что он просто понял — шансов у нас больше нет.

Глава 18

Вспышка ушла, и мир вернулся, но уже каким-то другим. Кабан моргнул, повёл плечами, словно стряхивая невидимый груз, и шумно выдохнул. Змей, всё это время застывший с глазами-щелями, наконец моргнул и опустил арбалет. Даже Мелкий, сидевший за рулём с выцветшими глазами, вернул в них жизнь и осторожно отпустил руль, разминая онемевшие пальцы.

Воздух становился легче, но всё ещё тянул, будто внутри остались невидимые нити, связывающие нас с тем, что произошло.

Максим Романович оглядел всех, коротко кивнул и сказал:

— Ну всё, теперь здесь точно безопасно. Возвращаемся и вызываем группу сборщиков.

Он указал подбородком в сторону леса:

— Кабан останется. Проследит, чтобы никто не решил прибрать нашу добычу. Хоть это и наши земли, но такие всплески эхоэнергии чуешь за десятки вёрст. Соседи любят «проверить», что случилось.

Пауза. Его взгляд скользнул куда-то в пустоту, и уже без всякой связи с предыдущим он произнёс: