Мастер молний. Книга I - Яков Барр

взяли местное вино, тоже вполне достойное, хотя в Эритии я встречал и поинтереснее. У нас там вообще культ вина и прочих виноградных напитков, что, как я понял, роднило ее с Италией.

Вернувшись в номер, я пресек попытки ученицы лечь спать после сытного обеда. Как мне казалось, пришло время уроков. Я нарисовал типовой воздушный узор, этакий магический CH4, и велел Алисе создавать такие же и соединять их в цепочку. Когда длина такой «молекулы» покажется ей слишком длинной, разрушать и начинать заново. Я не волновался, что девочка спалит гостиницу, такая простая цепочка неопасна и по большому счету бесполезна, хотя немного очищает воздух. К тому же я окружил ученицу облаком кормиков.

Сам я не стал следить за ее успехами, а уселся в позу задумчивой обезьяны, похожую на принятую здесь позу лотоса, и начал медитировать. Я бы с удовольствием сделал это, лежа на роскошной кровати, но это бы разрушило педагогический эффект. Цель же моя — попробовать связаться с богиней и спросить про судьбу таинственного яйца.

Связаться не удалось, я ощущал вязкое сопротивление, глушащее любые мои поползновения. В какой-то момент мне показалось, что я услышал тихое «жди», но не более того. Ну и ладно, грустно, конечно, что я застрял в Неаполе вместо того, чтобы быстрее отправиться домой навстречу к ритуалу «вспомнить все».

Когда я открыл глаза, Алиса радостно показала мне цепочку из семи молекул. Я пожал плечами и щелчком пальцев сотворил маленькую цепочку из двухсот звеньев.

— Работай, — велел я ученице. — Завтра сходим на пляж, и я тебе покажу базовый узор воды.

Сам же я включил телевизор и нашел там кино-канал с фильмами на английском языке. Надо бы найти «жертву», способную научить меня итальянскому. Конечно же моим авторским магическим методом.

Посмотрев первый же фильм из списка, что-то про отношения мужчины и женщины, на мой взгляд сильно наивное. Но я смотрел и его раньше, и даже вроде бы фильм мне нравился. Так что я оценил эффект узнавания. А главное, я закреплял в себе язык и понимание реалий этого мира, даже искаженное кинематографом.

К тому времени, как я закончил просмотр, Алиса справилась с цепочкой из одиннадцати звеньев. Ей слишком понравилось это занятие, так что я счел нужным обломать ей кайф и дал другое задание. Я показал ей базовый элемент огня, сотворил толстенную восковую свечу и велел поджечь ее. Мне казалось, что она мало энергии вбухивала в воздушную «молекулу», что могло означать разное, от непроработанных каналов, до склонности к другой стихии.

Алиса гордо заявила, что такие фокусы у нее получались и в школе Инквизиции, и чуть не спалила свечу потоком чистого пламени, что я вовремя пресек.

— Я тебе велел использовать узор, — напомнил я ученице.

— Но так проще! — возмутилась она.

— Конечно проще, — легко согласился я. — Чистой энергией любой дурак сожжет хоть целый дом. Ты — дура?

— Нет! — вспыхнула Алиса.

— А раз так, тренируйся, как тебе велено.

— Но почему? — несмышленыш попыталась качать права. — Ты сам говорил, что любой повод изменить реальность годится.

— Годится, — кивнул я, — если ты умеешь с ним справиться. Как ты намерена обуздать эту силу, если не способна ее контролировать?

— А я, по-твоему, не умею? — Алиса в душе уже подчинилась, но дурной характер требовал спорить дальше.

— Давай посмотрим, — согласился я.

Между нами я сотворил тонкую пластину «асбеста», не настоящего, конечно, а просто магическую защиту от огня.

— Демонстрируй свой контроль, — велел я Алисе. — Прожги эту стену.

Конечно же она не справилась, так что пришлось, стиснув зубы, метать в свечу узор. Двадцать минут она создавала перед собой жалкую горсть искр, исчезавших через десять сантиметров. Потом Алиса догадалась соединить три элемента, что дало, наконец, результат.

— Ладно, — смилостивился я. — Ты заслужила кофе. Спустимся в бар.

— А пироженку? — Алиса мигом вскочила, забыв, как нечеловечески она устала.

— Если хочешь.

— А бокал мартини? Он здесь должен быть изумительным.

— Тоже местный напиток? — удивился я.

— Конечно!

— Да бери что хочешь, но не больше одного бокала. Пока не научишься контролировать свое состояние, ты должна соблюдать умеренность во всем.

— Легко тебе контролировать с твоим-то магическим метаболизмом.

— Не важно легко ли мне. На самом деле нет. Важно, чтобы ты справлялась с собственным телом. Это вообще мало кто на Земле Сорок Два умеет.

— Почему ты не просто говоришь «на Земле», а прибавляешь «Сорок Два»? — спросила Алиса.

— Потому что у вашей Земли, точнее уже у нашего мира много двойников, которые почти невозможно различить. Изначально они были и вовсе идентичны, но развивались по-разному. Этот мир открыт сорок вторым.

— А ты жил на какой Земле?

— На тринадцатой.

— О, чертова дюжина! У нас это число считается неудачливым.

— А для меня это счастливое число.

— Ты был счастлив в Эритии? — спросила Алиса.

— Мне было не до этого. У того мира сложная история, я долгие годы разгребал проблемы, а когда все наладилось… — я прервался. — Пошли пить кофе.

— Ты кого-то потерял? — Алиса подошла ближе, осторожно, стесняясь, коснулась моей щеки.

— Да, жену, — ответил я.

— Не хочешь рассказать?

— Может быть позже, — я тряхнул головой, прогоняя ненужные воспоминания. — Не сейчас. Ты хотела кофе и мартини.

— И эклер!

Алиса сделала вид, что приняла мою игру, но я знал, что она не устанет допытываться. Женщины и любопытство.

Едва мы сели за столик в уютном баре нашего дорогого отеля, я услышал зов, голос Минервы еле слышно спросил:

— Твое имя сейчас? — естественно, этот голос звучал только в моей голове.

— Генри Манн, — ответил я также мысленно.

— Жди, — прошептала богиня и пропала.

Я послал Алису к стойке, попросив взять нам по кофе и эклеру, а также бокал сухого красного вина подороже.

Вскоре к столику подошел щупленький старичок в когда-то дорогом, но старом костюме.

— Сеньор Манн, — заговорил он на хорошем английском, но с заметным акцентом, — я не ошибся?

— Генри Манн к вашим услугам! — я протянул старичку руку, которую тот осторожно пожал.

— Простите великодушно, что побеспокоил в такой чудесный вечер! — затараторил гость. — Одна наша общая знакомая дала