Старый, но крепкий 7 - Макс Крынов

собой за время сеанса и медитировать не приходилось. Но даже так, усталость постепенно накапливалась, и даже выносливость, которую я считал изрядно выросшей, подходила к концу — я дышал глубоко и тяжело, а пальцы мелко дрожали от напряжения.

Однако два ближайших осколка медленно приближались друг к другу. Каждый миллиметр давался с огромным трудом, словно я пытался соединить два магнита одноименными полюсами. Если бы Квейт был в сознании, сейчас бы извивался от боли и кричал во всё горло. Даже в состоянии «сна» его энергетическое тело содрогалось от мощных волн.

Наконец, с огромным усилием я заставил два осколка соприкоснуться. Вот только моя надежда, что они тут же сольются в единое целое, не оправдалась: осколки отталкивались, стремясь вернуться на привычные места. Мне приходилось удерживать их вместе, постоянно подпитывая энергией и одновременно успокаивая бурю, бушующую в меридианах Крайслера.

Однако кое-что все-же произошло: остальные пять осколков чуть-чуть приблизились друг к другу. Всего на миллиметр, но даже это было значительным прогрессом.

Похоже, нужно действовать иначе. Удерживая вниманием соединённые фрагменты ядра, я осторожно начал подтягивать к ним остальные осколки. Это было невероятно сложно — энергетику Крайслера буквально штормило: всплески энергии метались по каналам, вызывая микроскопические разрывы и повреждения. За это зельевар точно не скажет мне «спасибо».

Внезапно в левой руке Крайслера лопнул один из слабых и искорёженных энергоканалов. Я выругался сквозь зубы: когда Квейт очнётся, он не сможет двигать мизинцем, пока не восстановит энергоканал. Неприятно, но сейчас куда главнее собрать ядро.

По мере того как я продолжал сближать все семь осколков, повреждения накапливались. Ради восстановления ядра мне приходилось пожертвовать периферийными участками энергетического тела.

В дверь уже пару раз стучали, но, не дождавшись ответа, уходили. Однако в этот раз стук был настойчивее, и дверь осторожно приоткрылась:

— Господин Крайслер, простите за беспокойство… О Ками! Вы в порядке? — голос слуги дрожал от волнения.

— Всё нормально, — медленно сказал я, не отрываясь от работы. — Ваш господин уснул во время процедуры. Сейчас, пока он спит, я могу провести несколько манипуляций, которые были бы невозможны в обычном состоянии.

— Но господин не предупреждал…

Не давая ему закончить мысль, я твёрдо добавил:

— Когда Квейт очнётся, ему будет очень больно. Он будет нуждаться в самых сильных снадобьях из тех, что есть в доме. Советую немедленно принести их сюда.

Я не видел выражения лица слуги — не мог себе позволить обернуться, но кажется, тот торопливо закивал:

— Да-да… Разумеется!..

Мужчина поспешно удалился, захлопнув за собой дверь.

Я снова сосредоточился на работе. Уже три осколка из семи сомкнулись и больше не пытались разойтись. Остальные медленно, мучительно медленно приближались друг к другу — буквально по волоску в минуту.

Прошло ещё несколько минут напряжённой борьбы. Пот заливал глаза, капал с носа, пальцы занемели, но я почти справился — к трем осколкам добавился четвертый, а оставшиеся изрядно сблизились.

И именно в этот критический момент дверь резко распахнулась вновь.

Я на миг взглянул в сторону двери и увидел пятерых мужчин в доспехах. Среди них была и знакомая мне парочка охранников, и другие, которых я ранее не видел. Судя по клинкам в руках, они пришли отрядом не для того, чтобы принести мне как можно больше лечебных зелий.

Процедуру я не прервал.

— Господин Китт, — холодным тоном обратился ко мне один из них, пока остальные расходились по помещению, — мы считаем, сейчас самое время прервать массаж и привести господина Квейта Крайслера в чувство. Иначе мы будем действовать согласно указаниям нашего господина и нанимателя. Смею заверить, вам эти действия не понравятся.

Я едва не выругался от осознания, что вся проделанная работа может пойти насмарку. Телепортировать Крайслера я сейчас тоже не могу — я не знаю, что будет с его энергетикой при телепортации, но на пользу это точно не пойдет. Защитить я его толком тоже не смогу — я должен касаться его обеими ладонями, чтобы продолжать процедуру.

— Господа, — в тон охраннику сказал я. — Уверяю: сейчас самый ответственный момент процедуры. Если прервать массаж сейчас, последствия для вашего господина будут крайне серьёзными.

А вот воздух влажный из-за дождя. Это уже можно использовать.

— Господин Квейт предугадал ваши поступки. Вы показали себя отъявленным мерзавцем, когда попытались воздействовать на его разум в чайной, и веры вашим словам нет.

Значит, зелье тогда все-таки сработало. Или почти сработало.

— Вы не думаете, что если бы Квейт мне не доверял, вряд ли позволил массировать его?

Слабенький аргумент, но другого я сейчас придумать не мог — был занят иным делом.

Охранники переглянулись между собой, а потом одновременно двинулись ко мне. Только вот на третьем шаге их сапоги поехали по идеально гладкому льду. Удержаться на ногах никто из них не смог — я помог им упасть, а потом лед сковал их конечности. Удержать таким образом практиков ранга пробуждения я не надеялся, поэтому оба практика приложились головой куда сильнее, чем охранники ранга закалки.

Раздались проклятья.

— Поверьте мне на слово, сейчас самое время дать мне закончить — сказал я спокойно. — Если я прерву лечение, вся ответственность за последствия ляжет на вас.

Не думал, что у Крайслера есть слуги, которые искренне беспокоятся за его шкуру. Или дело тут не в преданности, а в элементарном страхе? Может им просто не хочется объясняться перед хозяином, почему при неоднозначной ситуации они стояли в стороне и хлопали глазами?

Следующие минуты тянулись бесконечно. Я чувствовал, как по спине струится пот, мышцы сводит от напряжения, а глаза режет от усталости. Но я упрямо продолжал стягивать эти проклятые осколки. Наконец последний кусок ядра встал на место. Ядро выглядело жалко: в нем зияли три здоровенные дыры, но оно хотя бы держалось само по себе. Лучше уж так, чем жить с кучей бесполезных осколков.

После этого я успокоил бурю, бушующую в энергетическом теле Квейта, и разбудил Крайслера.

Зельевар резко вдохнул, закашлялся и открыл глаза. Затем — медленно сел на кушетке, осторожно касаясь груди рукой.

— Что ты сделал? И почему мои охранники лежат на полу?

— Как ты чувствуешь себя?

Крайслер закрыл глаза, оценивая мою работу.

— Я стал более целостным. И мое ядро… Но как⁈

Я пожал плечами. Сил объяснять не было, да и не слишком хотелось.

— Честно говоря, сам не был уверен, что у меня получится. А охранники хотели мне помешать.

— Я