Крафтер II - Иван Ладыгин

запечённый, как яблоко в тесте. — Я же говорил ему: не давить сильнее, чем на тонну.

— Они слушают? — Григорий фыркнул, указывая на следы от Доски возле моих ног.

— Слушают, — я усмехнулся. — Но понимает по-своему.

Плюм подскочил к третьему трупу и принялся вытаскивать из кармана монетку. Труп дёрнулся, словно протестуя, но горностай рыкнул, и тело затихло.

— В лесу тоже неспокойно, — подал голос Матвей Семёныч. — Были обнаружены следы. Свежие. Человек двадцать, не меньше. Не подходят близко, но… — он кивнул на забор, где висела табличка «Осторожно! Злой утюг!», испещрённая пулевыми отверстиями.

— Пусть боятся, — я повернулся к дому. Окна первого этажа приветливо сверкнули в лучах солнца. — Скоро у них появится повод бояться сильнее.

— Они пытались прорваться через парадный вход, — дворецкий ткнул пальцем в дверь, изъеденную кислотой. — Но Доска… э-э-э… убедила их выбрать стратегическое отступление. Строители тоже помогали отбиваться от наглецов. Им бы премию.

— Будет премия! Матвей Семеныч озаботится. А завтра начнём восстановление, — я развернулся к главным воротам, за которыми темнел лес и вилась дорога. Где-то там, среди деревьев, прятались чужаки. — И будьте уверены, — незнакомцы здесь не задержатся.

Матвей Семёныч кивнул, доставая из портфеля карту поместья. На ней уже красовались новые отметки — места засад, ловушки, зоны патрулирования.

— Они непременно вернутся, — прошептал он. — Учитывая тот факт, что Утюг ушел от нас.

Я посмотрел на Плюма, который на всех парах помчался на кухню — тырить у Настасьи из холодильника вкусняшки.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся я. — Готовьте грядки для няньки. Скоро будем удобрять. И от врагов избавимся, и бабушку порадуем.

Дворецкий с бухгалтером многозначительно переглянулись и отправились за лопатами, а я тем временем вскочил на мотоцикл, по которому успел соскучиться, и махнул в сторону гор. Мне срочно нужно было попасть в свою мастерскую. Ибо я уже и так слишком затянул с неотложными делами.

Благо в этот раз по пути мне не встретилась ни одна корова. Мастерская, вырубленная в сердце горы, уже дышала моей магией. Скалы, испещрённые трещинами, дышали мощью.

Воздух дрожал от гула молотов големов-каменщиков — гигантских существ из гранита и бронзы, чьи тела были покрыты трещинами, сквозь которые сочился раскалённый магмарит. Каждый удар их инструментов рождал искры, рассыпавшиеся по полу, как огненный дождь. Они работали в такт, словно части гигантского механизма, расширяя очередной зал до размеров тронного покоя. Из-за кристалла, что я недавно поместил здесь, они изрядно прибавили в силе и выносливости.

Плюм, приняв форму огненной лисы, носился по периметру, оставляя за собой дымящиеся следы. Его шерсть пылала алым и золотым, а хвост выписывал в воздухе символы, которые тут же вплавлялись в камень.

То, что я собирался сделать, требовало особого места и отношения. Начертив на руке руну сканирования камня, я ударил ладонью по каменному полу. Земная твердь ответила мне резонансом, и внутренним оком я увидел, что до основания горы оставалось метров двадцать.

Выставив перед собой руки, я отправил мысленный приказ големам копать в глубину. Чтобы дело шло веселее, я сплел из своей ауры энергетические каналы, которые впились в вечный кристалл, словно изголодавшиеся пиявки. От них же я направил потоки энергии в своих каменных слуг.

С таким допингом мои бравые каменюки за десять минут прорыли широкий тоннель к основанию горы. Я приказал им расширить пространство, и они с удовольствием исполнили мое пожелание.

— Пьедестал! — крикнул я, и големы замерли. Их каменные суставы скрипнули, когда они прикатили огромную гранитную платформу, высеченную в форме спирали. По ее контуру были выдолблены небольшие ниши для будущих рун порталов. Я надеялся, что позже Плюм обязательно внесет свою лепту в этот гигантский артефакт. Ведь только он умел делать разрывы в реальности, которые когда-то уже закрыл.

Фамильяр вспорхнул ко мне на плечо, его когти впились в кожу, оставляя царапины. Я провёл рукой по воздуху, и фиолетовые нити магии сплелись в круг, вспыхнув, как цепи из звёзд. Эфир загустел, превратившись в тягучее желе, а давление в ушах достигло предела, будто сама гора сжала меня в кулак.

Плюм синхронизировался с моим сознанием, я послал ему мыслеобраз того, чего желаю, и наши силы слились в унисон.

— Откройся! — рёв эха смешался с грохотом портала.

Трещина в реальности разверзлась с хрустом ломающихся костей. Сначала она была тонкой, как лезвие, но быстро расширилась, выбросив волну тепла, от которой задрожали даже големы. Из разлома хлынул свет — не слепящий, а глубокий, багровый, как раскалённое железо. Воздух наполнился запахом серы и пепла, а на языке появился привкус крови от перенапряжения.

Я шагнул в пелену портала и нос к носу столкнулся с верховным вождем огнейронцев. — серый гигант с янтарными глазами со священным трепетом уставился на меня. Спустя секунду замешательства он склонил голову, заставив потрескаться каменный пол под тяжестью его тела.

— Великий Огнейрон! — его голос зазвучал, как грохот лавины. — Твои слуги ждали.

За ним, строем, появились остальные. Несколько сотен воинов в доспехах, каждый с молотом, чьи навершия были выкованы из ядра падающей звезды. Их шаги гудели, как землетрясение, а за спинами колыхались плащи из шкур огненных саламандр. Несколько шаманов замыкали шествие. Их посохи, увенчанные темным жемчугом, дымились чёрным чадом.

— Мне нужны пятьдесят бойцов и два шамана. Лучшие из лучших. — приказал я, чувствуя, как Плюм дрожит от возбуждения. — Остальные готовьтесь. Скоро грянет война, и я приду за вами!

Вождь ударил молотом о ближайший камень, и от удара трещины зазмеились по земле, что означало у этого народа высшую степень радости. Кивнув, я повернулся к арке портала и вышел обратно, оказавшись в своей причудливой мастерской. Спустя несколько минут из огненной пелены стали выходить и серые гиганты. Когда при пересчете я дошел до пятьдесят второго огнейронца, я приказал Плюму закрыть портал. Яркая вспышка ударила по глазам, и на спиральном круге в центре зала зажглась руна. Теперь страна серых верзил была связана с моим кругом Путешествий — артефактом перемещений между мирами.

Бугаи замерли, ожидая команд. Все равны, как на подбор. Настоящие машины для убийства. Их старший подошёл ко мне поближе, его дыхание опалило мне лицо.

— Кого будем жечь? — спросил он, и в его вертикальных зрачках отразились языки пламени.

Я хищно усмехнулся, впадая в образ некроманта-шизофреника:

— Всех, кто посмеет перейти мне дорогу, мой