Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов

Ответ витал в воздухе, как догадка, которой никто не решался поделиться. Когда старый хищник, повидавший всё, передаёт право охоты молодому – это не просто случайность.

– Он что, делает из него наследника? – шепнул кто-то почти с благоговением.

И мысль эта показалась убедительной.

Но всё же оставались вопросы: ведь у Айкана уже были ученики, да и сын подрастал под его присмотром. Почему именно этот Платонов?

Разбираться некогда. На повестке стояло куда более насущное – кризис, что навис, как грозовая туча.

– В любом случае, у них уже 10 процентов акций. Отказать будет трудно, – сказал юрисконсульт, поправляя очки.

Десятипроцентный акционер – фигура почти царская. Такой мог наложить вето, потребовать внеочередного собрания, инициировать внешнюю проверку.

Для Allergan было бы мудрее уступить.

– Но ведь Платонов неопытен…, – возразил кто-то.

– Он управляет фондом вместе с Айканом. Значит, не будет действовать в одиночку. На важных шагах они советуются.

Поддержка Айкана превращала риск в управляемый. Но ещё страшнее был другой вариант.

– Если мы откажем… Айкан может потребовать место лично для себя.

Всё стихло. Воздух сгустился, будто его сдавили в кулаке.

Айкан в совете? Этот вариант был хуже кошмара.

Сколько руководителей уже не выдержало его невидимого давления! Он не повышал голоса, не угрожал – просто делал шаг за шагом, пока всё не шло по его плану. Даже гигант Enple в итоге сдался, вернув акционерам долю, как он и требовал.

Если даже Enple не устоял, то что уж говорить про Allergan?

Решение стало очевидным, как утренний свет, пробившийся сквозь жалюзи: лучше уж иметь дело с Платоновым, чем нарваться на самого Айкана.

Эта мысль, горячая и тревожная, почти синхронно вспыхнула в головах всех присутствующих.

– Тогда приступим к голосованию. Кто за назначение Сергея Платонова новым членом совета директоров – прошу поднять руку.

Девять рук взметнулись почти одновременно, будто ветер тронул осенние листья. Ни малейшей паузы, ни сомнения. Решение принято единогласно.

***

Во вторник утренний рейс унёс к побережью Калифорнии. Самолёт дрожал в потоках ветра, пахло кофе, авиакеросином и чуть сладковатой резиной кресел. Первый официальный совет директоров – событие, от которого звенело в висках.

В холле, где воздух пах полировкой и старым деревом, царила выверенная тишина. Дверь в зал заседаний скользнула в сторону с мягким щелчком, и головы седовласых членов совета медленно повернулись в сторону вошедшего.

– Так это вы, Платонов? На видео казались ниже.

– Молод ещё, однако.

– Добро пожаловать.

Фразы звучали вежливо, но в их интонациях проскальзывала прохлада, будто тонкий лёд под ногами. Молодость и внешность настораживали этих людей, привыкших к серым костюмам и знакомым лицам. Всё-таки, наверное, никогда не привыкну, что русский это словно печать на лбу.

Когда взгляд упал на кресло у стола, один из директоров негромко кашлянул и указал на дальний угол.

– Ваше место там, где сидел доктор Фазли.

Доктор уступил место добровольно – формально. На деле же это выглядело как вытеснение, и теперь каждый из присутствующих видел в новеньком того, кто занял чужое место.

Шорох бумаг, хриплый треск кондиционера – и голос ведущего директора прорезал воздух:

– Переходим к главному пункту. Сегодня нужно принять окончательное решение по предложению о покупке от компании Valeant. Поскольку, Сергей, вы, возможно, не знакомы со всеми деталями, разрешите кратко изложить суть.

Он говорил сухим, отточенным тоном, а в комнате витал запах кофе и бумаги.

Valeant предлагала сделку на 47 миллиардов долларов: 15 миллиардов – наличными, остальное – акциями самой Valeant по курсу 0,83 за каждую акцию Allergan. На рынке это тянуло примерно на 31,1 миллиарда.

На тот момент капитализация Allergan составляла 39 миллиардов. В предложении Valeant заложили премию в 15 процентов. Совет уже отклонил этот вариант, и вскоре последовало обновлённое предложение – 58,3 доллара за акцию. Разница ощутимая: прибавка в шесть с лишним миллиардов.

После объяснений повисла пауза. Ведущий директор посмотрел внимательно, как хирург перед решением о разрезе.

– Сергей, что скажете?

Все взгляды обрушились разом. Воздух стал плотным, как перед грозой. Каждый хотел понять, на чьей он стороне – новичок или старики.

– Если говорить откровенно, – прозвучало уверенно, – предложение Valeant не отражает реальной стоимости компании. Слишком многое завязано на их собственных акциях. Стоит цене упасть – и вся сделка рассыплется, как карточный домик.

Кто-то тихо цокнул языком. Несколько директоров переглянулись. Ведущий кивнул одобрительно:

– Согласен. Их модель – мыльный пузырь, долго не продержится. Большинство из нас склоняются к отказу.

Голосование прошло стремительно.

– Кто за отклонение предложения Valeant – прошу поднять руки.

Все руки, как по команде, взметнулись вверх. Единогласие. Бумаги зашелестели, и решение было принято.

– Вопрос закрыт. Теперь – следующее. Нужно назначить представителя совета, который будет вести дальнейшие переговоры с командой Акмана.

В комнате снова стало тихо. За окнами, где шумел океанский ветер, катилась волна света. Это был шанс, ради которого стоило пройти весь путь до этого стола. Место, где сходятся линии судьбы.

Плечи расправились, ладони чуть вспотели. Голос прозвучал спокойно, но внутри стучала сталь:

– Разрешите предложить свою кандидатуру.

Все головы повернулись к нему. Новый член совета, только что получивший право голоса, теперь выдвигал себя на роль переговорщика против самого Акмана – старого хищника Уолл-стрит. И в этот момент воздух в комнате стал пахнуть озоном, как перед грозой.

Главный переговорщик. Именно эта роль мерцала впереди, как прожектор в тумане сцены. Восемь человек за длинным овальным столом, обитым зеленоватой кожей, были одновременно и жюри, и режиссёрами этого спектакля. Чтобы выйти на передний план, требовалось завоевать их одобрение – последнее испытание перед выходом под софиты.

В комнате пахло кофе и бумагой, едва слышно жужжал кондиционер.

– Ведущий переговорщик должен взять на себя всю тяжесть общения, – заметил один из директоров, хмурясь так, будто попробовал кислое вино.

Подтекст читался без труда: "Ты для этого не подходишь".

На лице Сергея появилась лёгкая, уверенная улыбка. Голос прозвучал спокойно, без нажима:

– Умение вести переговоры не всегда зависит от возраста и стажа. Простите за самоуверенность, но дар убеждения – вещь врождённая. И само присутствие здесь тому доказательство.

В двадцать девять лет за плечами – созданный