Второй шанс (СИ) - Киров Никита

Сидели тогда с ней и целовались, но дальше дело не пошло — госпиталь всё же слишком людное место, и даже ночью дежурную медсестру постоянно отвлекают.

И судя по всему, мы вспомнили одно и то же.

— А ты всё о доме говорил, — продолжила она, прильнув чуть ближе. — Что как вернёшься, то всё наладишь.

— Вернулся и потихоньку налаживается, — я чуть принял её к себе поближе.

Её дыхание участилось — или мне показалось. Между нами осталось совсем мало пространства, и я чувствовал тепло её тела через одежду.

— А я вот когда приехала, хотела к тебе зайти, — сказала она. — Да вот думала — вдруг у тебя кто-то есть? Давно же не виделись, вдруг ты меня забыл?

— Не забыл, как видишь, — я ей улыбнулся. — И никого нет.

Она тоже улыбнулась, посмотрев мне в глаза. И воспоминание той девушки из госпиталя стало живее, очень яркое, не как в той жизни, когда память о молодости со временем тускнела.

Сейчас всё слишком ярко — и память, о плохом, но и о хорошем, и ощущения, и мысли, и даже прикосновения.

— Честно говоря, тогда, когда ты из госпиталя выписался, — сказала Даша, — очень тогда на тебя обиделась, — она отвела взгляд.

— Почему?

— Тебя комиссовать могли по ранению, и ты бы домой вернулся, всё бы спокойно стало. От тебя требовалось просто позвонить куда надо. А ты — туда поехал. Назад. На войну. А вот сейчас думаю — зато вы все вернулись, все вместе. А то бы…

Не договорила, но я понял, о чём она. Как медсестра в военном госпитале, она часто видела таких парней, кто потерял всех друзей. И Даша имела в виду, что если бы я уехал, бросив остальных, и они бы там погибли, то винил бы себя до конца жизни. Многие раненые на этом сгорали эмоционально, когда сами спасались, а товарищи погибали. И она это видела.

Так в целом и вышло, просто уехал уже после войны. Тогда вернулся к ним, сделав один правильный выбор, но ошибся после, не понимая в мирной жизни ничего.

Но сейчас всё иначе, я пользуюсь тем вторым шансом. И дело не только в том, что жизнь пошла иначе, и с людьми всё меняется, со всеми, с кем я когда-то был связан.

Вот как именно сейчас, с ней, тем более, она сама приехала в другую часть страны, чтобы мы с ней могли увидеться, и это я тогда пропустил.

— Все вернулись, — сказал я. — И ты здесь. Значит, так и должно было случиться, да?

— Да.

Песня закончилась, заиграл Агутин — «хоп-хей, ла-ла-лей», но мы так и стояли в центре зала, не расходясь.

— Слушай, Даша, — я дождался, когда она посмотрит на меня. — Вечером может ко мне? Посидим, фильм посмотрим. Я у Царевича видик взял, кассеты разные.

— Ты же не один живёшь.

— Отец в командировку уехал на несколько дней в область.

— Только если недолго сидеть, — всполошилась она. — Мне завтра утром на смену.

— Недолго, — сказал я, зная, что вряд ли так получится. — Посидим ещё здесь и поедем.

— Конечно. Ещё не всё съели, — Даша засмеялась.

Мы вернулись за стол. В моё отсутствие Царевич зорко следил, что Халява не напился, а остальные ни с кем не передрались. Шустрый снова пошёл предпринимать новую попытку.

— А что за тайна у тебя, Руся? — спросил я у Руслана, придвигаясь к нему. — А то даже Газон знает.

— Он видел, — прошептал Царевич, окинув зал. — Скажу попозже, только Шустрому не говори. А то проходу не даст потом.

— Не скажу никому, раз так хочешь. Колись уже.

— Да дело в том…

А тем временем из второго зала, где стоял широкоплечий охранник, никого не пуская, вышел Газон и направился к нашему столу.

— Старый, — он наклонился ко мне. — Брат, в натуре, с тобой побазарить хотят.

— А по поводу? — спросил я. — Из-за Кислого?

— Да сто пудов, хотя не говорят. И ещё из-за чего-то, — Газон был смущён. — Но если чё — я там рядом буду, Старый, и впишусь при любом раскладе, отвечаю.

В нём я не сомневался. Пусть ему близка вся эта блатная тема, свою сторону он выбрал давно.

Значит, городские авторитеты хотят со мной поговорить? И чего им надо? Явно, что встреча не сулит ничего хорошего. Будут делать предложение, от которого сложно отказаться, как в фильме.

— Посмотрим, — сказал я. — Но я с ними поговорю, тут лучше узнать, чего им надо, а не бегать, — я поднялся и подмигнул Даше. — Ненадолго, скоро вернусь.

Глава 20

— Гарик интересовался, кто ты такой, — объяснял Газон, — чем живёшь. Без конкретики какой-то. И потом говорит, типа, позови побазарить и отдыхай. А тут…

— И правильно сделал, что позвал. Лучше заранее знать, что к чему.

Решать проблему надо быстро, и сейчас любое действие может вызвать новые затруднения. Но мысли у меня были, и главное — понять, что у бандитов происходит между собой. Это хорошо, что они сделали свой ход здесь, а не где-то ещё. Так получится посмотреть, что у них творится.

На самом деле я понимал, что нужно криминальным авторитетам.

Сначала им надо найти того, кто прикончил Кислого. Хоть Кислый и не участник ОПГ, он платил им деньги за крышу, и тут у остальных его «коллег» будут вопросы, а почему его не защитили. Тем более, были тёрки с нами. Даже менты к нам приходили.

Или, если его прибил кто-то свой, найти и наказать того, кого в этом можно обвинить. И мы подходим на эту роль отлично.

И вторая причина. Мы группа сработавшихся между собой пехотинцев, разбирающихся в стрельбе, взрывчатке и организации засад. Мы не спецназ, который может в одиночку размотать банду полевого командира, но боевого опыта у нас достаточно.

Главное для бандитов — это то, что мы способны нажимать на спусковой крючок без лишних вопросов — научились в Чечне, это умение с нами навсегда. Газон уже у них, остались ещё мы — пятеро боеспособных, и у нас есть контакты с другими ветеранами.

У братвы не было недостатка в желающих к ним вступить, да и я знаю, что некоторые «чеченцы» нашего города часто шли к ним заработать. А мы не идём, когда люди им нужны. И это им не нравится.

Ещё 96-й, братва на пике и своего не упустит. Просто им нужны преданные люди, поэтому пока не грузят проблемами, хотят, чтобы всё было по обоюдному согласию. Но если потребуется — загрузят полностью.

И для этого может быть много путей. Вариант помочь с какими-то проблемами отпал, но они заманивать угрозами, подкупом и шантажом. А потом повязать кровью, чтобы выхода не было, и использовать на всю катушку.

Был ещё один момент. У нас собралась группа, и мы решаем проблемы сами, а бандиты к такому присматриваются всегда.

Они часто говорят, мол, мы тут делаем бизнес, а заодно обеспечиваем порядок на своих территориях, с чем не справляются менты. И добавляют, что лучше бы милиция ловила мелких гопников, а не занималась крупными бригадами.

Но эти разговоры и действия не просто так, на самом деле они просто давили конкурентов в зародыше, пока те не стали сильны. И вот тут мы, группа, открываем своё дело, сами решаем вопросы, сами отбиваемся от врагов.

А бандиты всегда судят всех по себе. И вполне могут решить, что раз не вышло заманить, то проще будет избавиться. Безопаснее для них самих. Ради такого даже милиции могут сдать.

Поэтому пока я шёл во второй зал, то на ходу придумывал, как вести себя. С братвой в молодости я почти не пересекался, во взрослой жизни проблем хватало, но не таких. Но на сегодняшний день это всё ещё влиятельная сила.

И что мне не нравилось — то, что в зале много таких братков, и взгляды у них наглые. Это территория ОПГ «Химкомбинат», самой большой в городе, но ещё недавно их так много не было, появились только что. И все смотрят на меня.

Я оглянулся назад. Пацаны на месте, Даша с ними, разговаривала с Маугли и Царевичем, а Шустрый снова к кому-то клеился. Халява так и не пил.

Но остальные выпивали, да и знаю, как легко вывести их из себя, даже будь они полностью трезвыми. А провокация перерастёт в конфликт, на котором они прижмут нас сильнее.

— Саня, — тихо сказал я, уже у самого полога. — А ты должен присутствовать?